Люби меня по-немецки - Агата Лель

…думала я садясь в такси, но, конечно же, по закону нелепого жанра всё пошло абсолютно непредсказуемо. Этот вечер я запомню очень надолго.

Часть 10

Жму на звонок. И ещё раз. И потом ещё. За дверью раздаётся трель, но почему-то никто не спешит мне открывать.

Это что, шутка такая? Я тащилась сюда почти час и должна теперь стоять на пороге, словно какой-то "долгожданный" свидетель Иеговы?!

Олег, что б его! Он же до тошноты пунктуален, что должно было случиться, чтобы в назначенный час его не оказалось дома? Ну знаете, это уже ни в какие ворота!

Злобно рычу под нос и опускаюсь на банкетку перед запертой дверью. Его счастье, если он не открывает, потому что лежит бездыханный придавленный рухнувшей на голову книжной полкой, и не дай-то Бог, если он, забыв предупредить меня, перенёс ужин и спешно поехал куда-нибудь в Марьино решать проблемы очередного застуканного с крупной взяткой чиновника.

Нашарив в сумке телефон, собираюсь набрать благоверному и разнести его в пух и прах, как взгляд вдруг натыкается на наспех набранный в «Бобо» номер.

Если мои расчёты верны, и Дракоша это тот, о ком я подумала, то передо мной номер телефона Ганса…

И вот сейчас, сидя в одиночестве перед дверью своего мужчины я впервые задумываюсь, за каким это чёртом я стащила у своей лучшей подруги номер практически незнакомого мне человека. Для чего он мне?

Созваниваться на Новый год мы вряд ли будем, поболтать о том о сём мне тоже есть с кем (на помолчать бы минутку выкроить!), тогда какого рожна засорять контакты набором абсолютно ненужных цифр?

Бред какой-то, не иначе как после тридцати в голове начинают крутиться несмазанные шестерёнки наступающего на пятки раннего слабоумия.

Сведя брови к переносице, безжалостно подношу палец к "delete".

«Стой! Стой! Подожди, не сноси! А вдруг пригодится? — вопит альтер-эго.

— И зачем это он мне пригодится?

— Ну мало ли… кран починить».

Ловлю себя на мысли, что это уже попахивает психиатрией. Вся эта эпопея с подставным Олегом вообще вся сплошь за гранью!

Сама дура, знаю, понятия не имею, какой чёрт меня дёрнул потащиться в тот бар. Видимо, тот же самый чёрт, что заставил стащить у Ди телефон Ганса…

Долго пялюсь на номер, словно пытаясь узреть в хаотичном наборе цифр какой-нибудь тайный шифр или ответы на свои незаданные вопросы.

Может, всё-таки позвонить… Но зачем? Что я ему скажу? «Привет, Ганс, слышала, что в Мюнхене скоро стартует пивной фестиваль. Поедешь?»

И тут меня осеняет: а с чего я вообще взяла, что это номер Курта? Диана женщина с причудами, Дракошей в её понимании может быть как горгулья из налоговой, так и какой-нибудь внучатый племянник двоюродной тётушки из Иркутска.

Оживляю экран снова и взволнованно грызу нижнюю губу. Отчего-то в душе поселяется непоколебимая уверенность, что это всё-таки номер Курта. Вспоминаю его иронично вздёрнутую бровь, здоровенную ручищу сжимающую пивную кружку, а потом и мою ладонь… А этот его рычащий акцент… Какого дьявола он вообще забыл в России?

Бинго! Если что, это как раз и спрошу! Или вообще скажу, что номером ошиблась.

Не давая себе шанса передумать жму на вызов и замираю. Гудок, другой, третий…

Адреналин смешивается со страхом, услышать его голос я и хочу и боюсь одинаково сильно, потому что понимаю, что то, что я делаю, нелепо и лишено всякого смысла. Но юная бунтарка, законсервированная под маской бизнес-леди хихикает и нарывается на приключения.

Седьмой, восьмой, десятый…

Ну конечно, так и есть — в Иркутске сейчас два ночи, внучатый племянник тётушки Дианы видит десятый сон.

Вообще дурацкая была затея.

Отнимаю телефон от уха, сбрасываю вызов и без сожаления жму-таки на "удалить номер". Мне тридцать, мои яйцеклетки безбожно стареют, пора бы уже взяться за голову и вывести отношения с Олегом на новый уровень. А что делаю я? Цепляю в баре фашиста-рокера и тащу знакомить со своей семьёй.

Напротив раздаётся мерный гул лифта, и через мгновение металлические двери со скрежетом разъезжаются в разные стороны, являя миру Олега Шмеля. В левой руке у него бумажный пакет из элитного супермаркета, а в правой телефон. Увидев меня, Олег меняется в лице и, коротко простившись с собеседником, засовывает трубку в задний карман коричневых слаксов.

— Ульяна, ты уже здесь? — бросает быстрый взгляд на свои стильные Ролекс и расплывется в виноватой улыбке. — Бога ради — прости, я спустился всего на минуту в магазин, а потом позвонил Гришаев, ну, мой бывший клиент, помнишь, я рассказывал тебе о нём? Это тот, который взял огромный заём и…

— И я рада тебя видеть, Олег, — клюю его в гладковыбритую щёку, проглатывая просьбу заткнуться о работе. — А что ты там купил? — любопытно тяну шею, заглядывая в пакет. Вижу торчащее горлышко бутылки вина и гроздь винограда. — Мм, кто-то задумал устроить романти́к?

— Ни слова больше, а то сюрприз испортишь, — повернув ключ, Олег толкает дверь и галантно пропускает меня в гостиную своей кристально-чистой квартиры.

Никакого хрома, кричащих оттенков и смелых дизайнерских решений, только строгая мебель без фривольных излишеств, паркет орехового оттенка, электросветильники в виде свечей. Чопорно, аристократично, истинно английская скука.

Разумеется, я неоднократно бывала в святая святых Олега, но никогда не чувствовала себя здесь как дома. Да это и домом было сложно назвать, скорее макет идеального жилища из каталога «Обитель твоей мечты». На полу ни одной пылинки, на занавесках ни одной лишней складки. Казалось, что даже воздух здесь циркулирует в строго отведённом порядке.

Но сейчас в привычную картину безупречного жилища вмешалось кое-что из ряда вон: на журнальном столике из марёного дуба красуется натюрморт — два фужера на тонких ножках, фарфоровые тарелки, аккуратно разложенные по всем правилам этикета столовые приборы и завершает картину изысканная ваза ручной работы с букетом утончённых лиловых лизиантусов.

Если бы на столе лежала бархатная коробка с кольцом, я бы даже не удивилась — ни дать ни взять