Люби меня по-немецки - Агата Лель

— Я люблю костюмы, всегда их ношу, — не глядя на меня отвечет он, набирая на мобильном номер службы доставки. — Это презентабельно, я думал, что тебе нравится мой стиль. Алло, здравствуйте, я хотел бы заказать ужин на двоих, — зажимает микрофон ладонью и шепчет: — Что ты будешь?

— То же, что и ты, — безразлично машу ладонью и возвращаюсь в гостиную.

Я бы и хотела не обижаться, да не выходит. А ещё я вдруг впервые задумалась, что с чего это я вдруг решила, что мои родные пришли бы в восторг от Олега? Разумеется, их покорили бы его манеры, воспитанность и неоспоримый ум, но понравился бы ли он им как человек, как моя потенциальная половина? Отцу — однозначно, но вот Вика вряд ли бы смотрела на него раскрыв рот, а всегда болтливая тётя Тамара наверняка чувствовала бы себя зажатой, да и мама бы не хохотала, а пыталась держать лицо, чтобы соответствовать статусному будущему зятю. В итоге все ощущали бы себя не в своей тарелке, и сильно сомневаюсь, что распевали бы на разрыв аорты праздничный гимн…

Вспомнила, как пел Курт, как он сжимал мою ладонь своей медвежьей лапой, а потом… как они стояли вместе с Дианой у входа в "Бристоль", и в груди что-то неприятно царапнуло.

Недолго думая хватаю телефон и тщетно пытаюсь оживить экран. Олег не солгал — отключен, села батарея. Отыскав в ящике стола зарядное устройство, засовываю вилку в розетку и, набравшись терпения жду, когда аппарат разразится «яблочным» позывным.

Один за другим посыпались сообщения: одно от босса, пара от институтских друзей, пропущенный от мамы и Олега. От Дианы ничего.

Воровато оборачиваюсь на дверь кухни — словно звонок подруге сродни шашням на стороне — и быстро набираю её номер. Я не знаю, что я ей скажу, о чём буду спрашивать, но мне просто необходимо услышать её голос и убедиться, что…

Бездушный механический голос оповестил, что абонент не отвечает.

Не отвечает у Дианы? Девушки, которая бо́льшую часть своей жизни проживает в социальных сетях и ни на секунду не расстаётся с любимым гаджетом? Либо у неё тоже сел телефон — что вряд ли, Диана бы скорее зарядила его силой мысли, чем пропустила новое селфи от любимой звезды, либо второй вариант — она настолько сильно занята, что ей не до торса Девида Ганди.

Потому что она занята чьим-то другим торсом…

Мысль о том, что прямо сейчас, в эту самую минуту Диана и Ганс предаются акту греховного совокупления заставила меня вспомнить, что в баре припрятана ещё одна бутылка Пино Граджио.

— Ну вот и всё, скоро нам доставят вкуснейшие омары и чудесное итальянское вино, — Олег входит в гостиную и опускается рядом на диван. Притянув меня к себе ближе, трётся кончиком носа о мой висок: — Надеюсь, ты не против, если я останусь у тебя до утра?

«Против»! — вопит подсознание, но вместо этого я вяло киваю, хотя именно сегодня мне почему-то не хочется делить с Олегом одно одеяло.

За сегодняшний вечер в моей голове произошел какой-то щелчок, сбой привычной системы, но я вдруг отчётливо увидела все минусы своего идеального мужчины и безумно рада, что не пошла у него на поводу и не согласилась съехаться. Рано, я не готова к семейной жизни. А к семейной жизни вообще или именно с ним, ответить на этот вопрос я себе так и не смогла, да и не хотела — мои мысли были заняты совсем другим:

Где носит эту грудастую вертихвостку, или, вернее, с кем её носит?..

Часть 8

— Ульяна Дмитриевна, вам звонит Вайсман, — и тише, — кажется, он не в духе.

— Спасибо, Альбина, где мои латы? Выхожу на тропу войны.

Помощница сочувствующе улыбается и скрывается за дверью кабинета.

Иосиф Натанович Вайсман — жуткий крохобор и проныра, ищущий миллион обходных путей, как бы вложиться в наш новый проект и урвать при этом кусок пожирнее. Вообще, умасливать инвесторов не совсем моя работа, но зная любовь стареющего казанова к красивым женщинам (а без ложной скромности, я одна из них) Артур Вяземский — предводитель холдинга «ЭмЖиЭм» в котором я тружусь уже несколько лет, сбросил этот несгибаемый балласт в виде утконосого ловеласа на мои титановые плечи.

«Улыбку пошире, юбку покороче — ты же всё сама прекрасно знаешь, Ульяна. Только пожалуйста, не перепутай улыбку с ногами. Хотя… если не будет иного выхода…».

Артур неисправим. Та ещё скотина, но скотина цепкая — именно благодаря его бульдожьей хватке наша компания растёт и процветает, собственно, как и моё жалование. И ничего, что приходится торчать в офисе двенадцать часов в сутки — в бесконечной суете время пролетает незаметно. Но только не сегодня. Сегодня почему-то оно тянется нестерпимо медленно.

Подхожу к панорамному окну с шикарным видом на территорию Москва-сити и выуживаю из кармана строгого пиджака телефон. Ничего, пусто. Диана мне так и не перезвонила, хотя сообщение о том, что абонент снова в сети я получила ещё в пять утра.

Неужели она не включала телефон до пяти? Чем же можно было заниматься таким особенным столько часов к ряду? В голове назойливо крутится одна мыслишка — чем, но я категорически не хочу об этом думать.

И почему я сразу представляю плохое? Может, она читала псалмы, или готовилась к бар-мицве, или делала ещё что-нибудь совсем не напоминающее родео на немецком фашисте.

Взволновано кусаю губу и набираю номер снова. Аллилуйя — длинные гудки!

Один, три, пять, семь…

— Ульяна Дмитриевна — Вайсман, — снова появляется в дверях Альбина, красноречиво кивая на нетронутый стационарный телефон.

Ах ты ж, чёрт, инвестор!

Сбрасываю вызов и хватаю трубку, пытаясь сходу задобрить разъярённого еврея. Путём мелких препирательств, едва уловимого флирта и пары умасливающих фраз, договариваюсь о встрече на следующей неделе, чтобы подробнее обсудить детали будущей сделки. Уф, кажется, пронесло, Артур бы с меня три шкуры спустил, допусти я оплошность и потеряй столь лакомого клиента.