Клиника одной взятки - Мария Воронова

– Последний раз когда?

– Не помню. Давно.

– Много оперируете?

– Прилично. Четыре-пять раз в неделю.

– Осложнения бывают? Как часто?

Вика по праву гордилась результатами своей работы, о чем и доложила.

– Жалобы на вас были?

– Нет.

– У вас есть сертификат, дающий право на подобные операции?

– Да, есть.

– Зачем же вы на себя наговариваете? По всем показателям, вы прекрасный специалист. Что вас напугало?

– Там действительно сложные вены.

– А если мы попросим независимого хирурга дать заключение, могли бы вы справиться с ними или нет?

Вика вздохнула. Первое впечатление оказалось обманчивым. Ни дружелюбием, ни даже равнодушием здесь не пахнет. Кажется, зря она отказалась от адвоката.

– Пожалуйста. Но это будет чистая вкусовщина. Естественно, я сделала бы эти вены. Женщина пережила бы операцию, и наверняка обошлось бы без ранних осложнений. Но я не дала бы гарантию на эту свою работу. Имеется в виду рецидив или неудовлетворительный косметический результат. Чтобы уменьшить риск, я и посоветовала ехать в областную.

– Ладно, допустим. Почему же тогда Гинзбург утверждает, что вы требовали у нее десять тысяч рублей за операцию, а когда она отказалась платить, просто выписали из больницы?

«Моя такса – пятнадцать!» – чуть не брякнула Вика.

– Я не вела с ней никаких разговоров о деньгах. Ни в какой форме. И мы не просто выписали ее, а направили в областную больницу.

– Но она не получила от вас никакого направления.

– Правильно. Мы пишем рекомендацию в эпикризе, потом с этим эпикризом пациент идет в поликлинику, где ему дают направление на основании нашей рекомендации. Подписав это направление у начмеда, он едет в областную, там его смотрит врач и назначает дату госпитализации. Он возвращается в поликлинику, сдает необходимые анализы и получает новое, окончательное направление.

– Вы издеваетесь? – вскричал следователь.

– Нет. Правила такие. Их не я придумала. В отличие от всего остального мирового зла, – не удержалась от сарказма Вика.

– Это надо придумать такие правила! Будто специально, чтобы было за что взятки брать! А почему вы сами не можете выписать официальную бумажку? Вы же такие же врачи, как в поликлинике, даже лучше.

– Мы не имеем права. Простите, мы будем обсуждать несовершенства организации медицины или вернемся к моему делу?

Поворчав немного, что нужно иметь гранитное здоровье и железные нервы, чтобы лечиться по страховому полису, следователь продолжил допрос, исподволь убеждая Вику признать вину.

Но она стояла насмерть. Диктофон ее оправдывает. Непонятно, на что рассчитывала эта дура, включая запись. Странная, абсурдная ситуация… Балахонов говорил, тетка была счастлива, получив рекомендацию в областную, радовалась, что будет лечиться в элитной клинике. И вдруг такое… Главное, была бы хоть нищая, так нет. Золота столько, что, если продать, на десять операций хватит.

– Что ж, Виктория Александровна, – вздохнул следователь, – вы отрицаете свою вину, тем не менее я вынужден возбудить уголовное дело. Давайте подумаем о мере пресечения.

Сердце тоскливо заныло. Неужели ее посадят в камеру?

– Вы имеете постоянную работу, это я понял. А прописаны в Петербурге, верно?

– Да, я прописана у родителей. Но давно живу здесь, у нас с мужем здесь дача, – скромно призналась Вика.

Слова «загородный дом» вряд ли пойдут ей сейчас впрок.

– И вы круглый год живете на даче?

– Да, а что делать? Лучше, чем снимать жилье, согласитесь.

– Возможно. Ладно, не буду вас томить. Подписка о невыезде. Я вижу, вы человек разумный и понимаете, что бегать от следствия бессмысленно. По какому адресу будем оформлять?

– Если можно, здесь.

– Можно. Итак, вы должны быть постоянно доступны для следствия, вы не можете выезжать за пределы города более чем на сутки. Кстати, не вздумайте уволиться с работы. Работодателя мы обязываем немедленно сообщать, если поступает заявление об уходе. Можем расценить это как попытку к бегству, тогда мера будет изменена.

Следователь с пулеметной скоростью настрочил протокол, она подписала. Выключив диктофон, следователь неожиданно тепло улыбнулся:

– Не волнуйтесь, Виктория Александровна. Я вижу в вашем деле хорошую перспективу для вас, диктофонная запись однозначно свидетельствует в вашу пользу. Главное – не делайте глупостей, сотрудничайте со следствием и спокойно дожидайтесь суда. И ради бога, не попадайтесь больше на взятках.

Пламенно заверив следователя, что она взяток сроду не брала, Вика отправилась домой. Сколько ждать суда, интересно? Будет висеть над головой как дамоклов меч…

Но все же после прощальных слов следователя она повеселела. Вполне возможно, ее оправдают. А даже если нет, дадут условный срок, за решетку врачей, слава богу, сажают редко. Главное – чтобы родители не узнали, что она под следствием, для них это будет страшным ударом. Дочь-взяточница в их понимании то же, что дочь-проститутка.

Да, самый худший вариант – условный срок. У нее первая судимость, прекрасная репутация, за что отправлять ее на зону? А самый реальный вариант: тесть позвонит куда надо, и дело прекратят. Пусть он ее недолюбливает, но сор из избы выносить не захочет. Чтобы у такого человека была невестка-уголовница… Невозможно!

Она бодрилась, пытаясь заглушить растущую тревогу и тоску. Шок от внезапного задержания прошел, Вика почувствовала в себе силы мыслить объективно. На спокойную голову ситуация показалась еще более абсурдной.

Вика в самом деле ни разу не просила у гражданки Гинзбург денег! Она посмотрела ее и сразу предложила Питер. Вот и все их общение. Допустим, тетка туда поехала, ей заломили цену. Что делает нормальный человек? Начинает понимать, где бывает бесплатный сыр, и идет к Вике. Говорит: «Мне там не потянуть, может, доктор, мы с вами здесь договоримся?» Зачем бежать в прокуратуру? Хорошо, Вику они накажут, но вены-то гражданке Гинзбург никто не прооперирует. В Питере дорого, Вика – единственный флеболог в городе, а надо быть очень смелым человеком, чтобы лечь под нож к хирургу, которого ты хочешь упечь на нары.

Как говорит Викин папа, главное – выбор цели. Так вот, по всему выходит, что основной целью данной гражданки была не операция и даже не бесплатная операция, а месть Вике. Но за что? Чем она так разозлила эту женщину, если две недели назад даже не знала о ее существовании?

Вика заварила чай. Несмотря на теплую погоду, ее колотило как в ознобе.

«Балахонов надоумил! – вдруг поняла она. – Он мне давно завидовал, а тут побывал в гостях, увидел дом, и жаба его задавила: работаем одинаково, но у Вики хоромы, а у меня трешка-хрущевка на пять человек! Разве справедливо?»

Черная зависть требует выхода. И тут, как по заказу, возвращается из Питера гражданка Гинзбург! Поскольку Балахонов ее выписывал, она к нему и рванула делиться впечатлениями. А он воспользовался случаем, сказал: «Виктория Александровна берет не меньше питерских. Я бы и рад заставить ее сделать вам операцию бесплатно, да не могу. Жалуйтесь!»

Да, Вика поступила с ним в этой ситуации не слишком красиво. Отказав Гинзбург, она оставила ее на попечение Балахонова, именно ему пришлось выдержать шквал ее негодования и угроз. В какой-то момент ему надоело слушать, и он сдал Вику! Вот и все.

Он даже не отступил от своего кодекса чести. Ни разу не соврал. Просто проинформировал тетку, что Вика не возьмет ее бесплатно ни при каких обстоятельствах. А если она, как человек с активной гражданской позицией, хочет искать правду, прокуратура ей в этом поможет.

«Ах, Леша, Леша…» Может быть, она и создавала ему некоторые неудобства своим бизнесом, но пользы-то было гораздо больше! Операционные сестры не сидели голодные, отделение всегда выполняло план! Все сотрудники, их родственники и хорошие знакомые оперировались бесплатно и без очереди – Вика свято блюла корпоративную солидарность. А экстренные случаи? Она никогда не отказывалась помочь, хоть днем, хоть ночью.

Зачем же Балахонов так жестоко отомстил ей? Спасал репутацию кристально честного врача?

Но чего стоит твоя репутация, если ради нее ты готов утопить человека?

…Вика мрачно смотрела в окно автобуса. Слева, уступами, город, справа – непроглядное молоко тумана. Безнадега. Она скользнула взглядом по приземистой стекляшке. Ого, салон для новобрачных. Называется «Венец». Что ж, креативненько. А учитывая, во что превращается большинство браков, смело можно назвать «Полный венец». Во всяком случае, ее собственная жизнь этим венцом и накрылась…

Глава шестая

Вика старалась взять себя в руки. Не время раскисать! И слать проклятия на голову Балахонова тоже не время. Вот выкарабкается из капкана, в который так глупо угодила, тогда можно будет и поужасаться опасностям, которых избежала, и придумать месть Лешке.

Она позвонила Андрею и рассказала ему все.