Первая Стая (СИ) - Юрий Арис

— Хорошо, — Лименко нервно промокнул лоб белоснежным платком. — Кароль, ты можешь идти и отдохнуть. Мы все обсудим.

Я ушел спокойно, двигался расслабленно, не слишком быстро и не слишком медленно. Так двигается тот, кто не чувствует на себе никакой вины. Я и не знал, что умею так обманывать.

Не было сомнений, что я поступаю правильно. Это единственный способ убрать ее подальше от работы и от угрозы. Если бы я рассказал ей, что делаю это ради ее же блага, она бы посмеялась, уладила все и осталась моей смотрительницей. Так что она должна верить, что я отрекаюсь от нее добровольно, тогда она и сама не захочет иметь со мной ничего общего.

К тому же, я наконец избавлюсь от своей зависимости и когда-нибудь сбегу без сомнений и колебаний. Это как выдергивать нож из раны: сначала больно, но без этого нельзя восстановиться. Так что план отличный и дает мне серьезные преимущества и над людьми, и над Первой Стаей. Вот только…

Я понятия не имел, как переживу это ночь.

Вопреки собственным ожиданиям, я не только пережил это, но даже привык. А привыкать пришлось ко многому.

С тех пор я больше не видел Литу. Она не приходила ко мне, не пыталась поговорить. Думаю, мне следовало бы радоваться этому, но я не радовался. Было бы легче, если бы она накричала на меня, обозвала последним уродом во вселенной, ударила — я бы по такому случаю и броню снял, чтобы случайно не навредить ей. Но она отреагировала так, будто ей и дела нет.

Зато приходил Лименко. Уж он-то был в ярости! Но ничего нового он от меня не добился: я упрямо повторял свою версию про некомпетентную смотрительницу и горячее желание работать с кем-то другим. Он же, из мстительности, ничего не говорил про Литу, а я боялся выдать себя вопросом. Раз уж я решил убедить всех, что она мне безразлична, нужно держаться до конца.

Лименко ушел через час, явно разочаровавшись во мне. Душеспасительные беседы пытались проводить еще Артем и Виктор, старший из смотрителей. Женька почему-то не показывался… Хотя что значит «почему-то»? Ясно, почему. Он тоже сделал выводы.

Никаких наказаний не последовало. Я целыми днями бродил по базе, тренировался, когда хотел, мне по-прежнему приносили еду стажеры. Но каждый раз я чувствовал направленную на меня враждебность. Смотрители, даже те, кто не знал Литу близко, сочувствовали ей из солидарности. А многие просто обрадовались возможности выражать свое презрение открыто — раньше-то я считался героем!

Звери, конечно же, ничего не знали и не понимали, но они чувствовали, что их смотрители враждебны ко мне, и копировали отношение людей. Исключением почему-то стали Цербер и Лино, они относились ко мне совсем как раньше, иногда мы даже тренировались вместе.

С Цербером все, в принципе, понятно… Он всегда был ко мне безразличен, но при этом достаточно умен, чтобы иметь собственное мнение, а не ссылаться все время на своего смотрителя.

Лино же оставался дружелюбным, как и раньше. Могло ли это означать, что Женька на моей стороне? Я пытался найти его, но напрасно: смотритель намеренно избегал меня.

Не мог я и узнать, что случилось с Литой. Я больше не чувствовал ее на базе, да и кабинет ее пустовал. Неужели ее все-таки уволили? Тем лучше. Не хотелось бы, чтобы после всего произошедшего она просто взяла под присмотр зверя первой серии и снова оказалась под угрозой!

Я старался убедить себя, что не думаю о ней каждый день. Иногда мне казалось, что я преуспел, и вечером я довольно усмехался про себя: «Так, сегодня я ни разу не вспомнил Литу… Стоп, а сейчас я что делаю? Проклятье».

Уже сам факт, что я проверяю свои мысли, был настораживающим.

Информация о ней пришла неделей позже из совершенно неожиданного источника: во время одной из тренировок Цербер отозвал меня в сторону и, тщательно подбирая слова, сказал:

— Твоя… человек… знаешь?

Я покачал головой. Цербер был умнейшим среди зверей первой серии, соображал он лучше, чем говорил. Меня всегда удивляла его способность понимать абсолютно все, что говорят ему, при неумении четко выразить свои мысли.

— Я слышал… мой человек… слова…про нее.

— Что он сказал? — оживился я.

— Она уехала… отпуск… Верия…

— Может, Венгрия?

— Да! Он так… слова… Больше не знаю…

— Спасибо. Я этого не забуду.

Я никогда бы не догадался, что Цербер сможет понять меня лучше, чем поняли люди. Надеюсь, он никому ничего расскажет. Хотя у него и со смотрителем-то отношения не самые доверительные, не говоря уже об остальных!

Значит, Лита в Венгрии. Я понятия не имел, где находится эта страна и есть ли там море. Главное, что это далеко. Ну а то, что Литу не уволили, она ушла в отпуск… Плохо, но не смертельно. Она не будет участвовать в охоте на Первую Стаю, только этого я и добивался. Она будет жить.

Еще через три дня я получил нового смотрителя и вернулся к работе.

Часть третья. Тезки

Вода разносила не звук, а, скорее, дрожь. Мерные, гулкие удары. Значит, опять ногой колотит. Идиот.

Раньше он всякий раз оповещал о своем прибытии воем сирены. Мне пришлось положить этому конец: хватило одного движения хвоста, чтобы перерубить провода. Я предупредил, что буду поступать так и впредь, поэтому чинить сирену не стали.

Моего нового смотрителя это не смутило. Он быстро понял, что меня раздражает стук по краю бассейна, и вовсю пользовался этим.

Но в целом я был доволен, что мне достался Олег. Хуже было бы, если бы меня присоединили к одной из тех команд, с кем мы работали вместе с Литой. Наши друзья не могли понять, почему я так изменился. Плохо было бы и если бы меня приставили к тем, кто меня терпеть не может, например, к Лео и Никите. Эти бы превратили мое существование в кошмар наяву. Я хоть и заслужил это, но принимать все равно не хотел.

Олегу было плевать на меня, Литу и весь окружающий мир. Действительность существовала отдельно от него, я ни разу не видел с его стороны бурных эмоций. Меня и Кинга он воспринимал всего лишь как инструменты, с которыми надо работать. Ему и в голову не приходило, что с инструментами можно установить контакт.

Когда-то давно, когда Лита привела меня на групповую тренировку и я увидел Кинга и Олега впервые, я и представить не мог, что он станет моим смотрителем. Но теперь я был доволен — я получил то, чего хотел. Абсолютно безразличного смотрителя.

Он продолжал барабанить. Зная его характер, я смог предположить, что он посвятит этому весь день, если я не вылезу. Значит, все еще не оставил надежду затащить меня на тренировки. Я же сказал, что тренируюсь отдельно!

Я появился на поверхности, якобы случайно подняв фонтан брызг. Олег, видимо, был готов к этому, потому что успел отскочить. Значит, этот мой трюк он запомнил, надо будет придумать что-то новое.

— Я никуда не пойду, — сходу проинформировал его я.

— А придется, — пожал плечами смотритель. — Нас отправили на задание.

Уже что-то новое! Мы работали вместе почти неделю, но заданий нам не давали. Хотя странно, сейчас мы были уникальной командой: один смотритель и два зверя. Кому они не доверяли? Мне? Или просто заданий не было?

В любом случае, теперь это не важно. Мы будем работать вместе, давно пора! Я надеялся, что работа хоть ненадолго отвлечет меня от Литы. Да и потом, мне надоело чувствовать всеобщее презрение. Демонстраторы! Многим из них и дела нет до моей смотрительницы, им лишь бы объединиться против общего врага.

Олег повел меня по коридору на посадочную площадку. Кинга поблизости не наблюдалось, значит, он уже там. Или вообще не поедет.

У меня были основания так думать: в последнее время Кинг выглядел неважно. Броня его потускнела, он медленней двигался, ему требовалось больше времени на отдых. Никто не знал, почему это происходит, ведь последнее его ранение было давно, он полностью оправился.

Может, поэтому меня и приставили к ним: Кинг уже не внушал доверия. Он по-прежнему подчинялся Олегу безукоризненно, но многого просто не мог, не хватало сил.

— Что делать будем? — поинтересовался я, видя, что смотритель не спешит мне ничего рассказывать.

Олег все никак не мог привыкнуть, что я не зверь первой серии, мне нужна информация, и я имею право получать ее.

— Спасать корабль, — ответил он. — Пираты захватили какой-то там грузовой корабль и теперь отгоняют его туда, где смогут скрыть.

Вот за что уважаю Олега, так это за внимание к деталям! Говорить это я не стал, потому что с восприятием иронии у моего нового смотрителя дела обстояли туго. Я только полюбопытствовал:

— Люди не могут сами забрать этот корабль?

— Нет. Там заложники, двенадцать человек.

— Большой корабль?

— Угу.

— Так как его можно скрыть?!

— Там есть какой-то участок в океане, куда заплывать нельзя, — пояснил Олег. — Насколько я понял, официальный запрет основывается на суевериях. Вроде как корабли там просто пропадают, даже если шторма не было. Правда, не все, некоторые проходят его спокойно и не видят ничего подозрительного. Но в целом, считается, что из десяти кораблей, попавших туда, выплывут только три, остальные исчезнут. И еще этот участок нельзя заснять со спутника.