Тысяча и одна ночь Майкла Дуридомова - Марк Довлатов

– Какого, блин, кина?

– Ну серого этого. Там все миллиардеры на вертолетах летают, а потом телок по заднице шлепают.

– А, ты про это… Так ВК все телки просто подурели – подавай им доминанта в подарочной упаковке: я хочу быть слабой с сильным мужчиной…

– Ну вот, сечешь, значит.

– Та я-то секу. Но то ж анонимные страницы – Бальзаковские подружки с сексапильными авами. Мне вот одна все добрыутры на стену вешает – на аве – голые сиськи. Посмотрел, а на ее странице – день рожденья – сыну тридцать лет.

– Ты че – прикинь, а ей сколько?

– Та я прикинул. А ты сам сегодня не можешь?

– Не – в голове не укладывается. А она тоже доминанта хочет?

– Не – она в монастырь хочет – с голыми сиськами.

– А че – там ее и накажут. Я как-то кино видел…

– Про миллиардеров?

– Не – про монастырь.

– Да хер с ним, с монастырем. Не верю я этому.

– А в миллиардеров веришь?

– В них верю. За такие бабки не то что по заднице… Любая согласится.

– И Белка?

– Ты Белку не трожь! Она моя любимая су… эээ девчонка.

– И она не такая?

– Она классная.

– Да я и не спорю. А ты думаешь, ей не хочется чего-нибудь такого?

– По заднице? Так это запросто.

– Не, я про прибамбасы всякие.

– Че – прищепки?! Ты, блин, сдурел?!

– Ну можно… просто наручники.

– Наручники?

– Ну да. Будешь доминант из Мухосранска.

– Так у меня вертолета все равно нет.

– Вот ты Дуридом какой. Они все и без вертолета этого хотят.

– А ты откуда знаешь?

– Из конъюнктуры. Рынка.

– Правда? Свистишь.

– Ну че б я лучшему другу врал.

– И у тебя есть?

– Самый ходовой товар.

– Покажи.

Тимка вынул из пластикового пакета упаковку: на картонке под плексом лежали блестящие наручники с розовой опушкой.

– А еще есть?

– Есть.

– Давай мне две пары.

Михаил зашел после работы в магазин, купил обычных продуктов и гроздь бананов. Дома он положил бананы на столик, осмотрел диван, нашел нужные отверстия и поставил чайник. Проскрежетал ключ в замке, и в прихожую вошла Белка. Михаил выключил чайник и вышел из кухни.

– Привет, Мишка. Голова болит?

– Нет. Ты меня вылечила.

– Да?! Чем же?

– Своей смской.

– Правда? Так я тебе всегда буду присылать – не надо будет за пивом бегать.

– Присылай. Только мне все равно захотелось побежать.

– В магазин?

– К тебе. И он тоже захотел – чуть сам не убежал. Еле остановил.

Девушка взяла его руками за плечи, прижалась к нему бедрами и поерзала влево-вправо.

– Так ему нравится? Так он хотел?

– Уууух, Белка. Если б ты знала, как он хотел.

– А сейчас?

– А ты не чувствуешь?

– Я чувствую. Ты весь горячий. И опухоль. Тебе нужно в больницу. Срочно.

– Так ты ж у меня медсестра. Ты и сама можешь… меня полечить.

– Я смогу. Только я голодная.

– А я тебе что-то принес.

– Шоколадку?

– Нет. Ты что с утра хотела?

– Банан?!

– Да.

– Какой ты у меня хороший! Ты же знаешь, как я люблю бананы.

– Ну что ты, Белка. Это ты у меня – самая лучшая.

– Правда?!

– Да.

– Так ты, может, меня немножечко любишь?

– Я тебя люблю как волк овечку.

– Это как?

– Все время хочу тебя съесть.

– А мне будет бооольно!

– Ну, помучишься немножко. Ты согласна?

– Ладно. Ты же будешь есть меня нежно? И оставишь немного на потом?

– Понимаешь, я бы хотел тебя съесть всю сразу. Но что я буду делать потом.

– И как нам быть?

– А мы как в сказке: польем тебя волшебной жидкостью – ты и оживешь и вырастешь опять.

– А где ты возьмешь волшебную жидкость?

– Да есть у меня… в заначке.

Девушка засунула руку в карман его джинсов.

– Это не здесь?

– Как ты догадалась.

– А я у тебя умненькая девочка. Видишь, как утром тебя полечила. Потому что я знаю, что ты хочешь.

– Да. Но если ты не все знаешь.

– А ты мне скажи – я и буду знать.

– А если ты рассердишься.

– Это ты опять про попу?

– Нет.

– Так ты расхотел?

– Не, ну не расхотел… ну ты что… я всегда хочу.

– Так ты что-то новое придумал? Еще?

– Скажи, что не рассердишься.

– Мишка.

– Да.

– Это что-то новое?

– Да.

– Приятное?

– Да.

– Тогда почему я должна сердиться?

Михаил зарылся лицом в волосы девушки, погладил носом ее шею, провел по ней губами и слегка прикусил мочку уха.

– Ты у меня такая… нежная. Такая вкусная.

Белка посмотрела ему в глаза.

– Так и будь со мной нежным. И ешь на здоровье.

– Ну пошли.

Он взял девушку за руку и потянул за собой в комнату, упал в кресло и посадил ее сверху.

– Сначала поешь.

Белка оторвала от грозди банан, сдвинула шкурку вниз, взяла его в рот и посмотрела на Михаила – лукавые искорки мелькали в ее глазах.

– Хочешь?

– Ну Белка…

– Нет?

Он через ткань маечки ущипнул ее за соски.

– Нууу!

Она откусила треть банана и стала жевать. Михаил положил ладони на внутреннюю сторону ее бедер, слегка раздвинул ноги и повел руками вверх. Девушка сжала ноги, но не сильно, не до конца, откинула голову ему на плечо, повернула голову, откусила кусок банана и прислонила к его губам; они вдвоем потихоньку сгрызли его и встретились языками.

– Господи, какая ты вкусная. Не могу больше – раздевайся.

Белка вскочила, положила остатки банана на стол, сняла маечку, расстегнула юбку и вышла из нее. Михаил стянул с нее трусики – она стояла перед ним без ничего, прикрыв груди ладошками, что всегда умиляло его; он притянул ее к себе за бедра и легонько укусил в венерин холмик.

– Ложись.

Девушка легла на диван и закинула руки за голову, уже не стесняясь, но сдвинув коленки.

– Я принес тебе игрушек.

– Плюшевых мишек?

– Нет.

Он достал из-за дивана еще не распакованные наручники и положил ей на живот. Белка быстро взяла одну упаковку и посмотрела на Михаила.

– Красивые.

– Ты согласна?

– Зачем тебе это? Ты хочешь меня помучить?

– Нет.

– Тогда что?

– Я хочу, чтобы ты была вся моя.

– Я и так вся твоя, Мишка. Вот лежу. Вся твоя. Что ты хочешь сделать? Опять будешь приставать к попе?

– Я не буду делать ничего, что ты не хочешь.

– Тогда зачем тебе эти игрушки? Я не понимаю. Ты и так делаешь со мной все, что хочешь. Или ты задумал что-то еще?

– Нет. Я хочу, чтобы ты согласилась. Чтобы ты мне доверяла. Если не хочешь – я вообще ничего не буду делать – просто полежишь так.