Тысяча и одна ночь Майкла Дуридомова - Марк Довлатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какого, блин, кина?
– Ну серого этого. Там все миллиардеры на вертолетах летают, а потом телок по заднице шлепают.
– А, ты про это… Так ВК все телки просто подурели – подавай им доминанта в подарочной упаковке: я хочу быть слабой с сильным мужчиной…
– Ну вот, сечешь, значит.
– Та я-то секу. Но то ж анонимные страницы – Бальзаковские подружки с сексапильными авами. Мне вот одна все добрыутры на стену вешает – на аве – голые сиськи. Посмотрел, а на ее странице – день рожденья – сыну тридцать лет.
– Ты че – прикинь, а ей сколько?
– Та я прикинул. А ты сам сегодня не можешь?
– Не – в голове не укладывается. А она тоже доминанта хочет?
– Не – она в монастырь хочет – с голыми сиськами.
– А че – там ее и накажут. Я как-то кино видел…
– Про миллиардеров?
– Не – про монастырь.
– Да хер с ним, с монастырем. Не верю я этому.
– А в миллиардеров веришь?
– В них верю. За такие бабки не то что по заднице… Любая согласится.
– И Белка?
– Ты Белку не трожь! Она моя любимая су… эээ девчонка.
– И она не такая?
– Она классная.
– Да я и не спорю. А ты думаешь, ей не хочется чего-нибудь такого?
– По заднице? Так это запросто.
– Не, я про прибамбасы всякие.
– Че – прищепки?! Ты, блин, сдурел?!
– Ну можно… просто наручники.
– Наручники?
– Ну да. Будешь доминант из Мухосранска.
– Так у меня вертолета все равно нет.
– Вот ты Дуридом какой. Они все и без вертолета этого хотят.
– А ты откуда знаешь?
– Из конъюнктуры. Рынка.
– Правда? Свистишь.
– Ну че б я лучшему другу врал.
– И у тебя есть?
– Самый ходовой товар.
– Покажи.
Тимка вынул из пластикового пакета упаковку: на картонке под плексом лежали блестящие наручники с розовой опушкой.
– А еще есть?
– Есть.
– Давай мне две пары.
Михаил зашел после работы в магазин, купил обычных продуктов и гроздь бананов. Дома он положил бананы на столик, осмотрел диван, нашел нужные отверстия и поставил чайник. Проскрежетал ключ в замке, и в прихожую вошла Белка. Михаил выключил чайник и вышел из кухни.
– Привет, Мишка. Голова болит?
– Нет. Ты меня вылечила.
– Да?! Чем же?
– Своей смской.
– Правда? Так я тебе всегда буду присылать – не надо будет за пивом бегать.
– Присылай. Только мне все равно захотелось побежать.
– В магазин?
– К тебе. И он тоже захотел – чуть сам не убежал. Еле остановил.
Девушка взяла его руками за плечи, прижалась к нему бедрами и поерзала влево-вправо.
– Так ему нравится? Так он хотел?
– Уууух, Белка. Если б ты знала, как он хотел.
– А сейчас?
– А ты не чувствуешь?
– Я чувствую. Ты весь горячий. И опухоль. Тебе нужно в больницу. Срочно.
– Так ты ж у меня медсестра. Ты и сама можешь… меня полечить.
– Я смогу. Только я голодная.
– А я тебе что-то принес.
– Шоколадку?
– Нет. Ты что с утра хотела?
– Банан?!
– Да.
– Какой ты у меня хороший! Ты же знаешь, как я люблю бананы.
– Ну что ты, Белка. Это ты у меня – самая лучшая.
– Правда?!
– Да.
– Так ты, может, меня немножечко любишь?
– Я тебя люблю как волк овечку.
– Это как?
– Все время хочу тебя съесть.
– А мне будет бооольно!
– Ну, помучишься немножко. Ты согласна?
– Ладно. Ты же будешь есть меня нежно? И оставишь немного на потом?
– Понимаешь, я бы хотел тебя съесть всю сразу. Но что я буду делать потом.
– И как нам быть?
– А мы как в сказке: польем тебя волшебной жидкостью – ты и оживешь и вырастешь опять.
– А где ты возьмешь волшебную жидкость?
– Да есть у меня… в заначке.
Девушка засунула руку в карман его джинсов.
– Это не здесь?
– Как ты догадалась.
– А я у тебя умненькая девочка. Видишь, как утром тебя полечила. Потому что я знаю, что ты хочешь.
– Да. Но если ты не все знаешь.
– А ты мне скажи – я и буду знать.
– А если ты рассердишься.
– Это ты опять про попу?
– Нет.
– Так ты расхотел?
– Не, ну не расхотел… ну ты что… я всегда хочу.
– Так ты что-то новое придумал? Еще?
– Скажи, что не рассердишься.
– Мишка.
– Да.
– Это что-то новое?
– Да.
– Приятное?
– Да.
– Тогда почему я должна сердиться?
Михаил зарылся лицом в волосы девушки, погладил носом ее шею, провел по ней губами и слегка прикусил мочку уха.
– Ты у меня такая… нежная. Такая вкусная.
Белка посмотрела ему в глаза.
– Так и будь со мной нежным. И ешь на здоровье.
– Ну пошли.
Он взял девушку за руку и потянул за собой в комнату, упал в кресло и посадил ее сверху.
– Сначала поешь.
Белка оторвала от грозди банан, сдвинула шкурку вниз, взяла его в рот и посмотрела на Михаила – лукавые искорки мелькали в ее глазах.
– Хочешь?
– Ну Белка…
– Нет?
Он через ткань маечки ущипнул ее за соски.
– Нууу!
Она откусила треть банана и стала жевать. Михаил положил ладони на внутреннюю сторону ее бедер, слегка раздвинул ноги и повел руками вверх. Девушка сжала ноги, но не сильно, не до конца, откинула голову ему на плечо, повернула голову, откусила кусок банана и прислонила к его губам; они вдвоем потихоньку сгрызли его и встретились языками.
– Господи, какая ты вкусная. Не могу больше – раздевайся.
Белка вскочила, положила остатки банана на стол, сняла маечку, расстегнула юбку и вышла из нее. Михаил стянул с нее трусики – она стояла перед ним без ничего, прикрыв груди ладошками, что всегда умиляло его; он притянул ее к себе за бедра и легонько укусил в венерин холмик.
– Ложись.
Девушка легла на диван и закинула руки за голову, уже не стесняясь, но сдвинув коленки.
– Я принес тебе игрушек.
– Плюшевых мишек?
– Нет.
Он достал из-за дивана еще не распакованные наручники и положил ей на живот. Белка быстро взяла одну упаковку и посмотрела на Михаила.
– Красивые.
– Ты согласна?
– Зачем тебе это? Ты хочешь меня помучить?
– Нет.
– Тогда что?
– Я хочу, чтобы ты была вся моя.
– Я и так вся твоя, Мишка. Вот лежу. Вся твоя. Что ты хочешь сделать? Опять будешь приставать к попе?
– Я не буду делать ничего, что ты не хочешь.
– Тогда зачем тебе эти игрушки? Я не понимаю. Ты и так делаешь со мной все, что хочешь. Или ты задумал что-то еще?
– Нет. Я хочу, чтобы ты согласилась. Чтобы ты мне доверяла. Если не хочешь – я вообще ничего не буду делать – просто полежишь так.
