Дева озера - Вальтер Скотт

Сплелись объятием одним.

Вождь ищет горло, давит грудь,

Фиц-Джеймсу не дает вздохнуть.

Рукой провел он по челу

Кровь отереть, рассеять мглу,

Еще сильнее горло сжал

И над врагом занес кинжал.

Но ярость боя, гневный пыл

Вождя совсем лишили сил,

Теперь игры смертельной ход

Уже ничто не повернет.

Кинжал сверкнул в последний раз,

Но мутный взор уже погас.

Удар! И в вереск с вышины

Кинжал вонзился, как в ножны.

Тогда пришел в себя второй

Полузадушенный герой,

Не тронутый клинком вождя,

Но еле дух переводя.

17

Фиц-Джеймс, пошатываясь, встал.

С трудом молитву прошептал.

Потом туда он посмотрел,

Где навзничь распластался гэл,

И локон омочил в крови:

"О Бланш! Меня благослови.

Отважен был обидчик твой

Он мертвый страшен, как живой".

Он поднял рог и дал сигнал,

Свой воротник широкий снял,

Сорвал берет и у воды

Умылся, кончив все труды.

Но вот стучат копыта в лад,

Четыре всадника летят.

Все четверо под цвет травы

В зеленом с ног до головы.

Два с копьями, два на ходу

Коня держали в поводу.

Вот спешились и, стоя в ряд,

На тело Родрика глядят.

"Не спрашивайте, что стряслось.

Отсюда мы поедем врозь.

Эй, Херберт, Лафнес, вы ко мне

На этом сером скакуне

Врага везите моего,

Сперва перевязав его.

Я в Стерлинг раньше прискачу.

Поторопиться я хочу,

Чтобы увидеть, кто каков

На состязании стрелков.

Баярд всех скакунов резвей.

Де Во и Хэррис, на коней!"

18

"Баярд!" - окликнул он коня.

Тот замер, голову склоня,

Но говорил горящий взгляд,

Как конь хозяину был рад.

Не тронул стремени ездок,

И на луку он не налег

На холку положил ладонь,

И вмиг почуял ношу конь.

Фиц-Джеймс прикосновеньем шпор

Пустил коня во весь опор.

Конь прянул бешеным прыжком,

Но, укрощенный седоком,

Помчался лугом, как стрела,

Грызя стальные удила.

Они пересекают брод,

На холм Карони путь ведет,

И двое в брызгах и пыли

За третьим чуть поспеть могли.

Быстрей стремительной волны

Над Тизом мчатся скакуны.

И, оживляя небосклон,

На башнях Дауна рой знамен

Поплыл коням наперерез,

Мелькнул - и позади исчез.

Блер-Драммонд слышит гром копыт,

Сноп искр из-под коней летит.

Еще рывок - и над водой

Возвысил стены Кир седой,

И Форт, угрюмая река,

Омыла скакунам бока.

Прыжок и шумный всплеск, как гром!

Они на берегу другом.

Крейг-Форт по правой их руке,

А вот и Стерлинг вдалеке.

Твердыня Севера встает,

Вонзая башни в небосвод.

19

Все так же ровно конь бежал,

Как вдруг Фиц-Джеймс его сдержал.

Дал рыцарь знак, и вот де Во

Стоит у стремени его.

"Де Во, твои глаза остры.

Кто там спускается с горы,

Неузнаваем до поры?

Он стар, но строен и высок.

Зачем с горы наискосок

Спешит он к башням городским?"

"Не знаю. С конюхом таким

Охотиться бы мог барон.

Но в небогатом платье он".

"Я вижу, тьма в твоих глазах.

Так пусть тебе поможет страх.

Я помню этот гордый шаг,

Никто в стране не ходит так.

Джеймс Дуглас! Дядя он родной

Тому, кто изгнан всей страной.

Скорее в город, ко двору!

Джеймс Дуглас! Это не к добру.

Король сильней своих врагов,

Но к встрече должен быть готов".

И снова - скачка, как полет,

И все у боковых ворот.

20

А Дуглас по горе крутой

Глухой извилистой тропой

Шел в Стерлинг из монастыря,

С самим собою говоря:

"Да, сколько тяжких перемен!

Отважный Грэм захвачен в плен,

И гордый Родрик обречен

За свой мятеж заплатит он,

Я голову за них отдам,

Успеть бы лишь по их следам.

Обитель скроет дочь мою:

Ее я небу отдаю,

Хотя счастливее хотел

Я уготовить ей удел.

Но нет, роптать не стану впредь.

Последний долг мой - умереть.

Вы, башни смерти! Возле вас

Кровь Дугласов лилась не раз.

Ты, холм кровавый! Как вчера

Ты помнишь звуки топора,

Когда под тихий женский плач

Знатнейших убивал палач.

Итак, темница и топор,

Готовьтесь! Я спустился с гор.

Но почему на мирный лад

Колокола везде звонят?

Что за флажки видны с горы?

Зачем одежды так пестры?

И почему со всех сторон

И смех, и танцы, и трезвон,

И грохот, и поток людской?

Здесь, видно, праздник городской.

Джеймс будет там. Стрельба в мишень!

Прыжки! Борьба! Ему не лень

Смотреть на это целый день.

Хотя как истый рыцарь он

В боях турнирных искушен.

Тряхну сегодня стариной.

Король увидит, что со мной

Не сладить силе молодой.

Он сам, когда ребенком был,

За эту мощь меня любил".

21

Вот праздник наконец открыт.

Ворота настежь, мост гудит,

Копыт разноголосый звон

Летучим эхом отражен,

И выезжают на простор

Король Шотландии и двор.

Джеймс ехал улицей крутой

Перед ликующей толпой.

То, отдавая ей поклон,

До гривы наклонялся он;

То слал красавице привет,

Приподнимая свой берет,

И прятала лицо она,

Стыда и гордости полна;

То вновь поклоны раздавал;

То горожанину кивал;

То плясунов благодарил

За их старание и пыл;

И все гремело: "Да живет

Король наш, любящий народ!"

За королем теснилась знать,

И можно было увидать,

Как под бароном гордый конь

Плясал и прыгал, как огонь.

Так проезжал за рядом ряд.

Но виден был и хмурый взгляд:

Угрюмы те, в чьем сердце боль,

Чью гордость обуздал король.

С тоской и бешенством в груди

Плелись заложники-вожди

За королем и за двором.

Далекий вспоминая дом,

Былую власть, былые дни,

Смотрели на толпу они,

И каждый клял толпу и двор

И ненавидел свой позор.

22

В огромном парке взад-вперед

Волнами движется народ.

Танцуют моррис молодцы,

Звенят на икрах бубенцы.

Но вот уж все туда бегут,

Где появился Робин Гуд.

За ним, героя лучший друг,

Спешит с дубинкой братец Тук,

Сбегаются со всех сторон

Мач, Скарлет и Малютка Джон.

Король идет под звук рогов

Полюбоваться на стрелков.

Взял Дуглас лук. Его стрела

В мишень без промаха вошла,

И в тот же миг стрелок седой

Разбил стрелу второй стрелой.

Король ему под крик "ура"

Вручил стрелу из серебра.

Но тщетно ждал похвал старик:

Король владеть собой привык

И не смягчился ни на миг.

Он только холодно взглянул

И приз почетный протянул.

23

Очистить место! Рог, звучи!

Вперед выходят силачи.

Тут Джон Элло, Хью Ларберт тут.

Они борцов на бой зовут.

Выходит Дуглас и в бою

Колено раздробляет Хью,

А Джона, подобрав в пыли,

Домой родные унесли.

И Дугласу, как решено,

Кольцо из золота дано.

Он ждет похвал, а не наград,

И ловит вновь холодный взгляд.

От гнева Дуглас задрожал,

Но слово резкое сдержал,

Ушел в толпу, смешался с ней

И на метание камней

Смотрел нахмурясь, тьмы темней.

Но камни для него малы:

Он вывернул кусок скалы,

Напрягся, в воздухе качнул

И под всеобщий рев и гул

Метнул за дальнюю черту!

Еще поныне глыбу ту

Покажет в парке старожил,

Чей прадед Дугласу служил,

Вздохнет о славе боевой

И покачает головой.

24

Народ, шумя, рукоплескал,

И эхо донеслось от скал.

Король, неколебим и строг,

Герою бросил кошелек,

Но гордо улыбнулся тот

И золото швырнул в народ.

Тогда пронесся над толпой

Как будто вздох: кто он такой?

Народ, встревоженный слегка,

Шептал, что в жилах старика

Кровь Дугласов наверняка.

Соседу говорил сосед:

"Гляди, силач-то стар и сед;

Наверно, много принял ран

И бил отважно англичан

При Дугласе, в те дни, когда

Тот не был изгнан навсегда".

Осанка, поступь пришлеца

Пленила женские сердца.

Дивились юноши вокруг

Необычайной силе рук.

И гул приветственный возник

И перешел в могучий крик.

Но ни король, ни гордый пэр,

Ни самый юный кавалер

Не поглядел на старика,

Чья участь так была горька,

Хоть встарь они почли б за честь

С ним зверя бить, и пить, и есть

И за щитом его в бою

Спасали б голову свою.

Но двор есть двор. От века тут

Изгнанников не узнают.

25

Король увидел пестрый флаг

И знак дает спустить собак:

На гибель обречен олень.

Охота увенчает день,

И пусть собравшийся народ

Досыта ест и вволю пьет.

Но Лафра - гордость диких гор

И украшение всех свор,

Что Дугласа лишь знала власть,

Увидела и понеслась,

Легко соперниц обошла,

Потом оленя, как стрела,