Метаморфоза - Людмила Стрельникова

Но спустя час налетел шквальный ветер, поднялись волны, катер закачало, замотало, скорость движения сократилась почти вдвое, так как плыть приходилось против ветра.

Погода последние годы поражала своей непостоянностью, причудами, а порою и злобой. То летом в июне выпадал снег, то зимой температура поднималась до пяти градусов тепла или, наоборот, падала до минус сорока пяти. Ветра обрушивались внезапно, бушевали краткий миг, но с такою остервенелостью, что выворачивали столетние дубы с корнями. Погода капризничала, а почему именно – учёные пока объяснить не могли. И на этот раз она также вспыхнула по неизвестным причинам яростью, разбушевалась. Плыть стало невозможно, решено было повернуть назад.

Женщины запищали:

– Домой, домой! Нас перевернёт.

Брызги то и дело окатывали сидящих, так что они в одно мгновенье вымокли и замёрзли.

Домой так домой – катер начал разворачиваться, но капитан попался неопытный: как только судно повернулось бортом перпендикулярно к основному потоку воздуха, так и ветер, и волна ударили в него с такой силой, что пассажиры, не успев ничего предпринять и даже не успев испугаться, очутились в воде.

Первым вынырнул капитан и сразу же заорал:

– Держитесь за борт, все – за борт! Мужчины, помогайте женщинам.

Евгений плавал отлично. Вынырнув, он тотчас же подхватил барахтавшуюся рядом девочку. Их обеих отбросило метров на пять, остальных ещё дальше.

– Держись за шею, – приказал Евгений и, когда ребёнок крепко ухватился за него, поплыл к катеру.

Волны захлёстывали их с головой, вода попадала то в рот, то в нос, тогда он приказал девочке отвернуться от волн и полностью потащил её на своей спине. Доплыв до перевернутого судна, он и девочка, ухватились за мокрый борт. Катер сильно раскачивало, волны норовили захлестнуть и оторвать от спасительного предмета. Руки то и дело соскальзывали, особенно у ребёнка, и тогда Евгений приказал ей снова держаться за его шею. Его ногти почти впились в дерево катера, а девочка полностью повисла на нём.

Остальные тоже подплыли и окружили судно. Так они болтались около получаса, не надеясь уже добраться до берега. Ветер не стихал. Многие мужчины могли бы рискнуть переплыть реку и добраться до берега, но как оставить женщин и тех, кто плавал плохо? Поэтому в критический момент все проявили максимум выдержки и благородства. Своим присутствием сильные укрепляли дух физически слабых.

– Лодка! Справа лодка! – вдруг радостно заорал Сергей.

Глаза потерпевших кораблекрушение с надеждой впились в приближающихся спасителей. Время потекло особенно медленно. Шквальный ветер продолжал дуть с прежней энергией, лодка упорно приближалась. Двое молодых людей, сидевших в ней, не обращая внимания на порывы и волны, изо всех сил гребли к ним. Лодку удалось подвести к катеру с подветренной стороны, и двое смельчаков скомандовали:

– Сначала женщины, дети и кто плохо плавает, остальные во вторую очередь.

Евгений осторожно посадил в лодку ребёнка и помог влезть другим женщинам, намереваясь сам ждать второй очереди, но мужчины стали и его подталкивать в лодку.

– Лезь, лезь. Ты же женщина, А мы уж подождём.

Евгений перевалился через борт, уселся на дно рядом с девочкой и подмигнул ей.

– Что, испугалась?

– Я сразу не успела, а потом вы меня держали, и я не боялась, – тихо признался ребёнок.

Парень, сидевший на вёслах, передал им курточку:

– Накройте девочку.

«Как, оказывается, выгодно иногда быть женщиной, – подумал Евгений, – их спасают в первую очередь, можно сказать, я уже спасён».

Высадив терпящих бедствие на ближайший берег, парни отправились за мужчинами. Спасители, как выяснилось позднее, оказались рыболовами. Они заплыли на своей лодке подальше от города и приступили к ловле чуть ниже по реке, когда налетел ветер. Чрезвычайное происшествие случилось у них на глазах. Рыболовы видели, как плыл катер, как потом перевернулся, и, ни минуты не колеблясь, ринулись спасать людей. Никто не пострадал, приключение окончилось благополучно, и Евгений, вернувшись поздно вечером домой, с гордостью рассказал Валентине о случившемся.

– Сиди дома, нечего шляться по рекам. Утонешь, а потом кто обед будет готовить? – пошутила Валентина, стараясь за шуткой скрыть истинное волнение за мужа, но он обиделся.

– Значит, я тебе нужен только для кухни?

– Почему же, и для уборки квартиры тоже, – продолжала шутить Валентина.

Евгений взглянул на неё сердито и отправился в ванную париться. Когда через час, раскрасневшийся, с мокрыми взъерошенными волосами, он уселся на диван и взялся за книгу, Валентина объявила:

– А я завтра иду в баню. Договорились вместе с сержантом и лейтенантом организовать небольшой пикничок в полуэкзотической обстановке.

Супруг уставился на неё недоумевающе.

– В какую баню? Тебе что, ванной мало?

– При чём тут ванная? Сейчас мода такая – ходить по трое в сауны и пить там пиво. Ты кино «С лёгким паром» смотрел? Фильм дал такую рекламу банному бизнесу, теперь пиво пьют только в банях, в барах не модно.

– Это что же, с мужиками и в мужское отделение? – на лице мужа отразилось такое вопиющее негодование, что не заметить его могла только жена.

– А ты хочешь, чтобы мы втроём отправились в женское? – запальчиво возразила супруга.

– Мне было бы спокойнее, – заверил Евгений.

– Кто нас туда пустит, ты что, спятил? – она постучала пальнем по лбу, призывая мужа к более энергичной умственной работе. – Я же сейчас – мужчина и должен идти в мужское отделение.

– Ты нахал, который пытается воспользоваться личным положением для прикрытия своих развращённых взглядов, – закричал вне себя от гнева Евгений, и перед носом Валентины вырос огромный кулак как самый убедительный аргумент в период любого спора. – Вот, видела! – он внушительно потряс кулаком, – так что не хами. Мало тебе одной ванны, поставлю две и принесу банку пива, а в баню ты пойдёшь только с таким веником, – и кулак внушительно затрясся в воздухе.

– Ох уж, эти супружеские обязанности, сплошные ограничения, – недовольно воскликнула Валентина и, сердито хлопнув дверью, уединилась на кухне, скорбя о погибших планах.

Супруг, оставшись один, задумался над поведением жены. Если в нём после метаморфозы проснулась самокритичность, и поведение сделалось более уравновешенным и образцовым, то в жене наблюдались странные всплески негатива, её внутренний мир переживал бурные перемены, она бросалась из одной крайности в другую, готова была испробовать десятки соблазнов, вторгнуться в самые непонятные для неё ранее сферы жизни и самоутвердиться каким-нибудь открытием или изобретением. Она вспыхивала – и тут же остывала, строила – и не достраивала, хваталась за несколько дел – и быстро разочаровывалась во всех сразу. Мысли её стали обрывочными, беспринципными, она постоянно с головой погружалась в непонятные для Евгения дела, и сам он для неё отошёл на второй план, сделавшись чем-то неодушевлённым и малоинтересным для неё. Евгений жил вдумчиво, спокойно, созерцающее; она металась и в собственных мыслях, и в делах, и Евгений начал подумывать, что пора усилить своё влияние на супругу, точнее крепко взяться за её воспитание, пока она в образе мужа совсем не отбилась от рук. Взяться решил со следующего же вечера, как только вернётся с работы, но на следующий день, как только переступил порог дома и заглянул в комнату, откуда доносились голоса – его словно ошпарило кипятком. Кровь бросилась ему в голову, и он лишился дара речи. Картина, которая открылась глазам, потрясла его до такой степени, что временно и он забыл о своей уравновешенности, щёки его запылали, а сердце бешено заколотилось.