Три одиночества. Созидающий башню: книга II - Елена Райдос

к отражению неизбежной атаки. Несколько долгих минут все в напряжении ждали возобновления боевых действий, но ответных выстрелов не последовало, в лесу царила какая-то неестественная тишина. Наконец Рис не выдержал и послал одного из своих ребят разведать обстановку. Тот вернулся буквально через пару минут с неожиданными вестями: отряд боевиков убрался восвояси, бросив своего парламентёра и даже не попытавшись прорваться ко входу в ущелье.

— Рис, ты что-нибудь понимаешь? — недоумённый взгляд Брина говорил лучше всяких слов. — Когда такое бывало, чтобы эти ребята отступили по доброй воле?

Боль в боку сильно мешала командиру охотников мыслить рационально, однако вычислить причину отступления Ордена было не так уж сложно. Похоже, нынешняя атака была фальшивой с самого начала, главной её целью являлась передача ультиматума городскому совету. По всему выходило, что бедолага Тесар был не просто парламентёром, он был смертником и отлично знал, на что идёт. Собственно, предсказать, как отреагирует житель Алата на шантаж ядерной бомбардировкой, было тривиальной задачкой, а потому возвращения сего вестника апокалипсиса живым и невредимым никто не ждал.

Что ж, судьба оказалась благосклонной к научным потугам Риса и таки подкинула ему материал для опытов, правда, три лишние дырки в теле подопытной мышки запросто могли свести на нет ценность сего неожиданного подарочка.

— Брин, проверь, этот парень ещё дышит, — Рис махнул рукой в сторону неподвижного тела Тесара.

— Пока дышит, — констатировал помощник, прощупав пульс раненого. — Добить?

— Ни в коем случае, — Рис буквально подскочил на месте и тут же скривился от боли в раненом боку. — Запакуй его так, чтобы не окочурился по дороге, и тащи в бункер. Нужно его слегка подлатать, мне нужно его допросить.

— Тебя самого нужно подлатать, — огрызнулся Брин, — а боевиков допрашивать без толку, они всё равно ничего важного не знают. Ну даже если и знают, то хрен ты чего из этого парня вытянешь.

— Не сомневайся, этот мне всё расскажет, — Рис злорадно ухмыльнулся, — даже если будет молчать как рыба. А обо мне не беспокойся, рана пустяковая, — беспечно отмахнулся от дружеской заботы раненый, даже не подозревая, какие фатальные последствия будут у этого с виду невинного происшествия.

Глава 4

Красное и белое. Чайная ложечка принялась за дело, и скоро сметана с клубничным вареньем превратились в однородный розовый мусс. Кире всегда нравилось наблюдать, как алые ручейки закручиваются в тоненькие спирали и наконец полностью растворяются в белой подушечке сметаны, возможно, даже больше, чем уплетать сырники со сметано-клубничным соусом. Хотя нет, Светланины сырники Кира обожала ещё с того времени, когда та работала няней Тиночки и готовила любимое блюдо хозяйки каждые выходные.

Воспоминание о воскресных завтраках отозвалось в душе гостьи очередным приступом ностальгии. С того самого момента, когда Кира переступила порог своей бывшей квартиры, эти приступы принялись накатывать на неё как морской прилив. По какой-то причине Светлана не особо озаботилась тем, чтобы придать своему нынешнему жилищу новые индивидуальные черты, может быть, потому что уже давно стала считать этот дом своим, ещё в то время, когда хозяйкой числилась Кира. Всё в квартире осталось в точности так же, как было три года назад, даже Тиночкина кроватка стояла на прежнем месте, только теперь в ней спал сын Семёна.

Отправляясь на свидание со своим прошлым, Кира очень надеялась развенчать засевший в её голове миф об уютном семейном гнёздышке и наконец избавиться от ностальгии, но всё вышло с точностью до наоборот. Каждая мелочь в квартире вызывала у её бывшей хозяйки какое-нибудь светлое воспоминание и назойливо напоминала о том, что она потеряла. А ведь раньше прошлое размеренное существование казалось Кире эдакой статичной аляповатой картинкой, наподобие лубочной, особенно по сравнению с яркой, как вспышка молнии, и напряжённой, как натянутая струна, жизнью в Алате. Подсознательно она даже гордилась тем, что смогла сбросить с себя эту сонную лень и занырнуть в настоящую жизнь.

Увы, предпринятое Кирой путешествие в прошлое однозначно доказало несостоятельность её представлений. На самом деле не было в её прежней семейной жизни ни скуки, ни застоя, напротив, она, словно полноводная река, стремительно несла её в потоке счастья и благополучия. Это как раз сейчас, выпав из потока, Кира остановилась и тут же увязла в трясине борьбы за жизнь. Занятие это несомненно было увлекательным и поглощало всё время без остатка, однако со счастьем оно имело мало общего.

Только прикоснувшись к прошлому, Кира наконец осознала, что все последние три года она интуитивно пыталась снова запустить тот прежний счастливый поток, но у неё ничего не вышло, хотя она и старалась изо всех сил. Не исключено, что и этот эксперимент с экскурсией в свою бывшую квартиру она затеяла исключительно с целью разобраться, что же ей мешает построить идеальную семью, такую же, как была у неё раньше. Вроде бы все компоненты маленького семейного рая у неё имелись в наличие: любящий мужчина, двое талантливых деток и интересная работа. Увы, эти ингредиенты отчего-то существовали как бы по-отдельности и никак не желали вступать в реакцию для создания эликсира семейного счастья.

И с чего Кира решила, что рецепт этого эликсира хранится в её бывшей квартире? Затея с путешествием в прошлое хоть и выглядела заманчиво, но на поверку оказалась провальной и не принесла отчаянной экспериментаторше никакой ясности. Даже ожидаемого исцеления от ностальгии по прежней жизни Кира не получила, напротив, нахлынувшие воспоминания лишь усугубили её тоску.

Осознав, что обломалась со своими психотерапевтическими манёврами, путешественница быстренько ретировалась обратно в Убежище и, естественно, тут же поклялась, что ноги её больше не будет в Светланиной квартире. Однако сии благие намерения, как водится, разбились о кондовую действительность. Киру как магнитом тянуло в бывшую квартиру, она готова была даже мириться с приступами ностальгии, лишь бы хоть на миг ещё раз прикоснуться к атмосфере потерянного счастья. Трудно винить слабую женщину, что она уступила своим желаниям, в конце концов, каждый человек стремится туда, где ему хорошо. Сначала это были редкие и как бы случайные визиты, но видя, что Светлана не против её компании, Кира зачастила в гости, а потом вообще начала брать с собой детей.

Для Алика и Мартина это стало началом крепкой дружбы. Мальчики были примерно одного возраста и роста, но по физическому развитию Мартин явно отставал от своего сверстника, меньше двигался, медленней бегал и к тому же вечно зависал над какими-то игрушками, вместо того, чтобы просто играться. Зато в свои два с небольшим года он довольно внятно говорил, причём вполне законченными фразами,