Барнар — мир на костях 2 - Angor
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но, Джон, мой супруг глуп, как младенец. Он разбирается только в финансах и в охоте. В жизни же он полный слепец.
— Тут я с тобой не поспорю, — рассмеялся любовник. — Но разговор ничем не поможет. Сейчас многие теряют работу, потому что все попросту хотят сохранить свои расходы прежними.
— Ох, при следующей встрече я дам тебе денег, Джон. А то как ты будешь теперь жить? И ведь мы совсем редко будем видеться, — глаза ее поникли.
— Агнес, неужто я когда-то брал от тебя деньги? — он погладил девушку по спине. — И не думай, что возьму их и сейчас. Не дело это мужчине зависеть от женщины. Не переживай, слышишь? Я найду новую работу. Наймусь к кому-нибудь ещё. Мы всё также будем видеться.
— Джон, кого ты пытаешься обмануть? — глаза виконтессы печально сверкнули в ночи. В них застыли слезы. — Я ведь прекрасно знаю, что творится вокруг. Словно врата самой преисподней распахнулись в наш мир. Никто сейчас не наймёт тебя. Землевладельцам бы свои семьи прокормить в такие времена. Ох… — она разрыдалась на его плече, замочив любовнику серую рубаху.
— Прекрати, Агнес, сейчас же, — мужчина припал своими разгоряченными губами к её шее. — Неужто ты так в меня не веришь? Всё будет хорошо. Ничто и никто нас никогда не разлучит.
Джон страстно целовал её ключицы и руки, словно путник, отправляющийся в пустыню, старался наперёд напиться живительной влагой из Вселенского колодца любви. Ни один королевский кравчий не насытил бы так его пищей, необходимой для жизни, как это могла сделать Агнес, даровав ему свою преданность. Ведь что это за жизнь без любви? Каково это — просыпаться и знать, что если ты погибнешь, то никто не прольёт по тебе горьких слез. Бывший конюх прекрасно это понимал. Он вырос без семьи и с самых юных лет подрабатывал, где только можно, чтобы не умереть с голода. Джон уже свыкся с трудностями и лишениями. Потому мог туго подвязать пояса и отправиться в долгие поиски чего-то лучшего. Но мужчина не представлял, как можно жить без Агнес и без её искренних чувств относительно его. До встречи с виконтессой у Джона водились разные девушки, но любви не было. Всё это являлось пустым и однодневным. И служило для удовлетворения природной потребности. Но рядом с Агнес он стал видеть мир интересным. С ней всегда было о чем поговорить. И каждое его пробуждение по утрам стало наполнено радостью, ибо он вспоминал её чудесные глаза. Какое же наслаждение одолевало его в те минуты, когда конюх осознавал, что эти самые глаза влюблённо смотрят лишь на него одного. Рабочие будни всегда проходят легко, коли ты знаешь, что вечером тебя ждёт такая девушка. Джон вряд ли когда-нибудь обеспечил бы ей комфортную жизнь. И он это хорошо понимал, потому ни разу не думал о том, чтобы предложить Агнес покинуть Хью.
Вначале их знакомства его терзала жуткая ревность к нему, пока девушка не призналась, что они уже давно не ложатся с мужем в одну постель.
Джон ласкал руками её нежные бёдра и ягодицы, задрав сорочку.
— О боги! А если кто-то из охраны мужа проснётся и нас заметят? — тихо произнесла возле его уха виконтесса.
— Постараемся громко не шуметь, — он широко улыбнулся, сняв рубаху через голову.
— Джон, я серьёзно, — ради приличия она отстранилась от него, подняв брови высоко вверх.
— И я тоже.
Агнес глядела на его обнажëнный торс. Загорелая кожа в лунном свете так и манила ее к себе, словно кофейно-ореховый торт. Девушка почувствовала, как щеки вспыхнули от пошлых мыслей, а по ногам пробежала дрожь. Она медленно направилась к нему и расстегнула все пуговицы на его зелёных брюках, сужающихся высоко у талии. В этом образе он напоминал виконтессе праздничный подарок. Обертку поскорее хотелось снять, чтобы добраться до желаемого.
Джон затаил дыхание от радости. Всё его тело охватил жар от возбуждения. Он боялся спугнуть этот волшебный момент и не шевелился. Агнес сорвала с него брюки и дотронулась до его члена пальцами. Она поцеловала любовника в губы, и конюх ощутил на них будоражащий запах кедровых орехов. Казалось, что сама лесная фея явилась к нему, принеся с собой самые чудесные ароматы природы.
Вынув язык из его рта, девушка припала им к лобку Джона. Мужчина закусил нижнюю губу и закрыл глаза. Он ощущал влагу и тепло от её языка и как тот медленно, но уверенно движется ниже. Член входил в сладкий рот Агнес. Конюх поднял веки и увидел её завораживающий взгляд. Она, никуда не торопясь, обсасывала его мужское достоинство и, очаровывая воображение того, глядела ему прямо в лицо.
Джон схватил её, подняв с колен, и прислонил грудями к стене лабиринта. Девушка ухватилась руками за ветви. Конюх обвил шею виконтессы рукой и с нетерпением вошёл внутрь. Глаза Агнес закатились. Любовник напористыми движениями и без остановки ублажал её горящее лоно. Им нельзя было издавать громких звуков. Потому девушка лишь открыла рот. И из него вырывалось только разгоряченное дыхание, точно как клубы порохового дыма во время жаркого сражения, выходят через люнеты крепостей.
Джон снял с неё плащ и бросил тот на траву, повалив поверх виконтессу. Он прижал её руки к земле и принялся лизать тёплые соски на больших грудях. Вскоре язык его добрался до пупка Агнес. Он щекотал кожу, отчего ноги её то и дело сгибались в коленях. Любовник запустил руку во влажное чрево девушки. Пальцы его ласкали её нежную плоть.
Виконтесса глубоко дышала, лежа на спине. Джон приблизился ещё ближе, погрузив свой член вместо руки. Конюх оперся на локти. Тела их слиплись воедино. Его волосатые мускулистые ноги были напряжены, словно струны на скрипке у менестреля, когда он своими толчками будоражил лоно возлюбленной.
Агнес вцепилась пальцами в ткань плаща и закрыла глаза, когда Джон ускорился. Она была счастлива. Девушка забыла обо всех опасностях и заботах, думая и мечтая о том, как бы сбежать вместе с Джоном куда-нибудь подальше, чтобы больше никогда с ним не разлучаться. Ради мгновений, проведённых с ним, виконтесса готова согласиться на бедность. И плевать, что её навсегда изгонят из почтенного общества. «Лучше быть любимой, чем сидеть в золотой клетке и общаться со скучными и высокомерными особами, — проносились мысли в её голове.»
Конюх замер, и что-то тёплое брызнуло на губы и щеку Агнес.
— Джон, ну
