Ад – это вечность - Альфред Бестер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они считали, прибавляли, делили и вычитали. Царапали перьями по пергаменту, сопели носами. Наконец, Белиал взял свои записи и недоверчиво уставился в них. Все тоже бросились их рассматривать. Потом, как один, они пожали плечами и порвали расчеты.
– Ничего не понимаю, – пожаловался Риммон. – Мы же всегда получали пять..
– Ерунда! – Белиал вперил в Браффа суровый взгляд. – Слушай, ты! Когда родился?
– Восемнадцатого декабря девятьсот тринадцатого года.
– Время?
– Одиннадцать пятнадцать утра.
– Звездные карты! – рявкнул Саммуз. – Астрология никогда не ошибается!
Брафф вздрогнул от поднявшихся облаков пыли, когда они начали рыться на полках, вытащили громадные пергаментные листы, которые в развернутом виде были с оконные занавески. На сей раз прошло пятнадцать минут, прежде чем они вычислили результаты, которые снова тщательно проверили и порвали.
– Странно, – сказал Риммон.
– И почему они всегда рождаются под Знаком Дельфина? – задумчиво произнес Дагон.
– Может, это дельфин? Это объяснило бы все.
– Лучше возьмем его в лабораторию на исследования. Он же сам будет жаловаться, если мы оплошаем.
Они нависли над кафедрой и приглашающе закивали. Брафф фыркнул и повиновался. Он обошел кафедру и оказался перед маленькой дверью, обрамленной книгами. Четыре коротышки – Администраторы Центра – столпились вокруг него. Он был намного выше, они едва достигали ему пояса.
Брафф вошел в адскую лабораторию. Это было круглое помещение с низким потолком, кафельными стенами и полом, со шкафами и полками, уставленными стеклянными изделиями, алхимическими атрибутами, книгами, костями и бутылками без единого ярлыка. Посредине лежал большой плоский жернов. Отверстие для оси выглядело обожженным, но над ним не было никакого дымохода.
Белиал полез в угол, выбросил оттуда зонтики, железные клейма и подобный хлам, потом вылез с полными руками сухих поленьев.
– Огненный алтарь, – сказал он и споткнулся. Поленья разлетелись. Брафф наклонился, чтобы помочь ему собрать дрова.
– Гадание! – пронзительно выкрикнул Риммон, вытащил из коробки сверкающую ящерицу и начал черкать на ее спине куском древесного угля, записывая порядок, в каком Брафф подбирал поленья для огненного алтаря.
– Где у нас восток? – спросил Риммон, ползая за ящерицей, которая была склонна удалиться по своим делам. Саммуз указал вниз. Риммон коротко кивнул в знак благодарности и начал производить сложные вычисления на спине ящерицы. Постепенно рука его двигалась все медленнее. К тому времени, как Брафф сложил дрова на алтарь, Риммон держал ящерицу за хвост, проверяя свои записи. Наконец, он встал и запихал ящерицу под поленья. Их тут же охватило пламя.
– Саламандра, – сказал Риммон. – Неплохо, а?
Дагон воодушевился.
– Пирология! – Он подбежал к огню, сунул нос чуть ли не в самое пламя и запел: – Алеф, бет, гиммел, далес, он, вау, зайин, чес...
Белиал нервно заерзал и пробормотал Саммузу:
– Когда он проделывал это в прошлый раз, то заснул.
– Это еврейский, – ответил Саммуз, словно это все объясняло.
Песнопение постепенно замерло и Дагон, с плотно закрытыми глазами, скользнул в самый огонь.
– Ну вот, опять! – воскликнул Белиал.
Они вытащили Дагона из огня, похлопали по лицу, чтобы погасить усы. Саммуз втянул носом запах паленых волос, затем указал на плавающий над головами дым.
– Дымология, – сказал он. – Она не подведет. Мы узнаем, что он такое.
Все четверо взялись за руки и запрыгали вокруг облака дыма, раздувая его, вытянув губы трубочками. Постепенно дым исчез. Саммуз выглядел угрюмым.
– Она все-таки подвела, – пробормотал он.
– Только потому, что он не присоединился.
Они сердито уставились на Браффа.
– Ты! Обманщик!
– Вовсе нет, – ответил Брафф. – Я ничего не скрываю. Конечно, я не верю в практические результаты того, что здесь происходило, но это неважно. Я располагаю всем временем в мире.
– Неважно? Ты хочешь сказать, что не веришь?..
– Ну, никто не заставит меня поверить, что такие клоуны имеют что-то общее с истиной... Тем более с Его Верховенством Сатаной.
– Слушай, осел, мы и есть Сатана! – Затем они понизили голоса и добавили явно для невидимых ушей: – Так сказать... без обиды... временно исполняющие обязанности... – К ним вернулось негодование. – Но мы в силах понять тебя. Мы тебя раскусим. Мы сорвем завесу, разрушим печать, стащим с тебя маску, проделаем все известные гадания... Принесите железо!
Дагон загремел тачкой, наполненной кусками железа, грубо напоминающими по форме рыбу.
– Это гадание никогда не подводит, – сказал он Браффу. – Возьми карпа... любого.
Брафф взял наугад железную рыбу. Дагон раздраженно выхватил ее и сунул в крошечный тигель. Тигель он поставил на огонь, и Саммуз звонил в колокольчик, пока железо не раскалилось добела.
– Это не может подвести, – пыхтел Дагон. – Феррология никогда еще не подводила...
Брафф не знал, чего ждали все четверо. Наконец, они разочарованно вздохнули.
– Подвела? – с усмешкой спросил Брафф.
– Давайте попробуем Плюмбологию, – предложил Белиал.
Остальные кивнули и бросили раскаленное железо в горшок со свинцом. Железо зашипело и задымилось, словно его бросили в воду. Свинец расплавился. Белиал поднял горшок и стал лить серебристую жидкость на пол. Брафф отскочил, уберегая ноги от брызг.
– Ми-ми-ми-и-и-и... – запел Белиал, но не успел начать свое заклинание, как раздался треск, словно пистолетный выстрел. Одна из кафельных плиток пола раскололась. Расплавленный свинец с шипением исчез, а из дыры внезапно забил фонтан воды.
– Опять прохудились трубы, – проворчал Белиал.
– Феноменально! – завопил Дагон, с благоговейным видом подошел к фонтану, опустился на колени и зажужжал: – Алиф, ба, та, за, джим, ха, ка, дал... – Через тридцать секунд глаза его закрылись и он упал в воду.
– Это арабский, – объяснил Саммуз. – Давайте просушим его, иначе он поймает насморк.
Саммуз и Белиал подхватили Дагона под руки и подтащили к огненному алтарю. Они несколько раз провели его вокруг и были готовы остановиться, когда Дагон внезапно произнес:
– Не останавливайте меня. Гирология...
– Но ты перебрал все алфавиты, – возразил Саммуз.
– Нет, остался еще греческий. Кружитесь, кружитесь... Альфа, бета, гамма, дельта... Ой!
– Нет, следующий эпсилон, – подсказал Саммуз и тут же воскликнул: – Ой!
Брафф повернулся посмотреть, от чего они ойкают.
В лабораторию входила девушка. Она была невысокая, рыжеволосая и восхитительно стройная. Рыжие волосы были завязаны сзади греческим узлом. Она несла на лице выразительное раздражение, ярость – и ничего, кроме...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});