В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945 - Готтлоб Бидерман

25 и 26 сентября основная часть дивизии покинула прежний район боевых действий на западном берегу Днепра. Вновь длинные колонны серого цвета, изгибаясь, двинулись маршем на юг по пересеченной местности. Вражеские войска, упорно сопротивлявшиеся нам в течение последних недель, казалось, исчезли без следа перед нашим наступлением.

В течение октября дивизия наступала на Украине, разукрашенной великолепием осени. Мы двигались в направлении Кременчуга, и это означало для нас, что город Одесса на Черном море все еще не взят. По войскам ходили слухи о том, что нам и румынским частям предписано ее захватить.

17 октября мы узнали, что Одесса пала. Дивизия повернула на юго-восток и получила распоряжение идти на Николаев. По пути мы пересекли район этнических германских поселений, которые были основаны по указу российской императрицы Екатерины Великой около 200 лет назад. Здесь мы легко узнали места, названные в честь Карлсруэ, Вормса, Шпейера, Геленталя и других городов нашей родины. Мы встретили лишь женщин, детей и несколько стариков, так как советские власти депортировали всех мужчин призывного возраста.

В простом, но чистом и крепком доме я увидел жилую его часть и спальню, которую можно было найти где-нибудь в Пфальце 200 лет назад. Там стояла широкая деревянная кровать, увенчанная большим балдахином; на ней лежали разноцветные подушки. Женщины-крестьянки говорили на диалекте, который сегодня можно услышать в Пфальце. Угощаясь свежим молоком и белым хлебом, мы в такой обстановке чувствовали себя совершенно непринужденно.

Через несколько дней по качающемуся понтонному мосту, который с трудом выдерживал течение, мы перешли реку Буг. Я, вместе с ротным командиром и еще несколькими людьми, имел возможность видеть недостроенные военные корабли водоизмещением около тысячи тонн, стоящие в сухих доках.

Перед нами поставили новую цель – Херсон, и поход продолжался. 25 октября мы вновь переправились через могучий Днепр, воды которого впитали в себя нашу кровь и пот где-то за 100 километров к северу отсюда. Было ясно, что части южной армии впереди нас продвинулись до Азовского моря и что мы должны соединиться с ними и послужить им подкреплением. Вскоре оказалось, что мы приближаемся к западным окраинам мрачной, пустынной местности, называвшейся Ногайской степью.

После тяжелых боев, продолжавшихся с 26 по 28 октября, дивизии 11-й армии пробили узкий перекопский коридор и таким образом открыли дорогу для нашего наступления на Крымский полуостров. Как часть резерва Верховного командования вермахта, 132-я пехотная дивизия была придана армии фон Манштейна. Для того чтобы пробить узкий коридор, было возможно задействовать лишь ограниченный контингент войск, так или иначе, теперь было необходимо пополнить армию для дальнейшего наступления на полуостров и оккупации его.

Продвигаясь вперед по могилам татар, древних защитников Крыма от северных завоевателей, мы вступили в новую зону боев. Нашей дивизии, совместно с 15-й пехотной дивизией, приданной LIV корпусу, было предписано упорно преследовать противника в направлении линии Бахчисарай – Севастополь. Также было необходимо одновременно перерезать дорогу на Севастополь. Передовые подразделения моторизованных частей сосредоточились для атаки.

31 октября противник обнаружил признаки повсеместного отступления. Передовые подразделения длинными колоннами быстро продвигались к югу, а части на конной тяге отставали, их продвижение к фронту шло медленнее. В Кара-Наймаке лошадей как пехотного, так и артиллерийского полков пришлось поить из одного-единственного колодца – все остальные источники воды были отравлены отступающими советскими войсками. Огромное количество сбившихся в кучу повозок и скота производило такое впечатление, будто они из какого-то другого времени, будто по степи мчится, сметая все на своем пути, армия завоевателей, пришедших из другого столетия. В Крыму нас преследовало растущее ощущение того, что мы все больше изолируемся от западного мира.

Мы испытывали жестокую нехватку воды, а те немногие глубокие колодцы и водохранилища, которые не были отравлены отступающим противником, содержали солоноватую воду, либо неприятную на вкус, либо вообще непригодную для питья. Солдаты мучились неутолимой жаждой, потому что работали в условиях мучительной жары, а нехватка воды для лошадей стала столь критической, что даже самых сильных и здоровых животных приходилось часто сменять в упряжках.

Ротная полевая кухня попыталась сварить кофе из солоноватой воды, подсластив ее сахарином, но в результате получилась отвратительная на вкус бурда, которую выпить можно было лишь при огромном усилии воли.

Продолжительность суточного марша пехотных рот и подразделений на конной тяге теперь составляла от 50 до 60 километров. Моторизованные разведывательные части и бронетанковые подразделения могли двигаться гораздо быстрее и быстро достигли долины Альма.

С запада на восток, по направлению к Черному морю, Крымский полуостров пересекают три зоны больших долин: Альма, Кача и Бельбек. Северная часть полуострова – это обширная соленая степь. Здесь находились большие залежи промышленной соли. Воды Сиваша легко испарялись, а драгоценная соль оставалась и выстилала котловины. Во многих других областях России соль встречается редко, и ее трудно добывать. Продвигаясь маршем через Украину, мы заметили, что соль использовалась местным населением как средство обмена, и она ценилась здесь больше, чем у нас на родине. Когда мы проходили через деревни, крестьянские женщины преподносили нам блюда с хлебом и солью как знак гостеприимства, и это указывало на высокую ценность, которую придавали этому дорогостоящему продукту.

Центральная часть Крыма – плоская равнина, где почти не встречается деревьев, но, тем не менее, она плодородна и хорошо ухожена. Здесь, как и повсюду в советской империи, хозяйства были поставлены под управление коллективов, образованы колхозы. В зимние месяцы в этом районе бушуют снежные и ледяные ураганы, пришедшие с Восточной Украины.

На юге находятся горы Яйла. Они круто поднимаются от уровня моря до высоты две тысячи метров и резко обрываются у Черного моря, на южном берегу. Эти горы густо покрыты лесом, а долины, тянущиеся с юга на север, покрыты бурной растительностью. Повсюду видны фруктовые плантации, а также живописные татарские деревни.

Вскоре мы достигли участка боевых действий, название которого не будет давать нам покоя в течение многих месяцев: Севастополь. В течение следующих нескольких дней мы осадили его северные и северо-восточные рубежи.

В первые дни ноября мы мало соприкасались с противником; тем не менее, артиллерийские батареи продолжали обстреливать наш незащищенный западный фланг. 2 ноября части 436-го и 437-го пехотных полков покинули район сосредоточения, расположенный в селении Чанишкой, и вскоре, в ранние утренние часы, встретили упорное сопротивление противника. Несмотря на то что русские теснили нас с левого фланга, мы наступали в направлении Адши-Булата и прорвали оборону противника, открыв тем самым путь к дальнейшему наступлению.