Журнал «Вокруг Света» № 2 за 2005 год (2773) - Вокруг Света

Комплекс на Ленинских горах открылся уже после смерти Сталина, когда страна очень медленно пробуждалась от страшного сна. В огромные окна Главного здания МГУ вливались потоки солнечного света и свежего воздуха, и казалось, что все худшее для университета позади. Жизнь изменилась, изменился и университет. После десятилетий ксенофобии страна повернулась лицом к остальному миру. Десятки иностранных делегаций начал принимать университет, ставший местом проведения многочисленных международных симпозиумов, съездов, конференций. С лекциями и выступлениями к студентам и преподавателям МГУ обращались зарубежные ученые и политические деятели. В 1957 году университет превратился в один из центров VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов. В 1958 году под руководством Р. Быкова открылся Студенческий театр МГУ. С началом «оттепели» наладились постоянные контакты с крупнейшими зарубежными научными центрами, все больше ученых выезжало за пределы страны для обмена опытом и информацией со своими иностранными коллегами. Резко возрос поток иностранной молодежи, желающей получить образование в МГУ. В 1950 году в университет из-за рубежа приехал лишь 171 человек, в 1956 году их было почти 1 300, так что пришлось даже открывать специальные курсы по изучению русского языка, а со временем был создан деканат по работе с иностранными студентами. После переезда естественных факультетов на Ленинские горы МГУ существенно расширил прием студентов, поступающих на первый курс. В середине 1960-х годов в университете обучалось до 25 000 человек. Гуманитарные факультеты – экономический, филологический, исторический, философский, юридический, а также созданный в 1952 году факультет журналистики, – заняли площади, высвободившиеся после переезда естественных факультетов. Несколько изменились учебные планы и правила приема в Московский университет. Среди абитуриентов приоритет отдавался тем, кто имел не менее чем 2-летний стаж работы, на некоторых факультетах это стало обязательным условием для зачисления в МГУ. За каждым студентом теперь закреплялся научный руководитель. Чтобы разгрузить студентов, было сокращено количество изучаемых непрофилирующих дисциплин, однако вводился госэкзамен по курсу истории КПСС. Студенческая жизнь в те годы стала гораздо разнообразнее. Постоянно проходили встречи с поэтами, писателями, актерами ведущих театров, на которых слушали, говорили и спорили, спорили, спорили… Это было время великих и наивных споров на вечные темы. И пусть «оттепель» вот-вот должна была смениться «похолоданием», ничто уже не могло вернуть ни университет, ни страну в прежние времена.

Те годы, что принято называть «застоем», стали целой эпохой для университета. Они вместили в себя пару десятилетий относительно безмятежной и относительно сытой жизни, когда ученые и студенты могли спокойно заниматься своим делом, а государство брало на себя обязанность обеспечивать примерно равные для всех условия работы и существования, взамен требуя лишь одного – лояльности. Изо дня в день, из года в год текла размеренная, налаженная и предсказуемая жизнь. Почти ничего не менялось ни в самом университете, ни вокруг него. Наука финансировалась стабильно, учеба в университете считалась престижной, и МГУ не мог пожаловаться на недостаток студентов. Каждый год выпускалось несколько тысяч молодых специалистов, которые отрабатывали 3 положенных года по распределению. Гуманитарные факультеты переехали на Ленинские горы, где для них построили новые корпуса. Эти здания тоже вполне могут служить символом своего времени – простые, довольно скучные коробки из стекла и бетона, без излишеств и украшательства, торжество серийного, обезличенного производства. Помимо гуманитариев в одном из таких корпусов разместился вновь созданный факультет вычислительной математики и кибернетики, знаменитый ВМК. На Моховой остались лишь факультет журналистики, обосновавшийся в Аудиторном корпусе, да появившийся в 1966 году факультет психологии, занимающий часть здания, построенного Казаковым.

Эти времена, когда ученые не задумывались о финансировании своих исследований, выпускники университета гарантированно получали работу, а выдача зарплат и стипендий не могла задержаться ни на один день, имели, конечно, и оборотную сторону. Вся жизнь была строго регламентирована, существовать предлагалось только в рамках заданных раз и навсегда правил. Огромная, неповоротливая государственная машина, стремящаяся контролировать все и вся, часто не поспевала за реальной жизнью. Любое действие требовало многочисленных согласований. Порой оказывалось, что результаты исследований, на которые затрачены колоссальные средства, попросту никому не нужны, как ненужными зачастую становились выпускники лучшего вуза страны, нередко работавшие не по специальности. И еще это годы бесконечных собраний, совещаний, заседаний, политинформаций, месячников солидарности, на которых потоком лились славословия о торжестве идей социализма, клятвы в верности марксистско-ленинскому курсу, призывы крепить трудовую дисциплину, обещания взять на себя повышенные обязательства… В этой абсолютно предсказуемой, довольно комфортной и лишенной каких-то серьезных потрясений жизни у многих людей порой возникало ощущение удушья. Казалось, ничто не может измениться, так было, есть и будет.

И вдруг в одночасье рухнул привычный, представлявшийся незыблемым мир. Развалилась огромная страна, отдала власть партия, подменявшая собой все государственные структуры, время тотальных запретов сменилось полнейшей вседозволенностью. В этой ломке старого, в запале отрицания под сомнение ставились и все те ценности, которые составляют основу любого общества. В какое-то время показалось, что без образования, без образованных людей страна вполне может прожить, а расходы на фундаментальную науку – слишком затратная строка бюджета. Желающих поступить в МГУ резко убавилось, конкурсы на всех факультетах упали, снизился проходной балл. В 1987 году количество заявлений, поданных от абитуриентов, по сравнению с 1982 годом сократилось на 2 300. Университет переживал уход многих специалистов, покинувших лаборатории и кафедры в поисках лучших заработков. Но какие бы страсти ни кипели на улицах, в какую бы сторону ни качался маятник общественного мнения, университетские стены всегда дарили ощущение защищенности. Даже в те годы, когда университету не хватало самого необходимого, в его аудиториях, коридорах, на кафедрах сохранялась какая-то очень светлая, радостная и доброжелательная атмосфера.

Перемены, вторгшиеся в жизнь страны, коснулись и МГУ. Главными приметами университетского бытия той недавней поры стало невообразимое смешение и мимолетность событий, поступков. Появлялись и исчезали самые разные студенческие и молодежные объединения, организовывались и тут же распадались первые совместные предприятия, стенды, на которых еще недавно висели призывы и лозунги, пестрели объявлениями о покупке и продаже чего угодно, вечерами в аудиториях первого этажа ГЗ крутили американское кино, тут же, у входа, располагался «Гайд-парк», где на многочисленных стендах публиковались различные мнения по самым животрепещущим вопросам.

Прошло совсем не так уж много времени. Пена осела. Как и много лет назад, пропали всякие сомнения в необходимости университета, важности университетского образования. Снова сотни вчерашних школьников стали мечтать о том, чтобы поступить именно в МГУ. Сегодня на 29 факультетах Московского университета обучаются 40 000 человек, их образованием и научной работой занимаются 300 академиков и членов-корреспондентов, 2 500 докторов наук и почти 6 000 кандидатов наук. Университет, живущий в меняющейся стране, меняющемся обществе, сохраняя свои традиции, стремится обрести современные черты. Теперь здесь помимо наук, изучаемых со времен Шувалова и Ломоносова, преподают менеджмент, основы рекламного дела, бизнеса, маркетинга.

В 1992 году была восстановлена автономия МГУ. Теперь вуз живет по законам своего устава, а ректор вновь избирается тайным голосованием коллектива университета. Сегодня МГУ возглавляет академик В.А. Садовничий, на долю которого выпало бремя ответственности за университет в эпоху перемен. В 1991 году вернулся веселый праздник Татьянин день, отмечаемый студентами так же радостно и шумно, как и 100 лет назад. И старая университетская церковь на Моховой снова стала домом Господа.

Символом Московского университета стало высотное здание на Воробьевых горах – самой высокой точке Москвы. Уже в годы строительства стало ясно, что «здесь будет университет», а не «новое здание университета». Более того, высотное здание перетянуло на себя всю символику Храма науки, и даже устные предания, обычно обитающие вокруг старых построек, в Московском университете рассказывают о доме на Воробьёвых горах.