Враги дедов - Сергеев Станислав Сергеевич

За прошедшее время многие узнали, что у Оргулова есть машина времени, и он напрямую общается с предками из 41-го года. Именно оттуда шли продукты, боеприпасы, горючее, туда эвакуировались многие нужные и полезные люди и, по слухам, уже занимали высокие ответственные посты в Советском Союзе, внедряя технологии из будущего. Такую тайну было уже трудно утаить, когда через установку путешествия во времени прошли тысячи людей. Появление украинских десантников, русского спецназа, переброска тяжелыми военно-транспортными самолетами множества грузов, усиление системы безопасности, оборудование новых мощных укрепрайонов, размещение комплексов ПВО для воздушного прикрытия Симферополя произвели на всех впечатление — чувствовалась огромная сила за теми, кто держит у себя в руках установку путешествий во времени. Вот именно с этой силой у Мандалая и ассоциировался Оргулов — местный, выскочка, везунчик, которому просто повезло. Чем Боков хуже? Еще больше его коробило то, что в прошлое отправлялись группы программистов и администраторов компьютерных комплексов, на базе которых разворачивались авиационные и танковые симуляторы для обучения личного состава Красной Армии. Боков пытался туда пролезть, понимая, что ему только надо попасть в прошлое, а там уж он сумеет себя показать и зарекомендовать, возвыситься, но ничего не происходило. Практически все, с кем он начинал работать на Оргулова, сканируя книги и документацию из библиотек вузов Крыма, уже получили должности и звания сотрудников НКВД и отправились в прошлое, а он так и остался не у дел. Как особой издевкой было поручение сканировать учебники средней школы, начиная с букваря, что вызвало у него новую вспышку ненависти. Он, такой умный, заслуженный, всеми уважаемый, и остался не у дел. Приняв очередную дозу наркоты, он осознал для себя страшную истину — в прошлое его никто не возьмет, он там никому не нужен. Ненависть и желание отомстить, жестоко отомстить, вот что его направляло в последнее время и не позволяло упасть в пучину отчаяния. Поэтому Михаил Боков уже сознательно стал сотрудничать с офицерами турецкой военной разведки, которые тоже прекрасно были осведомлены относительно наличия у Оргулова установки путешествия во времени.

Сейчас его, как в тот раз, вытянули для личной встречи с высокопоставленным турецким офицером, лично прибывшим для уточнения обстановки на месте. После двухчасового допроса Боков стоял на коленях и слушал двух турков, которые полулежа, потягивая кальян, вальяжно и нагло обсуждали сложившуюся обстановку, свысока поглядывая на него…

— Что вы думаете, уважаемый Мустафа?

— Кямрян, ты уверен, что эта русская собака нас не понимает?

— Да, эфенди. Мы его не раз проверяли. Но он не русский. Судя по его продажности, у него явно преобладают не русские, а более южные корни.

Оба понимающе усмехнулись.

— Насколько ему можно доверять?

— Он ненавидит своих соотечественников. Этот законченный наркоман все еще хочет занять высокий пост и считает себя несправедливо обделенным. Это гремучая смесь. Он уже сейчас готов нести взрывное устройство в бункер с установкой, хотя его туда никто не пустит — там уже пару месяцев назад максимально усилена охрана.

Задумавшись, посланец правительства Турции закрыл глаза и приложился к кальяну, выпустив ароматный дым. Он молчал пару минут, раздумывая над ситуацией.

— Кямрян, твоя мать, моя сестра, просила о тебе позаботиться, поэтому я буду говорить как есть. Мы умираем, в тех убежищах, где спаслись остатки нашего народа, уже нечего есть и начался настоящий голод. Русским, тем, что за Уралом, проще: Сибирь большая, и множество убежищ еще до войны были заполнены продуктами, а теперь они сумели найти проход во времени и помогают своим предкам, вывозя из нашего проклятого мира инженеров, военных, демонтируя и отправляя в прошлое целые заводы. Что нам остается делать? Недавно была потеряна связь с последней уцелевшей подводной лодкой «Атылай», которую, судя по докладу, уничтожила русская атомная субмарина, каким-то чудом пробравшаяся в Черное море. Мы проиграли окончательно, и у нас нет будущего.

То, что гость вспомнил про их родство, позволило молодому офицеру назвать гостя дядей в официальном разговоре.

— Дядя, вы говорите страшные вещи.

— Ты сам знаешь, что я прав.

Опять затянувшись и пыхнув дымом, гость продолжил:

— Когда мы, благодаря тебе и другим источникам, убедились, что путешествия во времени это реальность, были предложения захватить силой, но пока собирались, пока обсуждали, упустили время, и этот Оргулов весьма набрал силу. У нас не будет столько солдат, чтобы захватить бункер с установкой путешествия во времени. У нас нет авиации, у нас нет горючего для танков и бронетранспортеров, все, что смогли наскрести, это четыре сотни солдат на двадцати танках и сорока бронетранспортерах, у которых почти не осталось ни боеприпасов, ни топлива.

— Этого недостаточно. Для войсковой операции нужно минимум в десять раз больше…

— Ты считаешь, что тихо захватить бункер не получится?

— Уверен. Я потерял уже три группы. Их просто и без всякого предупреждения расстреливают русские снайпера. Двоих взял в плен их спецназ, поэтому они наверняка знают о нашем интересе.

— Это понятно. Что можешь нового сказать о наших татарских единоверцах? — последнее слово он выговорил, скривившись, вспоминая, какие они вояки.

— Этот фактор можно не учитывать в наших планах. Настоящих бойцов там не осталось, все мужское население занято тем, что рыскает и собирает по Крыму и в его окрестностях нужное в прошлом промышленное оборудование, подбитую технику и обменивают на продукты и горючее. Причем русские расплачиваются честно и дают хорошие цены. Крымские татары не будут за нас воевать, им это невыгодно. Даже было пару случаев, когда они сами сдавали наших людей боевикам Оргулова.

Опять пауза.

— Кямрян, ты тут долго находишься и собрал много информации, как думаешь, можно договориться с Оргуловым, чтобы и наших переправить в прошлое?

— Оргулов? Вы же знаете про него всё. Русский морской пехотинец, воевал с нами. Нет, мы для него враги.

— А мирное население?

Молодой турок задумался, подбирая выражения и видя тоску в глазах родного дяди.

— Нет. Даже если Оргулов будет не против, то Сталин, с которым у него чуть ли не дружеские отношения, не согласится пропустить наших людей. Они не допустят, чтобы технологии из будущего ушли в чужие руки.

— А если в другие времена?

— Не знаю, это надо с Оргуловым говорить, но судя по некоторым данным, у них канал работает только в конец сорок первого года.

— Понятно. Но я не могу вернуться с пустыми руками, Кямрян, нам нужна помощь.

— Силой мы ничего сейчас не добьемся. Среди русских ходят слухи, что установка заминирована ядерным зарядом и в случае попытки захвата всё будет взорвано.

— Это правда?

— Скорее всего да. Русские в последнее время очень усилили свою группировку, а появление русской атомной субмарины в Черном море говорит о многом. Тут нужна спецоперация, но нам не хватает сил и данных.

— Ты в курсе, что с Западной Украины в Крым направили целую бригаду для «наведения порядка»? Оргулов в курсе?

— Конечно. Ее ждут. Я думаю, они тут обломают зубы.

— Кямрян, это дымовая завеса. Пока это пушечное мясо будет отвлекать внимание, наши европейские друзья готовят свою операцию.

— Так они в курсе?

— Конечно. Вопрос в том, чью сторону нам принять, в свете сообщенной тобой информации. Или помочь Оргулову, при условии, что остатки нашего народа будут спасены, или присоединиться к войскам НАТО, которые попытаются захватить установку своими силами быстрого реагирования.

— Когда это произойдет?

— Пока неизвестно. Но точно знаем, что они еще не готовы…

— Именно поэтому эта бригада продвигается так медленно.

Гость только кивнул в знак согласия, но молодой решил спросить, проясняя ситуацию в мире.

— А наши арабские друзья?