Свет надежды - Вера Чиркова

— Дурочка… — рассердился Костик.

— Вот и Стан злился… смотрел на меня как на падшую женщину… — снова заплакала Юна.

— Прекрати реветь, — тоже расстроился Тин, — ты просто не так поняла… ведь я это — он, ты не забыла? И знаю… рассердиться на девушку всерьёз я не способен. Я вообще в таких случаях сержусь на себя… за то что не смог помочь.

— Ты конечно — он, — всхлипнув, запротестовала Юнхиола, — но ты уже другой. Ты всё понимаешь, с тобой мне легко разговаривать… а к нему я даже подходить иногда боюсь…

— Юночка… ну не плачь, — Костик осторожно заглянул в заплаканное девичье лицо, провёл пальцами по её щеке, стирая мокрые дорожки и снова испытал ту немыслимую смесь ощущений, какую испытывал раньше только при прикосновении к Адистанне. Нежность, восторг, желание стиснуть в объятьях и не отпускать… да много чего ещё. Но за последние несколько дней чувства к принцессе изрядно поблекли и теперь Ади, неотрывно с обожанием следившая за Таросом, больше не вызывала у Тина ничего, кроме горьковатой, как дым осенних листьев, досады.

— Спасибо, Тин, я больше не плачу… — смущённо улыбнулась девушка, и храбро призналась — с тобой мне ничего не страшно… ты самый лучший друг.

— А если я снова стану парнем… — Тин на несколько мгновений смолк, прикидывая, как бы поделикатнее выяснить неожиданно заинтересовавшую его вещь, но так ничего не изобрёл и решил спросить напрямик, — ты смогла бы меня полюбить?

— Что?! — поражённо охнула Юнхиола, и прикусила язык, почувствовав, как резко дёрнулся в сторону землянин.

— Забудь, — Костик рывком поднялся со скамьи и чуть пошатываясь, направился в сторону куцей дверцы, за которой, как он догадывался, располагались удобства. Но Юнхиола уже опомнилась и сообразила, как оскорбила напарницу своим удивлением.

— Тин… — бросилась она следом, вцепилась в пояс Костика, пытаясь повернуть его к себе лицом. Но Тин упрямо отворачивался и тогда занийка снова заплакала, — прости меня… но я же совсем не потому… Майка по секрету сказала… Консу всегда нравились такие, как Ади… светловолосые и синеглазые… сказку какую-то ему в детстве рассказали… ой… то есть, тебе. А я совсем другая и у меня нет никакой надежды… но если это не шутка… я бы к тебе даже в рабыни пошла, как Майка.

— Дуры вы с ней обе, — сердито буркнул Тин, оборачиваясь к девчонке, — хоть бы подумали, а сама Майка сильно на Ади похожа? Но Конс ведь не собирается её ни на кого менять… а я не собирался шутить. И если ты согласна… обними меня… как обняла бы, если я вдруг стал бы самим собой. Просто обними… мне ведь тоже хочется, чтоб меня любили.

— Тин… ты… ты самый лучший… — крепче обхватывая талию целительницы, пробормотала Юна сквозь рыданья, — и я тебя очень хорошо понимаю… сама столько лет в мужской одежде проходила… а как стала подрастать, со мной начали заигрывать девчонки… а молодые воины и друзья Гервальда даже не замечали… Костик обнял девушку за плечи и теснее прижал к себе, чувствуя, как душу охватывает безудержно-шальное счастье от осознания немыслимой вещи — теперь и у него есть своя девушка! И не просто какая-то незнакомка, тёмная лошадка, от которой ещё не знаешь, каких фокусов можно ожидать, а своя, проверенная в бою и в походе Юна, которой не нужно ничего объяснять и при ком можно спокойно говорить обо всех делах отряда. А при случае с ней можно и посоветоваться по любому секретному вопросу. И в бою к ней не страшно повернуться спиной, Юнка не предаст и не подведёт. Но главное — давно его любит… и не имеет совершенно никакого значения, в какую из трёх его частей она влюбилась изначально. Теперь она нужна ему, Тину, и он никому её не отдаст… да клоны и сами никогда не посягнут на принадлежащую одному из них девушку. Ему ли себя не знать!

— Олухи! Они все были просто лопухами, Юночка! — жарко зашептал Костик почти на ухо избраннице, с удовольствием вдыхая запах выбившихся из-под банданы волос, вымытых перед переходом анлезийский бальзамом, и ощущая щекой нежность загорелой кожи. — Да тебя с первого взгляда видно, что девчонка. И ты мне сразу понравилась…

но потом Адистанна… почти Снегурочка по виду… это и правда моя любимая сказка. Да и на новый год все ходили за дедом Морозом, а я только за нею… потом тебе эту сказку расскажу. А сейчас доставай еду… будем ужинать. Или завтракать.

Несмотря на огорчённый взгляд жены, садиться вместе с нею на Кляксу Васт категорически отказался.

— Извини, Славочка, — объяснил он, заботливо устраивая жену в зелёное кресло на паучьих ножках, — но раз тут могут встретиться жрецы Астандиса, мне лучше идти впереди всех. А ты поедешь замыкающей, будешь присматривать за нашим проводником. Ну и за его жертвой… хотя я сомневаюсь, что он вздумает бежать. Судя по всему, парень не глупый… просто запуганный. Лохматый парнишка лет пятнадцати, внимательно следивший за незнакомцами, захватившими сначала его а потом и Беркиса, горько усмехнулся и тотчас поймал устремлённый на него пристальный взгляд одарённой, без верёвок и цепей связавшей их с колдуном взятым честным словом.

— Ничего, — уверенно улыбнулась женщина, — поживёт с нами пару дней

— осмелеет.

— Я не могу… — с трудом выдавил Тарль, разговаривать новая хозяйка им не разрешила, но и смолчать было нельзя, — он умрёт.

— Кто? Рассказывай, я разрешаю, — немедленно отозвалась землянка. Великий лес! — Удручённо фыркнул Васт, ну вот как он умудрился так точно попасть в самую точку, этот парнишка? Да разве Славочка теперь сможет спокойно ехать дальше?

— Чего говорить? — запаниковал вдруг спасённый, и его испуг заинтересовал Ярославу ещё сильнее. Вот только показывать ему этот интерес нельзя было ни в коем случае, знала она не понаслышке, как некоторые пациенты от страха за своих друзей, родичей или просто питомцев запираются в себе в безвыходном упрямстве.

— Не хочешь — можешь ничего не говорить, — пренебрежительно дёрнула плечиком Слава, — нам это неинтересно. Не помчимся же мы спасать какого-то блохастого щенка или котёнка.

— Ы! — возмущённо промычал колдун, которому после очередной попытки выкупить свою свободу Слава настрого запретила произносить хоть слово, и попытался дотронуться до строгой незнакомки с аурой источника рукой, — Ы! Ы! И тотчас гибкая ветка, обвивающая его тело и не позволяющая отстать или свернуть с тропы, хлёстко шлёпнула его по запястью.

— Молчи, когда не просят! — Строго прикрикнул на него Васт и объявил жене, — пора, Славочка.

— Хорошо, — покладисто кивнула та, направляя Кляксу в конец их маленького отряда. Некоторое время они двигались молча и довольно быстро, Васт легко шагал по тропе, запустив впереди себя одну из созданных ловушек, зигзагами петляющую между кустов. За ним топали пленники, сзади на гордо вышагивающей Кляксе ехала Слава, с преувеличенным аппетитом хрустя наливным яблоком, выращенным для неё мужем из плода корявой яблоньки. Изначально яблоки этой дички были мелкими и неказистыми и к тому же кислыми как лимоны, но Васт насыпал их полсумки, заявив, что ему проще исправить эти фрукты, чем выращивать новые. Тихое всхлипывание мальчишки Слава демонстративно старалась не замечать, уговаривая саму себя потерпеть, пока спасённый созреет.