Свет надежды - Вера Чиркова

— Не волнуйся… — по-своему поняла этот стон та девчонка, которая сняла с верта цепь, — с ним все будет хорошо… я накапала драконьей крови. А… ты ведь не знаешь… Тин парень… но когда переходил сюда из своего мира, получил женское тело… случайно, разумеется.

Теперь он хочет стать самим собой… но это секрет. Рассказывая мангуру эти удивительные вещи, пленница понемногу подтаскивала подружку к скамейке, протянув у неё под мышками снятый с себя ремень. Тащить ей явно было тяжело, но упрямая девчонка не сдавалось, и только дотащив безжизненное тело до места, шлёпнулась на несколько минут возле неё на чёрную от времени и въевшейся грязи доску. А немного посидев, снова взялась за целительницу и теперь её задача была ещё труднее, поднять спутницу на скамью. Понаблюдав за её бесплодными попытками мангур огорчённо фыркнул, как ни тяжело ещё ему двигаться, придётся отправиться на помощь.

Камера, специально выбранная когда-то с таким расчётом, чтобы зверь и наказанные послушницы сидели по своим углам, напоминала отрезок широкого коридора, как оказалось, зверь откуда-то знал названия всех частей строений и вещей, какими пользовались лишь люди, но ни в коей мере не мангуры. Жаль только, это знание не могло хоть немного помочь ему преодолеть больше десятка нормальных человеческих шагов. И Гром просто полз, ненадолго замирая на месте каждый раз, как из очередного узлового позвонка, попутно раскаляясь, выскальзывала следующая серебряная заглушка. Стискивать постепенно разбухающие челюсти, где отчаянная целительница умудрилась пробудить память о росших там когда-то клыках и запустить процесс их восстановления, мангур теперь боялся. И в этом снова было повинно постепенно проясняющееся сознание, подсказывающее, как хрупки и подвержены деформации ещё мягкие капсулы с будущими клыками. Эти не свойственные обычным зверям слова, капсула, портал, регенерация… и многие другие тоже щедро расцветали в пробуждающемся от многолетней спячки мозгу верта, и заставляли с каждой минутой все яростнее ненавидеть тех, кто превратил совершенное существо, каким он был когда-то, в тупого и жалкого монстра. Одновременно со злостью в душе зверя росла благодарность к дерзким девчонкам, осмелившимся пойти против воли хозяев этого места, а вместе с ней и понимание ожидающих их серьёзных проблем. Вряд ли жрецов Астандиса, как называли себя купившие Грома у охотника мужчины, обрадует потеря такого удобного и безотказного средства для укрощения и устрашения строптивых и непокорных. И это значит, уйти один он не сможет… как сказал когда-то учитель, благодарность — вот отличительный признак разумного существа от дикаря, и вовсе неважно, на скольких конечностях ходит это самое существо. А пока нужно помочь целительнице восстановиться… и теперь верту совершенно не жаль потратить ради этого толику так нужной сейчас ему самому силы.

Глава шестая

— Спасибо… — обессиленно прошептала Юнхиола, глядя, как рваными рывками уползает в свой угол мангур, помогший ей водрузить напарницу на скамью. Почему он не захотел оставаться рядом с ними, она не знала, но не это сейчас было для занийки самое главное. Всегда шумная и деятельная Тина лежала рядом с нею непривычно молчаливой куклой и в зеленоватом свете светлячка, повешенного Юной на выступ в стене, лицо целительницы казалось безжизненным до жути.

— Тин… — тихо позвала Юна, и еле слышно всхлипнула, — ну очнись ты уже! Я же капли тебе дала… Сая говорила, больше пяти нельзя… Внезапно что-то глухо звякнуло и этот звук ударил по натянутым нервам девушки звоном набата, она резко вскочила и привычно выхватила кинжал, готовясь защищать себя и Костика до самой последней черты. Но цепь звякнула снова и девчонка наконец рассмотрела, откуда донёсся так перепугавший её звук. Оказалось, это ползущий по соломе зверь зацепил лапой снятый Юной ошейник и упорно тащит за собой к куче соломы, где у него устроено логово.

— Бедный зверь… — невольно вздохнула девушка, — ну вот зачем тебе эта дрянь? Брось… не мучайся… Она снова отвернулась к Тину, поправила у него под головой сделанную из вещевого мешка подушку, откинулась на стену и прикрыла глаза. Так Юнхиоле всегда лучше думалось… а подумать было о чем.

Хамшир намного больше Зании, раза в два или три… и на нем расположено несколько монастырей Астандиса. Но ни один из них не находится вблизи от городов или сел. И никаких проторённых дорог к ним тоже нет… только к местам, где находятся часовни с зеркалами и. Жрецы ревностно берегут свой покой и свои богатства, хотя и трудно найти безумных авантюристов, готовых проверить их сокровищницы. Слабое свечение возникло перед закрытыми веками Юны, но она не стала открывать глаз. Светлячок, шкатулочку с которым девушка на всякий случай положила возле себя, время от времени разгорался чуть ярче без всякой посторонней помощи, и появление света девушка сочла как раз такой вспышкой. Однако через несколько мгновений в светлом пятне, казалось повисшем прямо перед её лицом, замелькали странные тени и встревоженная Юнхиола поторопилась распахнуть глаза. Странно. В камере так же темно и тихо, замер на своём месте мангур, еле слышно, но ровно дышит во сне Тина, и совершенно ничто не напоминает о происходящем в её видениях. Юна облегчённо вздохнула и снова закрыла глаза, а в следующий момент странный свет снова вспыхнул перед её внутренним взором. Девушка распахнула глаза — все пропало, снова закрыла — появилось. Значит рассмотреть странные картины можно лишь с закрытыми глазами, сообразила Юнхиола и затаив дыхание пристальнее вгляделась в возникавшие перед ней видения. Постепенно с замиранием сердца начиная понимать — с нею происходит нечто необыкновенное. Именно такое, чем была наполнена жизнь её спутников и чего была напрочь лишена сама Юна, но о чем не могла не думать и не мечтать. Ведь если бы у неё были хоть крошечные способности, с души сразу же свалился бы огромный камень. Никогда раньше девушка даже не подозревала, насколько это тяжело и обидно, чувствовать себя в отряде нахлебницей и знать, как мало пострадает общее дело, если она вдруг исчезнет. Да что там говорить, вполне возможно, никто даже и не заметит её пропажи. Ну, кроме Ма, конечно. Слава всегда помнит про всех и, садясь за стол, всегда интересуется, почему не завтракает Майка или где застрял Тарос. Пятна постепенно сложились в живую картину, и девушка забыла обо всем остальном, наблюдая как в длинную, но узкую камеру входят два парня в смутно знакомых походных костюмах и банданах… как один поднимает над головой светлую точку и начинает доставать из мешка припасы.