На грани фола (Крутые аргументы) - Анатолий Манаков

- Но ведь в противовес шайтану, - возразил Карлос, - каждому придан и свой ангел-хранитель. Он побуждает к добру и все поступки своего подопечного, добрые и злые, записывает для Страшного Суда.

- В мире уже воцарился ложный мессия, разрушитель храмов и искуситель людей. Аллах послал на землю обновителя веры убить чудовище и звуками труб Исрафила поднять лежащих в могилах. Мы и есть посланники Всевышнего для исполнения его приговоров.

- Тогда что меня ожидает? Забавляться с гуриями или нечто совсем неутешительное?

- Зависит от принятого тобою сейчас решения.

- Коли так, мне ни к чему больше попусту тратить слова и ждать, пока у Фортуны совесть проснется.

- Из-за своего самомнения ты получишь горький урок на собственном опыте, приговорив самого себя.

Блеснув глазами дикого зверя, загнанного в глубину своего логова, человек резко поднялся, взял стоявшую у окна канистру, открыл её и выплеснул все содержимое на Карлоса.

- Больше предупреждать тебя мы не будем, - сказал он и направился к двери.

У порога человек остановился, вынул зажигалку, поиграл ею в руке, положил снова в карман и, толкнув ногой дверь, исчез в темноте.

От резкого запаха бензина у Карлоса закружилась голова, подступила тошнота. Прямо над собой он снова увидел кусочек звездного неба. Оно показалось ему старым знакомым, когда-то уже встречавшимся здесь в Мексике. Ему вспомнилось, как мать рассказывала, что у каждого смертного есть своя звезда, которая рождается и умирает вместе с ним и пока светит, жив будет и он. Вот только когда погаснет этот небесный знак никому не ведомо.

За окном уже светало, и Карлос стал понемногу различать находившиеся в комнате предметы. Собственно, комнатой это трудно было назвать: на грязных, обшарпанных стенах висели какие-то инструменты кузнечного ремесла, на полу валялись пустые бутылки, разбитые глиняные горшки и прочая годная для мусорной ямы утварь. Судя по всему, то ли бывшая мастерская кузнеца, то ли заброшенное жилище.

Вдруг ему почудилось, будто кто-то топчется у двери, словно не решаясь переступать порога. Он чуть приподнялся и увидел огромного петуха красно рыжего цвета. Бдительный, всевидящий страж ночи взглянул на него и неожиданно разбил в куски мертвящую тишину пронзительным горном, призывая проснуться тех, кому суждено снова увидеть свет.

Пол в клетушке был земляным и хорошо пропитал слившийся с тела бензин. Едкий запах постепенно улетучивался, и Карлос стал обдумывать, как ему оторваться от кровати, а если не удастся, то выбраться из дома вместе с нею. Не зря же, подбадривал он себя, изображение красного петуха на стенах домов почитается как талисман от огня и пожаров. Главное сейчас - не делать резких движений, ибо если кровать рухнет, может возникнуть искра, от которой клетушка вспыхнет, и тогда уж точно не выбраться...

Примерно в это же время, ближе к утру, Джорджу стало казаться, что он ждет парус, который может не вернуться, как говорили его скандинавские предки из-за изменчивой морской стихии, грозившей гибелью рыбакам. Не услышав телефонного звонка в условленное время и убедившись, что Карлос в отель не вернулся, он снова набрал номер полковника Обрегона.

- Только что мне сообщили печальную весть, - сказал полковник. - В Куэрнаваке найден на улице труп женщины, в котором опознана мать дона Карлоса. Причина смерти - инсульт, повреждений на теле нет. Я дал команду моим людям прочесать все заброшенные дома в городе и на подступах. Сейчас они уже ищут по вашей подсказке в заброшенном доме с петухом. Если вы колдун, то нам повезет. Позвоните мне часа через два.

После их разговора не прошло и часа, как бригада специального назначения по борьбе с терроризмом подъехала к заброшенной кузнице в предместье Куэрнаваки и, войдя внутрь, увидела сломанную металлическую кровать, спинка которой придавила привязанного к ней человека. Пульс у него ещё бился...

*

Родственники и друзья уже разошлись, но Карлос и Джордж все стояли у покрытой венками могилы.

- Когда людям удается чудом избежать смерти, они благодарят за это Провидение, - сказал один из них, куря сигарету. - Такого чувства сейчас у меня нет. Да и как мне благодарить судьбу? Я ведь повинен в гибели своей матери. Пусть даже я никогда не искал опасности ради самой опасности или из мести к кому-то.

- Мне думается, - ответил другой, - ты просто исполнил её последнее желание.

- Ей было за восемьдесят и она очень любила веселые, дружные компании. Наверное, Джордж, я действительно ничего другого сделать не мог.

Они медленно побрели по аллее между каменными надгробьями к выходу. Навстречу попадались люди с цветами, пакетиками, и не было у них на лицах выражения особой какой-то грусти: они шли на свидание с теми, кто не может сменить свое "место постоянной прописки"...

В тот же день поздно вечером Джордж улетел к себе домой в Нью-Йорк, так и не увидев ни "города богов" Теотиуакана, ни знаменитой корриды, которая, согласно иберо-американскому поверью, отражает подлинную суть человеческой природы. Карлос же задержался на пару дней в Мехико - у него было кое-что обсудить с полковником Обрегоном.

Ну а мне сейчас нужно, по возможности, коротко пояснить. Выставлять себя проницательным ясновидцем у меня нет на то оснований. В действительности, о происшедшем в Мехико я узнал не из первых, а из вторых и даже третьих рук. Посему чувствую себя совсем не уверенным известить о том, что от меня хотелось бы услышать. Дайте время, не то стану искать резоны в самых неподходящих местах.

ЗНАК ПЯТЫЙ

Н Ь Ю - Й О Р К, О Н И Е С Т Ь Н Ь Ю - Й О Р К

Алексей подсчитал и получалось, что этот полет над Атлантикой в Нью-Йорк у него был тринадцатым. Почему это важно? Там, где он приземлился от сего злосчастного числа ничего хорошего ждать не привыкли. У итальянцев, правда, все наоборот: самые важные дела они планируют на тринадцатое число, места под этим номером считают привилегированными, дома и квартиры сдают за повышенную цену. Но это все в Италии. Любопытно, что ожидало его, русского, при тринадцатом прохождении через американский пограничный контроль?

Строгий с виду, но симпатичный чиновник взял беспристрастно его паспорт, полистал странички лежавшего перед ним талмуда, снова сверил лицо с фотографией, шлепнул печатью и, возвращая документ, поинтересовался как бы вскользь:

- Давно не были в наших краях, сэр?

- Уж, наверно, лет десять.

- Есть о чем вспомнить, не так ли?

- Нью-Йорк невозможно забыть.

- Надеюсь, приятно проведете здесь время.

На этом и завершились формальности тринадцатого перехода через американскую границу.

Едва отойдя от КПП, Алексей услышал, как кто-то позвал его:

- Привет, Алекс! Ну и дерзость с твоей стороны лететь в пятницу тринадцатого числа. У нас на такое не каждый решится.

- Откровенно говоря, мне это только сейчас пришло в голову. Не возвращаться же обратно.

- Какой обратно, вперед и только вперед с гордо поднятой головой! хлопнул Алексея по плечу рослый джентльмен. - Уверяю, тебя ждут веселые моменты.

- Поддаться соблазну, Джордж, иногда даже приятнее, чем соблазнять.

- Точно, тут и признаваться не обязательно. Мой "маркиз" уже давно ждет тебя на стоянке.

Хотя на улице стоял сентябрь, из благости охлажденного кондиционерами аэровокзала они окунулись в истинное пекло, сдобренное запахом расплавленного асфальта, отработанного горючего и морской воды. В автомашине Джордж попытался включить кондиционер, но Алексей попросил дать ему чуть-чуть подышать запахом памятных мест - предместий Вавилона двадцатого века.

- После развода, будь я неладен, оставил жене квартиру на Манхэттене и поселился в Рай-Биче на берегу залива, - заметил Джордж, выруливая со стоянки. - Направляемся прямо туда, не заезжая в город.

- Система моего "главного командования" работает нормально, отозвался Алексей. - Если начнутся сбои, сама должна отрегулироваться.

- С Божьей помощью или без?

- Не без Верховного. Если иметь в виду содействие небесных знаков.

Под дуновение ветерка со стороны океана автомашина вскоре промчалась по настилу моста Трайборо. В окно слева на фоне профиля скандинавского рыцаря Алексей увидел небоскребы Манхэттена.

- Там за бортом всплыли десять лет моей жизни, - сказал он и потянулся за сигаретой. Но закуривать не стал и положил её обратно в коробку.

- Ничего, потерпи, завтра мы снова к ним подплывем. А я, ты знаешь, все-таки бросил курить. По дороге из Вены заскочил с Карлосом в Мехико. Там в отеле и оставил мою трубочку.

- Могу только позавидовать. Как дела у Карлоса?

- Есть о чем рассказать, когда приедем на место.

Прошелестев резиной колес по мосту, "маркиз" вылетел на эстакаду, оставил за собой нью-йоркский район Бронкс и, встав на скоростное шоссе, углубился в графство Вестчестер. Из окна уже не пахло бензином и асфальтом, вокруг буйствовала почти тропическая зелень. За указательной надписью "Рай-Бич" машина съехала с шоссе, чуть покружила по утопавшему в зарослях поселку и уткнулась в ворота гаража, вплотную примыкавшего к дому.