Не зная отдыха и сна - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"

– Ваши в третьем ряду, – сообщил Фома. Орки, морща носы, перелезли через борта и подняв бочки уселись. Человек помог накрыть их бочками и полюбовавшись на дело своих рук, сел на козлы.

– А ну пошли! – стегнул он их вожжами.

Лигирийская империя. Приграничная территория

Было раннее утро, проходящих и проезжающих туда и обратно через городские ворота людей было мало. У ворот дежурили скучающие стражники и маг. Ромс видел, что накануне вечером они, видимо, хорошо посидели за крепкой настойкой. Лица были помятыми и крайне недовольными. Один из стражников встал и подошел к повозке. Унюхав запашок, сморщился.

– Что ты за дурень! Говнище везешь с утра! – выругался он.

– Что там, Бертан? – спросил старший смены, не вставая с лавки.

– Золотарь дерьмо вывозит. Ну и вонища! – маг махнул рукой, пусть проезжает.

– Пшел вон! Вонючка! – вновь выругался стражник и пошел на свое место. Ромс подстегнул лошадок.

– А ну пошли родимые, – весело крикнул он и проехал ворота. Через лигу свернул к реке и остановился.

– Все, господа хорошие, приехали, – крикнул он.

В повозке раздался шум и оттуда как можно быстрее выскочили орки. Они увидели реку и не раздеваясь, радостно кинулись купаться.

Когда орки вылезли из воды, Фома тряся как собака головой, у которой намок мех, подошел к Ромсу. Протянул одиннадцать монет и похлопал человека по плечу.

– Бывай Ромс. Ищи свою удачу.

Человек ухватил Орка за руку.

– Возьми меня с собой шаман.

Фома удивленно посмотрел на карманника.

– Зачем?

– Фартовый ты орк, Шаман. А мне куда возвращаться? Я из Штемеля удрал сюда. И здесь мне уже места нет. Узнают, что старуху прибили. Воры подумают на меня.

– А зачем ты ее прибил?

– Скурвилась старая. Сдать хотела. Вот… значит… В общем, возьми меня в свою банду.

– Хорошо. Возьму. Будешь получать одну двадцатую от добычи. Если добычи не будет, не обессудь. Сам добывай. Будешь тоже отдавать, одну двадцатую.

Ромс широко улыбнулся.

– Заметано, Шаман. Куда теперь?

– В сторону Мидлеха.

– А что с этими лошадками делать?

– Распрягай. Поезжай и где-нибудь раздобудь четыре ездовых лошади. Мы будем ждать вон в том лесочке, – Фома показал рукой на кромку леса, виднеющегося вдалеке.

– Ага. Распрячь и достать лошадей, – повторил Ромс. – Подсобите мне бочки скинуть в воду. Я вернусь с другой повозкой. А то я видел как орки ездят на лошадях. Смех один.

Человек уехал, вонючие бочки поплыли по течению. А вымытые орки направились в лес. В лесу на поляне орк с обломанным клыком подошел к Фоме.

– Шаман, ты хочешь посчитаться с снежными эльфарами? У тебя долг?

– Долг. Но не тот, о котором ты говоришь. Мне надо их спасти.

Орк скривился, показав желтые зубы.

– Снежные гордецы всегда были нам врагами. Ты прости Шаман, но нам с тобой не по пути.

– Делай как знаешь, – равнодушно отозвался Фома.

– Шаман, мы поможем тебе отбить снежков, но потом разойдемся. Ты купишь нам оружие и лорхов… За помощь. Мы в степь уйдем к свидетелям Худжгарха. Сам знаешь, наши рода нас уже не примут, мы для них изгои. С людишками связались.

Фома уже с интересом посмотрел на старшего.

– Тебя как зовут? – спросил он.

– Мбрым. А сына Рыкул.

– Мбрым, я дам вам 15 золотых, на это вы купите все что вам нужно. Можете отправляться в степь хоть сейчас.

– Нет, Шаман, так не пойдет. На нас долг. И мы хотим его отдать.

Фома кивнул.

– Пусть будет так, – сказал он соглашаясь с орком, и больше до приезда человека не произнес ни слова.

Ромс появился к ночи. Остановил повозку у леса и стал осматриваться.

– Шаман! Вы где? – крикнул он.

– Здесь, – произнес Фома.

Голос неожиданно раздался совсем рядом из повозки. Человек от неожиданности вздрогнул.

– Я же тебя просил, Шаман, не пугай так, – он оглянулся и увидел одного Фому. – А остальные где? – спросил он.

– Сейчас подтянутся. Нам нужно прикупить оружие и снаряжение. Знаешь, где все это можно добыть?

Конечно. Доедем до форпоста, там у торговцев купим все что нужно. Дороже, конечно, чем в городе, но в город соваться нам не с руки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В повозку залезли два орка. От их тяжести она жалобно заскрипела.

– Тогда двигай к твоему форпосту, – дал указание Фома и уселся рядом с Ромсом.

Форпост оказался торговой деревенькой перед степью. Окруженная глиняным забором, она напоминала небольшую крепость. Ночью вовнутрь их не пустили. Они переночевали в повозке, а утром их никто не спросил, кто они и куда следуют. Охрану несли сами жители форпоста. Среди которых были и орки. Имперской стражи здесь не было. Зато был постоялый двор и лавки торговцев. Оружейная, бронная, конюшня, лавка по продаже всякой всячины и двор работорговцев. В загонах находилось несколько десятков человек. Они лежали вповалку, взрослые и дети. Фома как увидел их, так сразу остановился. Ушел в скрыт и прошептал Ромсу:

– Иди на постоялый двор.

Когда удивленный Ромс пришел туда, там уже в трактире за столом сидел Фома.

– Что случилось? – встревоженно спросил он.

– Ничего, человек. Просто иди к загону с рабами и выкупи одну женщину. Она в порванном зеленом платье. Рядом с ней девочка. Женщину приведи сюда. Вот золотой. Торгуйся. Не подавай вида, что она тебе нужна.

Ромс еще раз удивленно посмотрел на орка. Но промолчал. Взял золотой и направился к загону для рабов. За деревянными кольями обвитыми прочными гибкими ветвями колючего кустарника находились странные рабы. У всех были клейма на лицах.

Ромс медленно шел вдоль загона, безразлично оглядывая рабов. Потом до него дошло! Все они были когда-то рабами орков! И те их заклеймили. Как они сюда попали, оставалось загадкой. Он не слышал, чтобы рабы орков смогли сбежать или те продали их людям. Детей орки продавали, но вот взрослых людей никогда. Он увидел ту, о которой говорил Фома. Миловидная, но уже растерявшая былую красоту, изможденная женщина сидела и гладила голову спящей девочки. Она тихо при этом напевала грустную песню. Ромс прошел несколько раз туда, обратно и лениво подошел к сидящему надсмотрщику за рабами.

– Мне нужна женщина, – сообщил он. – Дешевая.

– Здесь есть товар на любой вкус, господин, – засуетился надсмотрщик. – Для какой надобности? Согреть постель, или быть служанкой?

– Если честно, то мне не нужна баба, которая служила подстилкой оркам, – презрительно сплюнул Ромс. – Они все были рабами орков. Гнилой товар.

– Да что вы такое говорите, господин. Рабы орков самые лучшие рабы. Работящие, послушные, слова против не скажут.

– Они все грязные выродки, – не согласился Ромс. – Привыкли жить в дерьме и жрать дерьмо. Их в доме держать зазорно. В хлеву только со свиньями, – он небрежно крутанул в пальцах золотую монету и спрятал ее.

Подошли два орка. Ромс сделал вид, что их не знает. Те обошли загон и остановившись, стали обсуждать товар.

– Гнилой товар, – проворчал Орк с обломанным клыком. Видишь, сын, метки муйага. А муйага никогда не имели хороших рабов, только шваль одна. Лодыри и неумехи. Ни сбрую починить, ни лорхов пасти. Все они козопасы. Он презрительно сплюнул и оба ушли прочь.

Ромс сделал вид, что тоже собрался уходить. Но расстроенный надсмотрщик ухватил его за руку.

– Стойте господин! Я отдам вам бабу и девку в придачу. Всего за две золотые короны.

Ромс хмыкнул.

– Ты надо мной смеешься? За гнилой товар два золотых? Давай бабу и двух мужиков за один золотой.

– Да это же грабеж! – воздел руки надсмотрщик. – Мы за каждого раба отдали по полтора золотых.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ромс хмыкнул.

– Могли бы и десять отдать. Мне-то какое дело. Не хочешь, тогда я пошел.

– Постойте! Только из большого к вам уважения, и то что вы первый покупатель. Я отдам женщину и девочку за полтора золотых.

– Да зачем мне девка? Что я с ней делать буду?