Папа, мама, бабушка и восемь детей в Дании - Анне Вестли

Рядом с домиком Андерсена был выстроен большой дом, и в нём находился музей. В домике сапожника не хватило бы места, чтобы выставить все экспонаты.

– Сначала мы осмотрим домик, где жил Андерсен, – предложил папа.

По дороге Марта взяла бабушку за руку.

– Бабушка, правда, странно думать, что здесь жил Андерсен. Он и не подозревал, сколько людей будут приходить сюда и говорить: «Подумать только, он здесь жил!» – сказала она.

– А сидел он именно на этом стуле, – сказала бабушка.

– Мне часто хотелось, чтобы наш папа был сапожником, – призналась Марта. – У кожи такой приятный запах. По-моему, уютно, когда по вечерам сапожник сидит и чинит людям обувь или шьёт новую, а его семья тут же рядом, и каждый занимается своим делом.

– Может, у тебя так и будет, – сказала бабушка.

Они перешли в музей. Там все стены были заставлены книжными шкафами и увешаны рисунками. Здесь были иллюстрации ко всем сказкам Андерсена и его книги, переведённые на разные языки. И на всех обложках, будь то книги на китайском, русском, голландском или японском языках, было написано «Х. К. Андерсен». Весь мир при желании мог читать его сказки.

Мортену уже надоело смотреть на все эти книжки, но вот наконец он нашёл кое-что себе по вкусу. В большой стеклянной витрине стояли высокие сапоги, цилиндр, несколько смешных старинных чемоданов – это были те самые чемоданы и сапоги, без которых Андерсен не отправлялся ни в одно путешествие. Он был заядлый путешественник, и, как только у него случались деньги, он сразу же куда-нибудь уезжал.

«Совсем как я, мне тоже всё время хочется ездить по свету, – подумала Марта. – Интересно, какие книги я напишу? Вряд ли это будут сказки, писать сказки слишком трудно. Может, романы или повести? Что-нибудь грустное, но обязательно со счастливым концом. Например, я очень бедна, живу одна в чужой стране и пишу, пишу, мне нечего есть, но в конце концов я становлюсь знаменитой, и деньги начинают течь ко мне рекой, и тогда я возвращаюсь домой к своим родным в домик в лесу и привожу каждому подарок».

Тем временем они вошли в большую комнату, в которой на стенах от пола до потолка висели картины. Не какие-нибудь маленькие картинки, а огромные картины, и все они были посвящены Андерсену. На одной он был изображён ещё ребёнком рядом со своим отцом сапожником, на другой – отроком, который уехал из дома, чтобы учиться, на третьей – в окружении дам в нарядных платьях и господ в странных штанах в обтяжку, потом он в чьём-то поместье; и наконец – Андерсен слушает певицу, поющую на званом вечере. Папа сказал, что певицу звали Йенни Линд и что Андерсен был в неё влюблён. На последней картине было изображено факельное шествие в Оденсе перед большим домом, в окне которого стоял Андерсен, и всё это шествие было устроено в его честь.

– Андерсену повезло, что жители его родного города признали его, – сказала бабушка. – Наверное, это очень приятно.

– Я думаю, он был счастлив, – согласилась Марта. – Но главное для него было, конечно, то, что люди во всех странах хотели прочесть его книги.

Они вернулись на туристическую базу. Марта шла в глубокой задумчивости, и вдруг сказала:

– Надеюсь, Хюльда и Хенрик осторожно топят печку и не сожгут наш дом.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответила мама. – Пока они там живут, с нашим домом ничего не случится.

– Папа, сколько лет стоят деревянные дома, как наш? – так же неожиданно спросила Марта некоторое время спустя.

– Такие дома простоят и сто лет, если за ними будут хорошо ухаживать, красить, следить, чтобы не текла крыша, вовремя ремонтировать.

– А ты не думаешь, что наш дом следует покрасить уже в этом году?

– Нет. Ведь Хенрик покрасил его год назад.

– И все вещи в нём тоже сохранятся сто лет?

– Большинство, конечно, сохранится.

– А если в нём заведётся жучок?

– Мы будем следить, чтобы он не завёлся.

– Да, обязательно. – Марта замолчала, но выглядела очень задумчивой.

– С чего это Марту вдруг так волнует наш дом? Соскучилась? – спросила мама у папы.

– Не думаю. Но кто знает, какие мысли бродят в голове у нашей маленькой девочки, – ответил он.

И он был прав, потому что, если бы папа и мама могли прочесть мысли Марты, они бы удивились ещё больше.

Теперь она представляла себя уже знаменитой писательницей. Она ездила по Америке и читала людям свои сочинения, а в домике в лесу суетились её родные, потому что каждый день перед домом выстраивалась большая очередь из тех, кому хотелось взглянуть на дом, в котором Марта провела всё детство. Мортен уже достаточно вырос и мог служить экскурсоводом.

«Вот её кровать, – говорил он. – А вот её письменный стол, за этим столом моя сестра делала уроки. А в сарае вы можете увидеть её лыжи. Знаете, она любила бродить по лесу одна. Однажды она вернулась домой верхом на лошади, а мы даже не знали, что она научилась ездить верхом. А это её велосипед. На кухне вы можете увидеть её тарелку и чашку. Смотрите, но не слишком задерживайтесь, моя сестра может вернуться из Америки в любую минуту, и тогда вас здесь быть уже не должно: она не любит, чтобы её окружали чужие люди, когда она работает.

– Что с тобой, Марта? – воскликнул папа и схватил её за плечо. – Ты чуть не попала под автомобиль! Что мы будем делать, если тебя собьёт машина?

Марта словно очнулась и огляделась по сторонам. Казалось, она не могла понять, где находится.

– Неужели я чуть не попала под автомобиль! – сказала она.

– Для нас это было бы ужасно, – сказала мама.

– И для всего человечества тоже, – заметила Марта.

– Что это ты болтаешь? – спросил Мадс.

– Тебе этого не понять. Вот Ханс Кристиан меня бы понял.

И они пошли дальше. И никто из встречных прохожих и из тех, кто шёл рядом с Мартой, не знали, что с ними идёт знаменитая Марта из домика в лесу, а потому она пока без помех могла и дальше спокойно предаваться своим мечтам.

Иногда мечтать необходимо каждому из нас.

Когда они вернулись на туристическую базу и поели, папа показал им, что он успел купить в музее Андерсена. Это были восемь маленьких книжек со сказками и одна большая. Маленькие книжки он раздал детям, а большую протянул бабушке.

– Ты лучше всех на свете рассказываешь детям сказки, – сказал он, – но и тебе самой тоже нужны сказки.

– Но ведь я не понимаю по-датски, – сказала бабушка.

– Но ведь читать ты можешь? Вот и читай их так, будто они написаны по-норвежски. У тебя всё получится. Думаю, Андерсену понравилось бы, что ты читаешь их нашим детям, и они всё понимают.

– Конечно, мы понимаем по-датски, – сказала Милли. – Это очень просто.

– Не очень, – сказала Мона. – Хотя, по-моему, датский язык звучит красиво. Я понимаю всё, что говорят датчане, но сама так говорить не умею. Наверное, если бы я пожила здесь с недельку, я бы научилась.

– Не сомневаюсь, – сказал папа. – Но бабушке учить датский не надо.

– Вот и хорошо, – обрадовалась бабушка. – Сначала я прочитаю эти сказки про себя, а потом прочитаю их вслух.

На том и порешили.

Марен не такая, как всегда

В тот день, когда они посетили дом и музей Андерсена, они легли спать пораньше, потому что на другое утро им предстояло ехать дальше. Легли все, вернее, почти все.

Мортен, Мина, Милли, Мона, Мадс, Марта и Мартин, папа, мама и бабушка легли, но про Марен этого сказать было нельзя. Вернее, сначала она сидела в кровати и рассматривала свою книгу, потом написала письмо девочке, с которой училась в одном классе в Тириллтопене, а когда кончила писать, почувствовала, что сна у неё нет ни в одном глазу. Тогда она встала и вышла в ванную комнату, там она оделась и спустилась вниз. Ей захотелось купить лимонаду, или, как тут говорили, содовой, сесть где-нибудь и смотреть на окружающих.

Внизу в большой гостиной было много людей, которые ещё не собирались ложиться спать, среди них многие пришли в одиночку, поэтому никто не обратил внимания на то, что Марен была одна. Может, сегодня вечером кто-нибудь будет петь? Марен нравилось вечернее пение на туристических базах, особенно когда пели хором. Но тут, по-видимому, никто петь не собирался. Все, как и сама Марен, писали письма или открытки, некоторые читали. Пришли трое ребят с гитарами и начали едва слышно на них наигрывать, они то тихонько пели, то беседовали о чём-то, то просто перебирали струны.

Марен удобно устроилась на стуле и слушала. Как раз сейчас ей особенно нравилось, что она сидит тут одна, а её братья и сёстры спят. Иногда неплохо побыть одной. Как будто она в одиночестве совершает кругосветное путешествие. Она встала, чтобы купить открытку. С открыткой можно сделать вид, будто она кому-то пишет. Можно было написать Хюльде и Хенрику или кому-нибудь из подружек, с которыми она вместе училась. В киоске она нашла открытку с видом на домик Андерсена в Оденсе. Не успела она вернуться на своё место, как один из мальчиков встал рядом с ней, посмотрел на её открытку и просиял: