В мозг - Михаил Эм

были восприняты народными массами. Человечество слишком хорошо помнило прошлые экономические методы, чтобы купиться на лживые слова о невозможности построить справедливую экономику на базе Мозгомирья.

Это была окончательная и безоговорочная победа. История человечества свернула на новый маршрут, основанный на экономическом сотрудничестве и полноте информации, в отношении настоящего и прошлого.

10. Загрузка операционки*

Ужин готовить не требовалось – я был сыт, – поэтому немедленно по приходу домой занялся наукой.

Прежде всего открыл файл с экономической теорией, чтобы еще раз полюбоваться. Поверьте, это была настоящая теория! По прочтении первых строк в голове начинали образовываться вихри, превращаясь в массивные бильярдные шары, которые гулко стукались друг об друга при пересечении траекторий. Такого эффекта редко удавалось достичь даже в чистовиках, и я был доволен.

Помимо того, я превратился в супермена, умеющего проникать в чужие ММ, в том числе в чужое прошлое. Тоже дорогого стоит! Однако, следовало установить, насколько мои возможности в подобных проникновениях ограничены. Для этого у меня, то есть в собственном ММ, хранились три бляшки: Селедкина, Светланы и Профессора. Мне было известно, где живет Профессор – а жил он в Свиблово, на другом конце Москвы, – местожительство других реципиентов оставалось неизвестным. Случайно могло получиться, что они проживают в соседнем районе или даже соседнем доме со мной, тогда чистота эксперимента была бы нарушена. Напоминаю, мне необходимо было выяснить расстояние, на которое распространялась мозговая связь.

Все указывало на то, что следует связаться с ММ Профессора, но почему-то не хотелось – возможно, потому что мы с Профессором расстались не более часа назад.

Уже не сомневаясь в выборе, но не озвучивая его даже для себя – по причине бесхребетности, разумеется, – я вошел в собственное ММ.

[Вспышка – я начинаю к ней привыкать. Вероятно, скоро вообще перестану воспринимать как таковую. Мириады разноцветных нитей, образующих клубки и узелки.]

[Передо мной три бляшки, соотносимые с Селедкиным, Светланой и Профессором. Я тянусь к средней. Разумеется, к средней, потому что Профессор отпадает и Селедкин тоже отпадает. Не хватало мне еще дома Селедкиным заниматься!]

[[Слабая вторичная вспышка. Я нахожусь в ММ Светланы. Работает, черт подери! Все работает!!! Правда, расстояние не известно – нужно уточнить. Но это завтра. Сегодня достаточно проверить качество связи, также возможность обратной перемотки – способность считывать прошлое.]]

[[Условно оборачиваюсь и условно вижу экран. Он светится. Передо мной, то есть перед Светланой, пожилая женщина в халате. Наверняка мать.]]

[[– Свет, рассольник разогревать? – спрашивает женщина.]]

[[– Разогревай, – отвечает Светлана.]]

[[Она мелькает, отражаясь в зеркале трюмо. Я успеваю заметить, что Светлана тоже в халате. Ничего – в халате она такая же симпатичненькая, как в платье.]]

[[Экран демонстрирует продвижение по коридору. Распахивается окрашенная в белую краску дверь, и взгляд реципиента упирается в сливной бачок и уютно расположившийся на нем рулон туалетной бумаги. Над унитазом наклеена картинка с чебурашкой.]]

[С проклятьями я возвращаюсь из ММ Светланы в свое собственное. Выждав для верности минут десять, вновь вхожу в ММ Светланы и…]

[[…обнаруживаю ее за ужином. На ужин Светлана кушает рассольник. После рассольника девушка ложится на диван и включает телевизор. Смотреть телевизор, да еще таким противоестественным способом, мне неинтересно. Я телевизор вообще не смотрю. Я принципиально против телевизора и ненавижу всех, кто в нем окопался.]]

[[Намного больше мне нравятся голые ножки Светланы. Они обращены к телевизору. Ножки гладенькие и стройные, на них приятно смотреть, даже условно. Плохо то, что, начиная с колен, они прикрыты полами халата. Я бы посмотрел и повыше.]]

[[Чтобы не терять времени, перематываю пленку назад. Все как в аптеке – исправно функционирует. Интересно, какое между нами расстояние? Ладно, завтра выясню.]]

[[Остановив обратную перемотку, возвращаюсь на текущую точку во времени. Передача продолжается, ноги Светланы по-прежнему укрыты халатом.]]

В этот момент мне сделалось скучно, и я обратился к своей замечательной рукописи, висящей на компьютерном мониторе. Бильярдные шары, вроде бы уже дематериализовавшиеся, ощутимо сгустились и принялись сталкиваться в голове, вызывая горячее желание подправить запятую или разделить слипшиеся слова. Но это был черновик – так сказать, черновая, хотя достаточно объемная схема экономической теории, – поэтому редактура не имела смысла.

Пора было брать быка за рога и писать чистовик. Вне всякого сомнения, я бы так и поступил, если бы не необходимость экспериментировать с ММ. Ничего, экономическая теория от меня никуда не денется – вот разберусь с обнаружившимися у меня способностями…

В этот момент Светлана поднялась с дивана. Я отвлекся от редактирования экономической теории и не прогадал, потому что Светлана направилась в ванную.

[[Голые руки или ноги в кадре. Струи льющейся из душа воды. Запотевшее зеркало, в которое, надо признать, ничего невозможно разглядеть. Отдельные фрагменты молодого тела – может быть, и подробные, в хорошем разрешении, но, черт возьми, совершенно несексуальные!]]

Через пять минут лицезрения я вернулся в свое ММ.

Нет, уважаемые товарищи, так порнуху снимать нельзя! Прошу прощения, но где крупные фронтальные планы? Где плавные наезды – или как там это называется? – камеры на обнаженное тело? Где виды сбоку и сзади? Где, в конце концов, медленный и вдумчивый стриптиз, составляющий обязательную увертюру любой порнухи? Вот нельзя же так запросто скидывать халатик и вставать под душ, упершись взглядом в облицованную кафелем стенку?!

Короче, от просмотра онлайн-порнографии вышло сплошное расстройство. Да любой порнографический сайт на порядок качественней такого, с позволения сказать, дилетантского подхода! Нельзя так обламывать зрителя – право слово, нельзя.

Не оправдав эротических ожиданий, зато полностью удовлетворив научные амбиции, я занялся научной теорией. Именно в этот момент – где-то в районе с одиннадцати до одиннадцати тридцати – произошло то, чего я никак не ожидал.

Я находился в самом разгаре свободного научного поиска. Бильярдные шары в моей голове исправно перекатывались и высекали научные искры. Я лихо уточнял некоторые параграфы своей теории и не думал на этом останавливаться, когда выходящие из моих глаз стеклянные лучи неожиданно сблизились и заискрили. Раньше за ними такого не замечалось – впрочем, раньше никаких лучей из моих глаз и не выходило.

Искры, образуемые сблизившимися лучами, немного напоминали короткое замыкание, но, как и сами лучи, были прозрачными. Я не видел их зрительно, но ощущал звериной интуицией.

Мало того, что закоротило – продолжающие искрить лучи протянулись к стоящему передо мной монитору и обволокли его голубоватой дымкой. В этот момент символы моего файла начали срываться