Банкир - Лесли Уоллер

Бернс щелкнул пальцами, и метрдотель появился перед ними как из-под земли.

– Алекс,– обратился к нему Бернс. И снова певучий отзвук его голоса поплыл где-то у них над головами.– Алекс, голубчик, достаньте небольшой футляр для драгоценностей мистера Палмера, а для меня раздобудьте пару фирменных запонок этого клуба, быстренько, ладно?

Алекс кивнул и тут же исчез. Палмер и Бернс несколько мгновений молча смотрели друг на друга. Палмер ощущал только унизительное чувство своей несостоятельности потому, что как раз сегодня надел рубашку, обшлага которой застегивались на пуговицы. У его были недурные французские запонки, и, если бы сегодня они были при нем, он смог бы немедленно отплатить Бернсу любезностью за любезность.

– Итак,– сказал Бернс,– я все ждал, когда же Лэйн даст мне наконец человека, с которым я мог бы сотрудничать. Но я никогда бы не подумал, что за этим человеком придется посылать в Чикаго.

– Когда же мы приступим к нашему сотрудничеству? – спросил Палмер.

– Дорогой, мы работаем уже в течение пятнадцати минут, или вы этого не заметили? – удивился Бернс.

Палмер усмехнулся: – Ну, если это называется работой, значит, меня уже много лет жестоко дурачили на этот счет. Что же мы делаем в данное время?

– Позволяем себя обозревать,– объяснил Бернс.– Вместе. Именно там, где нужно. Именно тем, кому нужно. Это напоминает мне первые мои шаги в Голливуде. А сейчас постарайтесь не оглядываться по сторонам. За столиком в углу зала сидит человек, который почти кончил свой ленч. Через минуту он встанет, направится к выходу и по пути остановится около нас, чтобы поздороваться. Имя его не имеет никакого значения. Но он наводчик на службе у нескольких влиятельных журналистов. Однако даже этого недостаточно, чтобы я пригласил его присесть за наш столик и выпить рюмку коньяку. Его единственная обязанность состоит в том, чтобы зарегистрировать факт, что мы с вами сидим за одним столиком, и сообщить о нем по назначению.

– А что придает особое значение тому факту, что мы с вами сидим здесь вместе?

– Любой человек, который пришел на ленч с Маком Бернсом, уже может быть темой для газетной статьи. Этот субъект – типичный представитель рекламной шушеры, орудующий в сфере дешевых сенсаций. Так начинал и я двадцать лет назад. Он рыщет по городу: напав на след какой-нибудь знаменательной или забавной истории, он продает свою находку журналистам с тем, чтобы они упомянули в своих статьях о его клиентах.

– А не проще было бы просто показаться вместе журналистам?

– Не годится,– сказал Бернс медленно, как будто в раздумье покачав головой.– Вуди, мне, конечно, нужно еще очень многому научиться в банковском деле, но вам следует лучше разбираться в вопросах прессы и рекламы. Тему или сюжет нельзя совать журналисту под нос. Он автоматически заподозрит тут что-то неладное. Нужно, чтобы эта тема как бы просочилась к нему. Вот тогда он прибежит к вам, чтобы докопаться, в чем дело. Ибо тогда ему кажется, что он сам пронюхал что-то. У него появится уверенность в том, что это действительно так. И вот тогда он смело печатает свою статью.– Рука Бернса потянулась через стол и коснулась руки Палмера.

– Внимание. Ага, уже встает из-за стола. Когда он будет приближаться, сделайте вид, что не замечаете его.

Не прошло и минуты, как в их сторону направился тучный мужчина лет под пятьдесят, с землистым цветом лица. Поравнявшись с их столиком, он приостановился и широким жестом, безмолвно приветствовал их. Бернс глянул на него с притворным удивлением, но тут же расплылся в преувеличенно любезной улыбке:

– А-а, это ты? Здорово, дружище Лен.

Мужчина приблизился, на них сразу пахнуло винным перегаром.

– Мэкки, душа моя, wie geht's?[4]

– Все та же старая шарманка.

– Много зашибаешь?

Бернс злорадно усмехнулся: – Тебе бы показалось, что очень много.

Лен понимающе захохотал и повернулся к Палмеру.– Лен Бэннон,– представился он, протянув было руку.

Палмер, избегая его взгляда, кивнул головой.

– Это Вуди Палмер. Знакомьтесь,– сказал Бернс.– Но пожалуйста, забудь, что ты видел его здесь, Ленни, понял, дружочек?

Глаза Лена испуганно округлились.

– Что-нибудь серьезное?

Бернс, покачав головой, улыбнулся: – Лен, милый, ты только не обижайся, но разобраться во всем тут не по силам даже твоей мозговитой башке.

– О'кей, Мэкки, пусть будет по-твоему. Seid gesund[5].– Лен потянулся рукой к Бернсу, тот коротко пожал ее, и толстяк заторопился к выходу.– Передай от меня привет Большому Вику,– крикнул он уходя.

– Ну вот, на сегодня дело сделано,– пробормотал Бернс, глядя ему вслед, затем повернулся к Палмеру и сказал: – Отлично.

– Ну, ладно, предположим, он узнает, что я банкир из Чикаго, вы же этого хотели. Но о том, что я буду работать в ЮБТК, еще неизвестно даже прессе.

Бернс нахмурился: – А разве Лэйн не показывал вам нашу информацию для печати? – Он пошарил во внутреннем кармане пиджака и вынул сложенный лист бумаги.

– Это сообщение было сегодня разослано с курьером редакциям газет и телеграфным агентствам,– сказал он.

Палмер развернул лист, оказавшийся бланком «Юнайтед бэнк», напечатанным золотыми буквами.

Аккуратно отпечатанный заголовок размноженной на ротапринте информации гласил:

Палмер вступает в компанию, чтобы возглавить борьбу против сберегательных банков

Палмер с удивлением поднял глаза на Бернса.– Никто не согласовал этого со мной. Официально я приступаю к работе лишь через месяц.

– Вуди, мы, как говорится, плывем в одной лодке. Я взял эту копию со стола высокой блондинки, сидящей при входе на верхнем этаже.

– Но ведь вы же советник ЮБТК по вопросам рекламы? – вызывающе спросил Палмер.– Разве такого рода материалы рассылаются без вашей визы?

– Никому не известно, что это входит в мои обязанности. Вот почему было так важно, чтобы Лен Бэннон увидел нас вместе.

– Тогда кто же, черт побери, рассылал это сообщение? Отдел рекламы? – спросил Палмер, начиная злиться.

– Ну да, кто же еще!

– Даже предварительно не согласовав со мной! Что за бесцеремонность, черт возьми.

Бернс развел руками, подняв ладони вверх, и незастегнутые обшлага его рубашки виновато затрепетали, словно крылья.– Вам что-нибудь не нравится в этой информации? – спросил он.

– Не знаю,– буркнул Палмер и, спохватившись, что еще не прочел содержание сообщения, снова взялся за него:

«Лэйн Бэркхардт, президент и председатель правления ЮБТК, крупнейшего американского банка, объявил сегодня, что известный чикагский банкир, Вудс Палмер-младший, бывший президент…»

Рядом с локтем Бернса снова тихо, но настойчиво зазвонил телефон.

Палмер прервал чтение.

– Вероятно, Каракас,– виноватым голосом сказал Бернс.– Хэлло? –

Но его рот, твердо и жестко произнесший букву «о», внезапно смягчился.-

Это вас вызывают,– сказал он и передал трубку Палмеру.

– Хэлло?

– Мистера Палмера, пожалуйста,– ответила телефонистка.

– Палмер у телефона.

– Вас вызывает междугородная станция, подождите, пожалуйста.

Палмер подождал. Линия безмолвствовала. Тогда он сказал: – Говорите же, пожалуйста.

– Вудс? – прозвучал необычайно взволнованный голос Эдис.– Хэлло, Вудс?

– Эдис, откуда ты?

– Я звоню с дачи. Без конца звонит телефон, газеты хотят знать. Вудс?..

– Да, да, я слушаю.

– Вудс, это верно?

Несмотря на то что ее манера говорить, привитая ей в колледже Уэллсли, надежно скрывала какие бы то ни было внутренние переживания, Палмер достаточно хорошо знал ее и сразу почувствовал, что в созданном ею вокруг себя и своей семьи искусственном мирке что-то сместилось. Как будто кто-то кинул в окно кирпич и осколки стекла разлетелись по ковру.

– Что верно, Эдис? – спросил он, не понимая, почему его радует возможность немного ее помучить.

– Про твою новую работу? Говорят… представитель «Чикаго трибюн» спрашивал меня и были люди из бюро «Сан-Таймс» в Нью-Йорке, Вудс?

– Разве Джерри не сказала тебе?

– Джерри? – Голос Эдис немедленно утратил оттенок обиды и зазвучал собственнически. Дети – это уже ее забота. В разговоре он коснулся детей. – Какое отношение имеет ко всему этому Джерри?

– Эдис, я же звонил сегодня утром.

– Звонил? Сюда к нам?

– Ну да. Тебя не было, и я просил Джерри…

– Меня не было сегодня утром? Когда же это было? – спросила Эдис.

– О, черт. Может быть, в восемь или в восемь тридцать по вашему времени.

– Чепуха,– возразила Эдис, снова почувствовавшая твердую почву под ногами.– Я была дома до десяти часов.

– Я попросил Джерри отыскать тебя. Она по своей милой привычке куда-то запропастилась, а потом сказала, что не могла тебя найти.