Лелька и ключ-камень - Юлия Русова

нудными, мелкими дождями. Лелькины лесные подружки, попрощавшись, исчезли до весны, а на саму Лельку наехал учебный год. Школа в селе была неплохая, сюда приезжали и приходили дети из нескольких окрестных деревень. Однако по сравнению с прежней Лелькиной школой многое было иначе: учеников в классах поменьше, на переменах потише, а учителя вели сразу по нескольку предметов. Лелька попала в класс к Марии Николаевне, учительнице опытной и строгой. Мария Николаевна вела алгебру, геометрию, физику и информатику.

Классный руководитель внимательно присматривалась к девочке. Дети-сироты — это всегда проблемы, иногда с поведением, иногда с успеваемостью, но проблемы есть всегда. Лелька пока вела себя неплохо, училась охотно и довольно успешно, только с одноклассниками подружиться у нее не получалось. Впрочем, одна подружка, кажется, все-таки нашлась.

Лельке же было не очень уютно, слишком велика была разница между прежней и новой жизнью. Раньше в это время она уже была дома, с мамой. Ее снова и снова прибивала к земле мысль, что мамы и папы нет и больше никогда не будет. Летом она как-то отвлеклась, помогли лесавки и беседы с Кузьмичом. Все-таки узнавать о себе новое, осваивать самое настоящее волшебство было очень интересно. Лельке хотелось хоть с кем-нибудь поделиться своими секретами, но она боялась, что ее попросту засмеют. Вон, тетя Наташа маму знала всю жизнь, и бабушка Таисия рядом жила, а все равно Наталья в ведовство не верила.

Лелька была уверена, что и ей не поверят, а как дети реагируют на тех, кто «не такой» она знала. В ее прежней школе была девочка, которая сочиняла стихи. Лелька помнила, как Юрка, главный хулиган класса, утащил из Олиной сумки тетрадку со стихами. Читал их вслух, издевательски комментировал, а потом утопил тетрадь в мужском туалете. Юрку, конечно, наказали, но Оля ушла в другую школу, учиться дальше с теми, кто все видел, она так и не смогла. А здесь-то школа одна, уйти будет некуда, и, если над ней начнут смеяться, придется все это выслушивать. Нет уж, лучше помолчать.

Когда на одной из переменок к ней подошла одноклассница Лена, Лелька очень удивилась. Лена попросила объяснить ей задачку по алгебре, и вскоре девочки разговорились. С тех пор они проводили перемены вместе, обсуждали мультики про пони и смешариков, учили уроки, чтобы поменьше делать дома. Лена рассказывала про одноклассников, про Марию Николаевну.

— Марья нормальная — говорила она. — Справедливая, не вредная, объясняет понятно. Но только все должно быть как положено, не любит она, когда что-то не по правилам случается.

— И что она тогда делает?

— Замечания пишет, родителей вызывает, может и домой прийти. А родители могут и выпороть.

— Тебя порют?!

— Меня-то нет, а вот, например, Лешку — регулярно. Он, конечно, тоже виноват, но Марья на любой чих жалуется. А пока правила соблюдаешь — все норм.

Постепенно девочки сблизились, стали бегать друг к другу в гости. Наталья радовалась, что Лелька нашла себе подругу, Ирина досадовала. Время от времени она выговаривала Лельке, что та все время в комнате болтается, а теперь еще и Ленку притащила. Саму жеЛену Ирина не трогала. Дело в том, что та была двоюродной сестрой Сашки, местного девичьего кумира. У Сашкиного отца семья большая, так что ему половина села приходилась родственниками, а родню в Сашиной семье уважали.

Неприятность свалилась на Лельку неожиданно. Забегая к Лене в гости, она неоднократно видела у порога симпатичный коврик, на котором было написано «Добро пожаловать». Навещая подружку в очередной раз, Лелька обратила внимание, что коврик лежит изнанкой вверх. Хмыкнув, она перевернула его правильно и забыла об этом. Однако через полчаса, решив взять из рюкзачка учебник, Лелька заметила, что коврик снова лежит изнанкой вверх. Ей стало любопытно, и она спросила Лену

— А кто у вас коврик переворачивает?

— Ты тоже заметила? Я не пойму кто это делает, только поправлю, а он снова неправильно лежит.

«Интересная история», — подумала Лелька. Она уже поняла, что само собой ничего не случается, и ей было ужасно интересно, в чем тут дело. Если бы она знала, чем все закончится, затолкала бы свое любопытство как можно дальше и глубже. Но видеть будущее Лелька не умела, так что попросила у Лены разрешения сходить попить и вышла на кухню.

— Домовой-батюшка, это ты шалишь и коврик переворачиваешь?

В углу за плитой что-то зашуршало, и Лелька увидела любопытный глаз и кусок пегой бороды.

— Ведающая что ль? — спросил домовой не вылезая на свет. — Маловата ты для веды-то.

— Раз я вас вижу, значит не маловата. Вы зачем коврик переворачиваете?

— Ты, девка, читала что на ковре этом написано?

— Да, «добро пожаловать».

— Была б ты настоящей ведающей, ты бы знала, что такой половик у входа — приглашение любой нечисти, а то и нежити. Дескать, заходите, гостями будьте, творите с хозяевами, что пожелаете. Нельзя такое у порога класть. Моя работа — дом беречь, а как его беречь, если хозяева сами недобрых гостей приглашают? Скоро Велесова ночь, забредет какой упырь, или анчутка побалует, и не станет у меня ни дома, ни хозяев. Ты, девка, вроде дружишься с нашей малой? Скажи им, нельзя такой коврик держать, худо будет.

Домовой ввинтился в сумрачный угол и исчез. Лелька обернулась — перед ней стояла грузная старуха.

— Ты что ль Таисьина внучка?

— Бабушка Тася была тетей моей мамы, — вежливо ответила Лелька.

— И чего ты там в углы нашептываешь? Как твоя бабка-ведьма колдуешь? У Таськи всегда был глаз дурной, николи она людям не помогала. Ленка! — внезапно взревела бабка. — Ты зачем колдовкино отродье в дом притащила?

— Бабушка, что с тобой? — прибежала Лена. — Это же Леля, мы вместе учимся.

— Это внучка Таисьи-ведьмы. Она отца ее к своей Дашке-соплячке приворожила, от хорошей девушки отвела. За это и не дал Господь Дашке хорошей жизни, прибрал отродье гнилого корня. И ты не водись с ними, а то и у тебя счастье отберет. Вона, по углам уже шарится, не иначе порчу наводит.

— Бабушка, пойдем я тебя в комнату отведу.

— Отведи, отведи, но чтоб эту девку я здесь больше не видела! А то прокляну и тебя, и