Вдовец - Рина Макошь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Можно обратится? – Игорь все-таки решился предпринять хоть что-то, пока они ехали в сторону отделения полиции.
Они переглянулись и один из них, тот, который сидел на пассажирском сидении ответил довольно спокойно.
– Ну попробуй, – ответил тот, что был помоложе. У него был высокий голос классического гопника из Бутово или Купчино начала нулевых.
– Я никогда не был в таких ситуациях, в отделении полиции был всего однажды, когда писал заявление на угон автомобиля. Что будет? И что нужно сделать и как сделать правильно, чтобы поскорее выйти или хотя бы не продлить свое время пребывания в… как-правильно-то сказать? В обезьяннике?
Полицейские переглянулись снова. Они были молоды, но видели уже достаточно, чтобы не раскисать и не размякать от даже самых интеллигентных попаданцев. Совершил проступок – отвечай. И большинство всегда предлагали взятки, угрожали и искали способы на ощупь в поисках обхода ответственности. Этот спрашивал «как сделать правильно» и «что нужно, чтобы не продлить», а ведь это совсем иная категория.
– Отвезем тебя в участок, настрочим протокол еще один и посмотрим, что дальше, за пьянство у нас до 15 суток, а то, что ты кипиш поднял и дрался так это вообще мелкое хулиганство. Эта еще мадам пригонит, будет тебя мурыжить, судить-рядить, отдать тебе пацана или забирать его. У них свои порядки, я не сильно не в курсе.
– Понятно…
И Игорь замолчал. Положение было – хуже не придумаешь. Надо связываться с тестем и подключать его к тому, чтобы забрать сына из рук, как выразился лейтенант «мадам».
Может они все-таки решили сначала связаться с бабушкой и дедушкой? Воспитательница-то должна хорошо знать Ирину Васильевну, столько раз она приходила за внуком по вечерам и приводила его по утрам… Но ведь он сам видел, как работница соцслужб спускалась с Максимом за руку. А вдруг Максима у него отберут и отдадут в детский дом?
Мысли прервала остановка. Они приехали. Полицейский участок оказался весьма плачевным зрелищем. Таким, как и представлял себе Игорь – советские панели-бордюры на стенах, а выше разные плакаты, доска с лицами «розыск», окошко с дежурным, клетка-обезьянник была в другом помещении, и Игорь пока ее не приметил. С него сняли наручники и отвели в комнату, где стояли две парты, приставленные друг к другу. С одной стороны, уселся молодой парень в форме, тот, что ехал на пассажирском сиденье. Он наконец представился – старший лейтенант Хлебин Кирилл Григорьевич – и стал расспрашивать, что произошло и составлять протокол.
– А с чего начать-то? Если с начала, то началось все в ноябре…
– С ноября прикладываешься? – брови старшего лейтенанта взмыли так высоко, что почти переманили внимание допрашиваемого.
– Да нет, в ноябре умерла жена… – и Игорь начал рассказывать свою историю, а старлей не стал перебивать. Ему самому было интересно, ведь мужик казался нормальным, адекватным и даже совсем не пьяным. Что ж он в саду устроил?
Когда Игорь закончил, товарищ Хлебин вернул самообладание, вписал в протокол все, что необходимо и ушел в другую комнату. Вернулся с коллегой и мадам в горчичном пальто. Ее карие глаза обжигали осуждением, сканировали не хуже рентгеновского аппарата. Она довольно долго смотрела на него и молчала. Игорь тоже не отваживался заговорить, даже глаза опустил под ее взглядом. Он думал, что она оценивает его как отца, пришедшего за сыном в пьяном виде. Часто он выпивает? Бьет детей? Где сейчас второй ребенок? Он задавал сам себе эти вопросы и гадал, какие из них проносятся в голове у этой строгой женщины. На ней была строгая белая рубашка, очки хоть и не с толстыми стеклами, но в толстой оправе. Волосы, когда-то выпрямленные утюжком, начали завиваться у лица и выбились из тугого хвоста.
– Меня зовут Тамара и я буду заниматься вашим делом, – женщина по-деловому представилась, смахнула пылинку со своей юбки и продолжила, – у Максима есть родственники, у которых он может пожить, пока мы с вами разбираемся?
Игорь кивнул.
– Я так понимаю, есть еще ребенок?
Игорь снова кивнул.
– И он сейчас у этих же родственников?
Игорь кивнул в третий раз.
Женщина взяла со стола протокол, пробежалась глазами и задала следующий вопрос:
– Вы здесь уже не в первый раз, да?
Игорь отчаянно замотал головой и впервый раз, в ее присутствии заговорил:
–Нет, я раньше не бывал в полиции, ни нарушителем, ни… ну понимаете, жаловаться тоже не приходилось.
В ответ Игорь получил быстрый, колючий взгляд.
– Как зовут родственников, которые могут взять Максима?
– Петр Сергеевич и Ирина Васильевна. Это родители Нелли, жены моей…
– Покойной.
Игорь не ответил. Его словно пригвоздило к неудобному стулу. Тамара, выждав театральную паузу, продолжила.
– Мы уже вызвали родственников, бабушка скоро приедет и заберет Максима. Вы завтра придете ко мне, в соцзащиту, я выдам вам пакет документов, которые нужно собрать, чтобы мы дали разрешение на проживание детей с вами. Затем мы будем наблюдать за вами и оценивать то, насколько безопасно детям жить с отцом-алкоголиком. Плюс вам надо будет записаться к наркологу, в сообщество анонимных алкоголиков и принести мне справки. Понятно?
Игорь удрученно кивнул. Внутри он протестовал, хотел сказать ей с вызовом «я не алкоголик!» и это было чистой правдой. Но взгляд ее колючих глаз останавливал.
Тамара встала, с прямой спиной вышла из кабинета не попрощавшись, Игорь увидел в коридоре бледное лицо Ирины Васильевны. Снова зашел Хлебин.
–Сегодня ночь у нас переконтуешься. Подумаешь, где же в этой жизни ты накосячил так, что оказался без жены, детей разобрали опека и родня, а сам сидишь в кутузке. Завтра с утра штраф заплатишь и вали на четыре стороны, – медленно, как в школе с чувством, толком и расстановкой пояснил старший лейтенант Хлебин.
Глава 7.
Максим съежился на стуле. Злая тетенька в строгом костюме пугала его. Хотелось домой, к папе. Зря он тогда не пошел к нему, а стал прятаться за воспитательницей. Сейчас бы уже смотрел мультики или спал. Больше чем домой, к папе, хотелось
