Тайна девичьего камня - Майкл Мортимер

Предмет представлял собой темно-зеленую горную породу, напоминающую базальт, со слабыми странными полосками, которые отдаленно походили на следы от суставов или позвоночник. В отдельных местах предмет неуловимо переливался чем-то масляным и к тому же — она так изумилась, что уронила всю шкатулку, — был украшен несколькими драгоценными камнями, все они были голубоватые и круглые с вогнутыми поверхностями и изнутри словно сияли мерцающим светом.

Ведь только сапфиры бывают такого голубого цвета?

И все же не драгоценные камни заставили ее выпустить шкатулку из рук.

Причудливая линия на камне имела продолжение — из него торчал маленький отросточек стального цвета, на конце которого росло что-то вроде ресниц.

Ида никогда не видела ничего подобного.

Это было похоже на кончик…

…маленького плавника.

Что же это такое?

Крайне осторожно она вытянула указательный палец и слегка дотронулась до отростка. Металл казался таким же твердым, как камень, если не еще тверже, и она снова почувствовала какой-то электрический импульс.

Она повертела шкатулку, чтобы рассмотреть окаменелость со всех сторон, и подумала:

«Здесь только одна часть животного.

Значит, это животное? Как еще это можно назвать?

Но если это ископаемое, что это за отросток?»

Она быстро закрыла тяжелую крышку, и напряжение в груди сразу же ослабло. Она долго сидела молча, просто глядя прямо перед собой, мысленно ругаясь и думая:

«Это же чистое безумие!

Что это такое может быть?»

В полном замешательстве она еще немного посмотрела на закрытую крышку, испытывая удивление, любопытство и страх.

С верхнего этажа раздался храп. Ида прервала свои размышления, опять запихнула шкатулку в вечернюю сумочку и положила туда же перечницу.

Затем посмотрела на лестницу.

Да, Поль. Поль. Это чудовище.

Мне надо к нему подняться. Сейчас я ему покажу, этому негодяю, а потом смоюсь отсюда.

Или? А что, если он опять на меня набросится?

Девушка снова расслабилась и заплакала.

Что он со мной сделал? Я такая грязная…

Но злость опять одержала верх, и она взяла на кухне маленький нож — пусть он только попробует, теперь моя очередь получать удовольствие! — и стала подниматься по лестнице.

Наверху был один туалет и три спальни. Из одной спальни доносился его храп, но Ида решила сначала осмотреться. Одна из комнат была набита всяким хламом и картонными ящиками. В ней также хранились набор для игры в гольф и картины, которые предстояло развесить. Вторая комната служила кабинетом, где на книжных полках стояло несколько изданий «Справочника лекарственных средств», а на стене висели дипломы со змеей и посохом над ней.

Точно. Ведь он же врач.

И тут она все вспомнила.

Он же дал мне таблетки! И первую уже в этом мерзком автобусе.

А вторую потом, как там он сказал: полтаблетки? Да, от полтаблетки еще никому не было плохо!

Она почувствовала, что начинает краснеть и злиться. Вместе с тем ей было стыдно, и все это усугублялось похмельем и плохим самочувствием.

Оно. То, о чем все говорили. Пограничная ситуация между пьяным сексом и насилием. То, о чем много лет писали в СМИ. Как же я могла так глупо поступить? Взять таблетки у слащавого врача и будто лишиться рук и ног, потерять голову, чтобы он мог делать со мной все, что хочет.

Внезапно ей стало страшно.

Проклятая скотина.

Использовал меня! И в ту же секунду она вошла в спальню, где он лежал, раскинувшись на кровати, и спал. Он показался ей самодовольным львенком. Поль лежал, широко расставив ноги, словно проглотил что-то, что надо будет много лет переваривать. И расслабленный глупый пенис смотрелся сопливым маленьким морским коньком в зарослях лобковых волос.

Ида опять выругалась. Сейчас мы с тобой поговорим, Поль, ты и я, подумала она, готовая сорвать со стен семейные фотографии и швырнуть крепкие рамки прямо в его голое тело.

Но тут она себя остановила. Внезапно она почувствовала себя маленькой и несмелой. Если он сотворил с ней такое вчера, что еще он может сделать с ней сегодня?

Она опустилась на колени и стала рыдать, вздрагивая всем телом.

Так мерзко, и так одиноко… все, что случилось за такое короткое время… я больше не выдержу!

Сейчас я должна отсюда выбраться. Я подам на него заявление в полицию, но потом.

И перед ее глазами опять пронеслось: полицейские в Ратуше, Йенни, лежащая под лестницей, глаза Лобова, мигание ламп, липкая кровь, вытекающая из глаз… Место, где Божий гнев никогда не стихнет… И что-то вязкое между ног. Нет, нет…

Девушка быстро встала и спустилась по лестнице в ванную. Сев на сиденье унитаза, она открыла кран и стала тщательно обтираться туалетной бумагой, которую смачивала под краном. Она сидела долго, протирая бедра, живот и грудь — какая мерзость! Затем встала под душ, открыла кран и принялась опять плакать, несколько раз намыливая все тело. В нижней части живота тянуло и щипало, но она продолжала мыться.

Когда она вышла из душа, ей стало немного лучше.

А теперь немедленно отсюда.

Ида натянула бальное платье и колготки, упавшие за диван, и нашла свой мобильник, который заряжался на кухонном окне.

Разве я поставила его на зарядку, на пьяную голову? Как умно с моей стороны.

Детсадовская группа ушла с детской площадки; при солнечном свете окна выглядели грязными.

Включив мобильный телефон, она увидела на дисплее:

«У вас 6 новых текстовых сообщений».

А также несколько пропущенных звонков с неизвестных ей номеров плюс несколько сообщений на автоответчике.

Первые три сообщения были от Марины.

«Как дела? Помни: каждый второй бокал с водой, обнимаю, полиция нравов».

Сообщение было отправлено в 23.35. Второе — утром.

«Боже, как жутко! Умереть на собственном Нобелевском банкете! Надеюсь, что ты все равно повеселилась. Позвони мне. Я должна все знать».

Последнее сообщение пришло только что, всего лишь двенадцать минут назад:

«Что случилось? ГДЕ ТЫ? Это ты та «студентка», которую ищет полиция (каштановые волосы, прическа «ракушка», лиловое вечернее платье)? Волнуюсь!!!»

Ида прочла сообщение еще раз, не понимая, что в нем написано.

Боже правый!

Студентка?

Разумеется, я должна заявить о себе в полицию.

Это абсурд, я толкнула полицейскую, я сбежала с места трагедии. Я ведь преступница.

Но я же не могла поступить по-другому!

Ее опять охватило отчаяние, и она изо всех сил сжала челюсти.

Только сначала я должна спрятать шкатулку, а потом… тогда… Надо позвонить Альме!

Она больше не думала, только увидела на дисплее еще одно сообщение и удивилась, что оно на английском.

«Привет! Мне тебя очень жалко. Мы все в шоке. Что случилось? Позвони мне, если тебе кто-то нужен. Я никому не скажу. Искренне твоя. Миранда».

Ида вздрогнула и чуть было не отбросила от себя телефон.

Эта женщина — как она узнала мой номер телефона?

Альма не давала о себе знать?

Нет, только два других сообщения — первое с обычного мобильного номера, отправлено в 04.20.

«Привет! Просим тебя немедленно связаться с нами для выяснения обстоятельств. Позвони мне напрямую по этому номеру или через коммутатор 114 14. С наилучшими пожеланиями. Матс Арведссон, Стокгольмская полиция».

Второе отправлено спустя час с небольшим:

«Важное сообщение: этот телефон надо как можно быстрее сдать в полицию. Позвони 114 14 и назови регистрационный номер 76–98. С наилучшими пожеланиями. Полиция Стокгольмского лена[14]».

Она застыла.

Что происходит на самом деле?

С верхнего этажа по-прежнему раздавался храп Поля. Была ровно половина одиннадцатого — мне надо отсюда выбираться! — и она быстро взяла свою куртку, висевшую на одном из дизайнерских стульев на кухне. Оглядев последний раз дом, она вдруг решила немного похулиганить. Надо ему как-то отомстить, например что-нибудь украсть.

Нет, не успею. Просто не хочу. И она вышла в холл. На высоком комоде лежал черный ключ от «вольво», бумажник и мобильный телефон в розовом чехле. Может быть, его жены? На стене над комодом висела еще одна серия фотографий в рамках — Поль с женой. Во всяком случае он изменил этой женщине. Кем бы она ни была. Удивительно, какой у его жены бесконечно счастливый вид. Наверное, у докторских жен так принято? Надеюсь, что она тоже трахается направо и налево, подумала Ида.

Я отомщу за себя. Я подам на него заявление в полицию, и тогда этот брак недолго продлится.

В ту же секунду в круглое окно входной двери она увидела синий БМВ, который крадучись ехал по маленькой улице между таунхаусами.

Автомобиль остановился, и из него вышла женщина

Ида стояла совершенно неподвижно и смотрела. Она почувствовала, как у нее участился пульс и мороз пошел по спине.