Тайный преемник Сталина - Владимир Добров

«Вот человек, который знает суть и правильно направляет наши умы, нашу энергию на решение коренной задачи индустриализации страны, подъема промышленности и создания на этой основе неприступности границ нашей Родины со стороны капиталистического мира… Мне очень понравилась человечность и простота Сталина, понимание им души человека… Сталин действительно был велик, я и сейчас это подтверждаю, и в своем окружении он был выше всех на много голов».

Сталин действительно был «выше всех на много голов», когда не боялся выдвигать в массовом порядке на руководящие посты, как партийные, так и государственные, молодые кадры, доказавшие свое умение работать и добиваться поставленных целей. Так было в 20-е и 30-е годы, точно так же он собирался поступить и в начале 50-х, когда новые задачи, ставшие перед страной, требовали обновления кадрового состава руководящих партийных и советских органов.

Как уже было сказано, Сталин не на словах, а на деле способствовал становлению коллективистских начал, развертыванию партийной и советской демократии, стимулировавшей инициативу и творчество масс, хорошо понимая, что без этого дальнейшее развитие социалистического общества попросту невозможно. Другое дело, что был при этом взыскателен, требователен и неумолим, когда вопрос касался исполнения коллективно принятых решений. Без всяких колебаний, невзирая ни на какие заслуги в прошлом, смещал со своих постов бездарных и неумелых руководителей, не говоря уже о пробравшихся в высокие сферы противников советской власти и разного рода проходимцев, которых хватало при любых режимах. Что и дало повод многим из них, освобожденным из лагерей в период хрущевской оттепели, обвинить в «диктаторстве» и «репрессиях против инакомыслящих».

Послесталинское руководство, наоборот, тяготело к авторитаризму, к замене партийной и советской демократии слепым подчинением первому лицу, исключающим любое серьезное проявление самостоятельности и инициативы. За механическое «слушаюсь», «будет исполнено», лидер, окружающий себя «артелью» давних, но посредственных и бездарных друзей, в свою очередь прощает им ошибки и неудачи, даже явные провалы. Главное — «верность линии» и личная преданность «самому», на все остальное закрываются глаза. И при этом обвинения в «авторитаризме» приписываются деятелям давно ушедшего прошлого. Испытанный прием, хочешь отвести от себя обвинения — переведи стрелку на других. Сталин не первый и не последний, кому приписывали чужие грехи.

И дело тут не только и даже не столько в личностях, а в принципиальном различии политических систем. Под дружную аллилуйю «демократии» и «свободе мнений» в годы рыночных реформ произошел переход от коллективного к авторитарному стилю управления страной. И в советское время, и в сегодняшние дни парламенты — Верховный Совет и Совет Федерации в конечном счете лишь штамповали решения, принятые высшим руководством страны. Хотя в советское время возможностей внести определенные изменения, скорректировать их было гораздо больше. Речь идет здесь о механизме принятия решений именно высшим руководством.

В советское время, как при Сталине, так и других руководителях, созывались партийные съезды с тайным голосованием, собирался Пленум Центрального Комитета, существовало, наконец, Политбюро. То есть коллективные органы, которые своими решениями могли снять не справившихся со своим делом или оскандалившихся руководителей, включая и самого партийного вождя. Конечно, сами такие инстанции во многом формировались этими вождями, а они, естественно, стремились включить туда как можно больше своих сторонников, что, понятно, негативным образом сказывалось на внутрипартийной демократии. Но возможность коллективного «нет» зарвавшемуся лидеру оставалась. Как это было сделано в октябре 1964 года, когда Пленум ЦК партии убрал с ключевого поста Хрущева.

В сегодняшней якобы «демократической» России это напрочь исключено. Процедура импичмента президента как главы государства и исполнительской власти прописана в Конституции Российской Федерации таким образом, что делает его практически невозможным, что признают и сами ее «отцы-основатели». И пересматривать такое положение никто не собирается. А вот «деспотичный» Сталин, понимая опасность усиления в руководстве страной авторитарных тенденций, стремился поставить на их пути надежные преграды.

Смерть Сталина меняла многое. Теперь можно было открыто выступать за то, о чем совсем недавно тихо шептались за спинами. Никита Сергеевич смелел на глазах, зная о поддержке его усилий практически всеми соратниками ушедшего вождя. Впрочем, и сами они, прежде всего Маленков и Берия, спешили похоронить начатую вождем реализацию «плавной» схемы передачи власти от старой партийной гвардии в руки молодого поколения.

Достаточно сравнить принятые ими решения с основными пунктами сталинского выступления на октябрьском Пленуме, где он изложил ее основные положения, по сути, свое политическое завещание.

Пункт первый. «Старой гвардия» надо уступить место молодым, они должны взять в руки эстафету социалистического строительства и пойти вперед. Уже через несколько месяцев «старая гвардия» вернула свои утраченные позиции, оттеснила в сторону молодежь, так и не дав ей взять в руки эстафету социалистического строительства.

Пункт второй. Почти все члены Политбюро, переведены на менее ответственную работу, поскольку на постах, где нужна «мужицкая» сила, знание и здоровье, уже не тянут. Самые же видные представители «старой гвардии» Молотов и Микоян вследствие допущенных ими крупных политических просчетов претендовать на решающие посты уже не могут. Сразу же после смерти Сталина все члены Политбюро вернули себе утраченные посты. Молотова и Микояна восстановили в составе узкого руководства, в членах Политбюро.

Пункт третий. В высшем политическом руководстве нет единства, «некоторые выражают несогласие» с решениями съезда. Единства так и не получилось. Более того, разногласия вспыхнули вскоре с новой силой. Дошло до раскола, когда из руководства была убрана так называемая «антипартийная группа» — практически все члены сталинского Политбюро. Единоличную же власть прибрал к рукам Хрущев, совершенно неподходящий для самостоятельного руководства страной.

Пункт четвертый. Молодым деятелям надо «преодолеть сопротивление всякого рода враждебных оппортунистических элементов, стремящихся затормозить и сорвать дело строительства социализма» Некому было «преодолевать», и «враждебные оппортунистические элементы» во главе с Хрущевым, а затем Брежневым «затормозили» и «сорвали» дело строительства социализма. Горбачев же стал за это неизбежной расплатой.

И, наконец, пятое. Сам Сталин уже принял принципиальное решение уйти с постов Генерального секретаря партии и Председателя Совета Министров, поскольку «стар», «бумаг не читает» и полноценно работать не может. Но, считаясь с «единодушными» настроениями в партии и государственном руководстве, отодвинул свой уход на некоторое время. Через четыре с половиной месяца Сталин ушел с этих постов уже навсегда. «Единодушно» поддержавшие его соратники сделали так, что потерявшему сознание, парализованному семидесятичетырехлетнему руководителю страны более полусуток не оказывалось никакой медицинской помощи. Некогда было — делили в Кремле между собой высокие посты…

В стремлении сохранить свою власть и влияние, высокие посты и льготы объединились все — и правые, и левые, и «твердые» «сталинисты», и «мягкие» партийные «либералы», державшие до поры до времени против «диктатора» и «деспота» свой камень за пазухой. Под объединенным мощным давлением «плавная» система передачи власти в руки молодого поколения рухнула, не в его пользу изменилась и расстановка сил в высших руководящих инстанциях. Но разрушая сталинское наследие в надежде сохранить свои высокие посты, Молотов, Булганин, Маленков, Каганович, Ворошилов и Берия по сути рыли могилу сами себе. Не захотев расстаться с частью власти, они вскоре потеряли ее всю, уйдя в политическое, а Берия и физическое небытие… Скорее всего, рука свыше наказала их за проявленную беспринципность и низость по отношению к человеку, которого совсем недавно превозносили до небес.

Предотвратить начавшийся процесс мелкобуржуазного перерождении руководства страны вождю так и не удалось. А рыба, как известно, гниет с головы. Именно тогда, в марте 1953 года, в первые дни после смерти Сталина его, казалось бы, близкие соратники, открыли шлюзы к последующему неизбежному ослаблению, а затем и разложению социалистической государственной системы, закончившемуся распадом КПСС и развалом Советского Союза.

Измена, фактическое предательство его дела ближайшими соратниками, клявшимися в верности сталинскому наследию, конечно, объясняет многое. Но ведь Сталин, который острее и глубже других чувствовал фальшивость и ненадежность этих клятв, не смог вовремя принять необходимых предупредительных мер. Была ли его личная вина в том, что после его смерти локомотив социализма постепенно стал замедлять ход, потом сошел с рельсов, а затем и покатился под откос? Строго говоря, да, вина очевидна. Но с учетом всех тогдашних обстоятельств, уместней говорить не столько о личной вине, сколько о политическом просчете, который и погубил все дело.