Звезда моей любви - Виктория Баринова

— Мало. Это ей на один обед.

Аля замерла и навострила уши.

— А ты растяни. Думаешь, эта травка под каждым кустом растет? Два дня искала, все руки себе исколола!

— Ничего, Учитель тебя отблагодарит. Она намного покладистее стала, а к празднику станет совсем шелковой.

К Алиному горлу подкатила тошнота. Неужели Домра подмешивает ей зелье в пищу? Аля спустилась на несколько ступенек вниз и увидела, как хозяйка прячет что-то за печкой.

— Кто приходил?

— Кира. Принесла мне ягоды для морса.

— Что ты прячешь там? — Аля кивнула на печь.

— Ничего. — Домра неловко улыбнулась. — Старые корзинки.

Притворство той, кого Аля считала своей единственной подругой в поселке, было невыносимо.

— Я слышала, о чем вы разговаривали! Ты вздумала меня отравить?

— Бог с тобой, девочка! — Бесстрастное лицо Домры вспыхнуло румянцем. — Как тебе это в голову пришло?

— Смотри мне в глаза, Домра. Что вы затеяли?

— Затеяли? Мы? — Домра схватила тряпку и принялась вытирать безупречно чистый стол. — С чего ты взяла?

— Домра!

— А? — Женщина с силой отшвырнула тряпку и повернулась к Але. — Что нам еще оставалось делать? Ты огорчала Учителя! Я должна была подготовить тебя к празднику.

— Подготовить? Как?

— Успокоить тебя… настроить…

— На что настроить?

— Ох, ну ты ничего не понимаешь… Учитель хочет, чтобы ты была с ним на празднике! А ты упрямилась, как ослица. Между прочим, за этот отвар многие сестры полжизни готовы отдать!

— Что это за отвар?

— Очень полезный. Молодую кровь очищает и в теле томление вызывает. После праздника ты мне «спасибо» скажешь.

Домра была так горда своей ролью! Так уверена в своей правоте, что злиться на нее было невозможно.

— Я уже говорю тебе огромное спасибо за заботу, — вздохнула Аля. — Но больше ничего не подмешивай в еду, хорошо? Я и без твоих травок готова к празднику. Учитель будет доволен.

— Правда? — просияла Домра. — Вот и славно. Мне хлопот меньше.

Домра так бы не ликовала, если бы узнала, что Аля подразумевает под приготовлениями к празднику. Теперь, когда настои больше не дурманили разум, Аля решила сбежать. Безумие? Самоубийство! Но не проще ли одним махом разделаться со всем и всеми, чем медленно чахнуть за высоким частоколом?

Аля планомерно готовилась к побегу. В широкий подол платья она вшила карман для хлеба и спичек, заштопала порвавшиеся на коленях джинсы. На праздник она наденет старую городскую одежду, а сверху платье. Выглядеть будет комично, но зато через лес удобнее пробираться. Лишняя защита от мошек не помешает.

План у Али был проще некуда: сбежать во время праздника, который будет проходить за пределами частокола на берегу Листвянки. Потом она рассчитывала переплыть речку и скрыться в лесу на противоположной стороне. Одурманенные сестры не сразу обнаружат отсутствие беглянки. Пока Учитель сообразит, что его надули, Аля успеет далеко уйти…

Аля имела смутное представление о спасительном пути. Однажды, разоткровенничавшись, Домра упомянула о том, что за Листвянкой, «если идти прямо от поселка и никуда не сворачивать», живут люди. Некоторые приезжают поохотиться или живут круглый год в тайге. Большего Аля не смогла добиться, но и этого хватило, чтобы обрести надежду. Если идти всю ночь, то, может быть, к утру она наткнется на людей.

Аля понимала, что шансов у нее почти нет, но и это крохотное «почти» вселяло в нее надежду. Чем бы ни стала для нее тайга — спасением или могилой, Аля хотела рискнуть.

6

Когда лучи солнца в последний раз окрасили горизонт багрянцем, из главных ворот поселка к реке потянулась торжественная процессия. На поляне у берега Листвянки сестры обустраивали уютное местечко — расстилали скатерти, выкладывали из корзин продукты, стаскивали хворост в огромные кучи, намереваясь разжечь костры.

Аля трудилась наравне со всеми. Она как можно реже смотрела на другую сторону Листвянки, где неприступной стеной возвышался лес. Она никогда не сознавала так ясно, как сейчас, что шансов выжить совсем немного. Если Аля не встретит в тайге никого из тех, кого Евгений презрительно называл недоброжелателями, она погибнет. От голода, усталости, насекомых и диких зверей. Она заблудится, собьется с пути, пропадет…

Но Аля наблюдала за лицами сестер. Она видела неестественно блестящие глаза и чувствовала — смерть в тайге лучше, чем жизнь в поселке. Аля не станет чьей-либо игрушкой и не позволит спаивать себя одурманивающими травками. Она будет бороться до конца!..

Когда на небе зажглись первые звезды, все было готово к празднику. Диск луны отчетливо выделялся на темном фоне. Невзирая на сильное волнение, у Али захватило дух от окружающей ее красоты. Никогда не забудет она Листвянку, переливающуюся в свете луны! Этот мрачный черный лес и поселок на холме, обнесенный частоколом, казалось, такой красивый и мирный…

Вдали Аля увидела яркий огонек. Он катился вниз с холма к полянке, где сестры сбились в кучу, ожидая появления Учителя. Не сразу Аля поняла, что это факел, который кто-то вынес из поселка.

Несколько женщин бросились к кострам. Они поджигали их один за другим по мере того, как человек с факелом проходил мимо. Вскоре все вокруг было озарено пламенем костров, бросавших на лица красноватые отблески и превращавших сестер в их длинных платьях в гротескные адские фигуры с гравюры средневекового художника.

Впрочем, Евгений в длинной белой рубахе, перехваченной на талии, напоминал скорее ангела, чем демона. Это он нес факел из поселка и попутно символически зажигал костры.

Когда все костры загорелись, Учитель заговорил. Смысл его речей терялся в журчании реки и порывах ветра. Сестры в серых уродливых одеяниях, с развевающимися волосами и горящими глазами качались в такт его словам; кто-то уже начал напевать себе под нос. Аля дрожала от напряжения. Она чувствовала себя единственным нормальным человеком в доме для душевнобольных. И у нее нет иного выхода — попытаться сбежать или сойти с ума вместе с остальными…

Стараясь не привлекать к себе внимание излишней суматошностью, Аля медленно отступала к реке. Она не спускала глаз с жуткого ритуального действа и пару раз чуть не упала. Шелест травы под ногами казался ей грохотом, но на самом деле Аля двигалась тихо, как тень. Ни сестры, ни Евгений ничего не заподозрили. Она осторожно зашла в Листвянку, стараясь не поскользнуться на каменистом дне, и поплыла.

Плавала Аля неплохо и с удовольствием, но никогда расстояние в двадцать метров не давалось ей с таким трудом. Намокшая одежда и кроссовки тянули ко дну, а из-за ледяной воды руки и ноги почти не слушались ее. Но Аля упорно плыла, еле-еле продвигаясь вперед, сражаясь с течением, которое потихоньку сносило ее в сторону…