Руина, Мазепа, Мазепинцы - Николай Костомаров

минуты ее истории.

В Украине смерть Чарнецкого оживила дух восстания. Иван

Сербии, установившийся в Умани, и овручский полковник Децик

ревностно приводили к присяге царю городки за городками; везде

восставшие жители избивали ляхов, которые были недавно туда

введены, а их начальных людей живьем доставляли в Канев к

Бруховецкому. Явились разом предводители ватаг, носившие

название полковников. Из них более других показали себя: Кияшка,^

Дрозденко (иначе Дрозд), Овдиенко, Остап Гоголь; последний, принужденный страхом за жизнь сына притвориться другом

ляхов, после смерти -Чарнецкаго опять стал за царя и за русский

народ. К восставшему русскому поспольству приставали купы во-

лохов, приходивших из Молдавии: много их набралось в

трехтысячной ватаге Дрозденка в Каменке. Для их продовольствия

Дрозденко послал в Рашков1, где проживала в своем владении невестка

Богдана Хмельницкого, вдова Тимофея, молдавская княжна

Домна-Александра, и потребовал от нее живности для своей ватаги.

Владелица указала посланцам свои запасы, но потом тайно

послала к полякам просить, чтоб они прислали к ней военную силу

и освободили ее из Рашкова. Посланные с письмами Хмельницкой

попались Дрозденку, и тот поспешил сам лично в Рашков. Не

причиняя никакой обиды жителям Рашкова, Дрозденко велел бить

* Местеч. Ольгопольск. у., Под. губ. при р. Днестре.

47

владелицу, не стесняясь, как видно, тем уважением, на какое эта

женщина имела право по родству с Богданом Хмельницким. Дроз-

денко приказал забрать у нее все имущество для найма волохов

и буджакских татар. Ворочаясь из Рашковав Каменку1, Дрозденко

встретился с теми поляками, которые шли к Хмельницкой по ее

приглашению, и разбил их: едва десять человек из их отряда

успели уйти. Потом в Кальнике2, Рахнах3, Дашеве4жители

прогнали недавно поставленных у них жолнеров, которые уже

считали себя до того твердыми в крае, что дозволяли себе делать

поспольству обиды и мучения. Не успевшие в пору уйти с

товарищами жолнеры запирались в замках, откуда поспольство

принялось их-добывать. Тетеря в своих универсалах напрасно

убеждал русских к покорности королю. Более слушали русские

Сербина, который рассылал повсюду свои универсалы, располагал

жителей берегов Буга и Днестра к сопротивлению полякам и

обнадеживал восстанцев скорою помощью от православного царя.

Весною, по просухе, война с поляками в Украине продолжала

идти еще удачнее для русских. 20 марта разбиты были польские

хоругви под Торговицею; 25 марта под Олыыаною5разбили

польского предводителя шайки’ Друка и самого его казнили смертью

за разорения, причиненные .русскому поспольству; в четверток на

Светлой неделе, 30 марта, под Лисянкою разбили и прогнали

отряд, посланный преемником Чарнецкого, Яблоновским, с

<прелестными> письмами, которыми думали еще поляки склонять

поспольство. Но две более важные победы произошли 4 апреля в

двух местах. Дрозденко под Брацлавом разгромил в прах Тетерю; в этот же день Бруховецкий приобрел Корсун. Последнее дело

произошло так. Накануне, 3 апреля, гетман и воевода Протасьев

отправили к Корсуну лубенского полковника, Григория Гамалею, с отрядом из великороссиян и малороссиян, всего полторы

тысячи6. Ночью перед рассветом подошли они к городу тайком, когда

там не ждали неприятеля; с внезапным криком полезли они на

стену, изрубили караульщиков, ворвались в большой город; к ним

пристали корсунцы и начали рубить польский гарнизон и бывших

на польской стороне Козаков. Погибло таким образом до 700

человек. Живьем было схвачено важное лицо - Тимофей Носач, бывший при Хмельницком генеральньш обозным, а теперь нахо-

* Местечко Ольгопольск. у.. Под. губ., при реке Днестре.

2 Село Липов. уезда, Киев, губ., при р. Соби.

3 Ныне не существуют.

^ Мест. Липов. у., Киев, губ., при р. Соби.-

5 Мест. Звенигородск. у., Киев, губ., при р. Олыпаной.

” Великороссиянами начальствовали рейтарского строя ротмистр Жем-

чужников и солдатского строя капитан Страшиловский.

48

дившийся в Корсуне наказным гетманом от Тетери, вместе с

генеральным судьею Тетери, Криховецким. Гамалея всех жителей

корсунских с их семьями повел за собою в Канев. Бывший в то

время в Москве стряпчий говорил, будто этих жителей было до

десяти тысяч душ, но верность таких чисел сомнительна. Брухо-

вецкий отправил в -Москву в качестве языков знатнейших

пленников, взятых в Корсуне.

1-го мая одержана была новая победа Козаков над ляхами: польский полковник Мурашко бросился на Стародуб, надеясь

захватить его врасплох,1 но, увидевши, что стародубцы готовы к

отпору, повернул назад и на обратном пути был разбит в прах

черниговским полковником Демкрм Многогрешным.

Около половины мая думный дворянин Яков Тимофеевич

Хитрово привел к Бруховецкому в Канев калмыков. Исконные враги

крымцев калмыки, не достигши Канева, разбились на два отряда: один пошел к югу на крымцев, другой достиг до Канева и должен

был находиться в распоряжении гетмана, а гетман с своей

стороны, сообразно царскому указу, обязан был содержать их на

свой счет и, кроме того, угощать табаком, медом, мясом, пивом

и вином. Их считали до семи тысяч, но собственно верного числа

пришедших не знали, потому что списков им не велось. По совету-

с царским воеводою Протасьевым, находившимся при гетмане, Бруховецкий отправил их к Белой-Церкви при козацком войске, над которым, вместо себя, назначил наказным гетманом канев-

ского полковника Лизогуба. 21-го мая наткнулись они на польское

войско, стоявшее недалеко от Белой-Церкви под командою

преемника Чарнецкого, Яблоновского. Появление калмыков было для

поляков так нежданно, что произвело между ними переполох: они

убежали в Белую-Церковь и зажгли за собою свое таборище.

Калмыки погнались за ними, произвели в их рядах большое смятение

и обогатились добычею, овладевши лошадьми и одеждами убитых.

Этим и окончился первый поход. Бруховецкий, извещая о такой

победе, умолял снова прислать скорее великороссийских ратных

людей, так как у Протасьева оставалось всего 500 конных и

пеших. Несмотря на то, Бруховецкий задумал еще попытать счастья, и в первой половине июня двинулся вместе с Протасьевым под

Белую-Церковь, но через несколько дней осады и бесполезных

попыток овладеть этим городом, отошел и стал в Мотовиловке1.

Причиною этому отступлению были важные перемены, совершавшиеся в правобережной Украине. После поражения, нанесенного Тетере Дрозденком, несколько времени носился в Украине

слух, что сам Тетеря убит. Это известие было неверно. Тетеря

остался жив, но видел, что уже ему не сдобровать, что украинцы

1 Ныне село Васильк.у., Киев, губ., при р. Стугне.

49

могут схватить его и выдать Бруховецкому, а потому решился

тогда же отказаться от гетманского достоинства и бежать в

Польшу. Надеялся Тетеря, что король даст ему маетность, и он будет

себе жить в довольстве, удалившись от политических бурь. Еще

прежде перед тем он в Чигирине успел захватить часть имущества

покойного Хмельницкого, своего тестя, а теперь убежал из Брац-

лава так поспешно, что покинул там много своего достояния и

даже серебро. Чуть только он оставил Брацлав, как туда явился

Серко, захватил все, чего не успел увезти Тетеря, и разделил

между козаками. Говорили, будто после того Тетеря отрекся от

православия и принял латинство, но это известие недостоверно; по крайней мере в 1660 году он писал к игумену Киево-Михай-

ловского монастыря Софроновичу, что желает постричься в Пе-

черском монастыре. Но в монахи он не постригся в Киеве. У

него поляки выманили все то, что он успел увезти с собою из

Украины. Тетеря долго искал правосудия, не мог найти его в

Польше, и уже после отречения от престола Яна Казимира, не

получивши защиты себе от нового короля Михаила, уехал в Во-

лошскую землю, был там принят радушно господарем, обласкан, константинопольским патриархом и отдался, под протекцию

турецкого государя. С этих нор он исчезает из истории. Ни места, ни времени его кончины мы не знаем.

После бегства Тетери в Украине открылось поле для

честолюбцев, пытавшихся возложить на себя, гетманство. Первым, более других смелым был Степан Опара, один из многих