Боец 3: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Лид, — негромко позвал ее я.

Она обернулась, вздрогнула. Если вспомнить, как мы разошлись в прошлый раз, неудивительно, что сейчас я как-то замялся и не знал, с чего начать разговор. Были шальные мысли, что жизнь развела нас, как в море корабли, раз уж у аптекарши появился ухажер, который мог ей дать то, что я не давал — внимание и время. Но раз она первая пошла навстречу, то почему бы и да, как говорится. Пусть говорит, что ей надо.

На несколько секунд повисла тишина, видимо, не только я испытывал неловкость. Желая ситуацию разрядить, я коротко пожал плечами.

— Не ожидал тебя увидеть здесь… вернее, здесь — ожидал, но не думал, что ты захочешь встречи.

Я думал, что она хочет чего-то вроде выяснения отношений, хотя вроде и не было для этого повода, но все же. Однако Лидка вдруг уж очень решительно шагнула ко мне, взяла меня под локоть и повела подальше от входа в гостиницу.

— Нам надо серьезно поговорить, Сергей.

То, что речь в разговоре пойдет не о романтике, я уже понял. Лида была ужасно напряжена.

— Ну пойдем поговорим.

Я не стал сопротивляться, и она отвела за одну из клумб, где нас не было видно. Встала напротив меня и пристально посмотрела мне в глаза.

— Сереж, тебе нельзя выступать, — резко перешла она к сути дела, с жаром выпалив эти слова.

— М… это еще почему ты так решила? — я приподнял бровь.

— Они все будут колоть эфедрин, пептидные гормоны и, возможно, что похуже… мельдоний, который я колола Танку и другим нашим — ребячество, — всплеснула руками Лидка. — Там все куда серьезней, Сереж. Демид засунул меня в медицинскую бригаду, так вот там мне сказали, что колоть перед боем будут каждого. Для зрелищности, понимаешь?

Я невольно скрестил руки на груди. Про допинг я знал кое-что. Существовали разные виды такого рода «помощи», начиная от препаратов для сгонки веса, кончая более серьезной химией, по сути — наркотой, которая блокировала боль, гасила инстинкт самосохранения, повышала выносливость. Видел я ребят, которые, нажравшись такого дерьма, превращались в зомби, и их просто невозможно было уронить на пол. Ну как невозможно — они падали, но тотчас вставали. И чтобы выиграть у такого, его следовало просто забивать… До полной отключки.

Другими словами, никакой неожиданности в том, что на турнире подпольных боев будет использоваться химоза, для меня не было. Опасаться дисквалификации, осуждения или прочего здешним бойцам не было никакой необходимости. Хоть вместо крови себе в тело химикаты залей — никто слова не скажет. Такие времена. Готов к этому — выходи и бейся, а я был готов. Впрочем, колоть себе какую-то гадость я не собирался однозначно.

Однако для Лидки, которая была очень далека от мира кровавого спорта, это стало неожиданностью. Знала бы она, что тот же безобидный на вид мельдоний в 21 веке был запрещен для спротсменов!

— Прорвемся, Лид, — улыбнулся я. — Неожиданно приятно, что ты за меня переживаешь. Твой хахаль ничего не скажет? А то не хочется расстраивать пацана.

Лида неожиданно рассердилась.

— Дурак ты, Сергей! Тебя же завтра забьют, в лучшем случае — инвалидом останешься… — она горько вздохнула, а потом ее глаза сверкнули таким задорным огоньком: — Давай сбежим? А? Хочешь, я тебе уколю препарат, чтобы у тебя температура поднялась…

Она начала тарахтеть, предлагая разные варианты, которые, по ее разумению, должны были мне помочь не выходить на бой. Фантазия у девчонки работала хорошо. Но, во-первых, теперь у меня уже не будет шанса отказаться от выступления, на ринг я не выйду только в том случае, если отправлюсь на кладбище. Во-вторых, я не собирался сниматься. Это было действительно тем, что мне сейчас нужно.

— Никто меня с боя не снимет, — я взял ее за плечи и посмотрел в глаза, и медленно проговорил, стараясь заглушить ее испуг. — Я понимаю, зачем и для чего это делаю. Это мой выбор, и никто меня не заставлял.

— Но, Сереж… — она осеклась, поникла.

Глаза аптекарши наполнились слезами.

— Все в порядке, — предпринял еще одну попытку ее успокоить. — Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, я…

Лидка не стала слушать, вывернулась, высвобождаясь из моих объятий, и, развернувшись, пошла прочь от гостиницы быстрым шагом.

Останавливать ее я не стал, хотя в груди что-то сжалось. Вернулся в номер.

Засыпал ворочаясь, как дурак, прислушиваясь — не стучат ли еще камушком по стеклу, вдруг аптекарша вернется? Но нет. Уже засыпая, понял, почему Лидка меня выманивала и не стала идти в номер — нельзя, ее даже поселили, похоже, отдельно, чтобы никаких контактов не было с конкурентами. Ну вполне логично, кстати. Такие контакты чреваты самыми разными последствиями, хотя, конечно, я верил, что Лидка ни за что не предаст.

Наутро к нам зашел Заур, чтобы пожелать удачи перед боями и поблагодарить за то, что мы с Танком всё равно согласились драться даже в этих новых условиях.

— Ну что, с богом, пацаны, — он пожал нам руки поочередно. — У меня для вас хорошая новость есть. Демид сказал, что после турнира даст каждому недельный оплачиваемый отпуск… если вам он понадобится.

Заур заржал, хлопнул по плечу Танка, который к нему ближе стоял. Не сказать, что шутка была смешной. По крайней мере, мы с Танком даже не улыбнулись. Остаток дня выдался довольно напряженным. Мы большую часть времени погружались в себя, настраивались, фоном включили телек, чтобы как-то расслабиться. Танк заметно нервничал, периодически поднимался с кровати и наносил удары в воздух. Я был спокойней, но совру, если скажу, что не переживал.

В следующий раз Заур вернулся уже за час до начала турнира.

— Готовы, парни? Пора.

За сутки, прошедшие с ужина и представления участников, «Рубин» преобразился буквально на глазах. Нас с Танком, будто почетных гостей, провели внутрь через черный вход, без всякого обыска. Зрителям явно еще придется вновь проходить вчерашнюю процедуру с досмотром на входе, но пока народ толпился у ресторана — внутрь никого не пускали.

Бои должны были проходить в том же самом банкетном зале. Там расчистили пространство, убрали столы и стулья. Вместо них покидали мешки с песком, создав почти правильный круг. В таком ринге нам и предстояло биться. Хотя рингом это можно было назвать лишь с натяжкой, настилом-то здесь служил деревянный пол. Если разок приложиться о такой при неудачном падении, будешь всю оставшуюся жизнь кушать с трубочки…

Все бойцы прибыли, и нам провели короткий инструктаж.

— Правил никаких нет, единственный запрет — не выходить за пределы ринга,- пояснял приземистый дядька с лысиной, поблескивавшей под довольно ярким светом ламп. — Время боя не ограничено, деремся, пока кто-то не сдастся или не сможет продолжать бой.

Он еще раз обвел нас взглядом.

— Добиваем, но не убиваем, хотя жалеть тоже никого не надо. Все понятно?

— Более чем, — хмыкнул на это Кабан.

Остальные молча кивнули.

— Тогда проходим к медикам, получаем допуск, через двадцать минут начинаем, — по-деловому заявил лысый.

— Подождите. Соперников когда объявят? — спросил Русый. — А то непонятно, когда чей черед выходить.

— Когда на ринг будут вызывать.

Допуск выдавали в соседнем зале, размером куда меньше, чем банкетный. Я сразу понял, что под допуском подразумевается тот самый укол химозы, от которой предостерегала меня Лидка вчера. Сама бывшая аптекарша тоже была здесь, она и делала уколы вместе с еще одной женщиной, видимо, из противоположной группировки. Понятия не имею, как Демид добился, чтобы нашу аптекаршу вообще допустили к таким важным манипуляциям, но добился же. Правда, за деятельностью медиков пристально следили двое крепких братков, стоявших в дверях с поясными кобурами под пиджаками.

Я напрягся. Честно сказать, сегодня ночью я не вполне понял Лиду. Только сейчас я догадался, о чем именно она меня предупреждала. Судя по всему, укол перед боем был обязателен, и именно за этим братков и поставили следить. Как и за порядком, чтобы не допустить драк до того, как мы зайдем в ринг.