Звезда - Дмитрий Тыщенко

степи. Прямо на пожухлую траву постелили, толстый разрисованный, войлок и ханы уселись перед столиком, на котором в пиалы был налит чай с козьим маслом. По возрасту ханы были примерно равны и поэтому им легко удавалось понимать озабоченности друг друга, в связи с угрозой нашествия монголов. Шурген предложил: «Кочевать надо до южных гор, а потом поделить земли и подписать договор на право пользованием пастбищ и воды – мне купцы рассказали, что те земли разорены хорезмийцами и у них вообще нет войска. Вместе мы сможем давать отпор всем врагам – надо договориться о знаках, сигналах и обменяться вестовыми всадниками. Не плохо бы породниться – пусть наши дети встретятся, когда дойдём до гор». Потом добавил, что человек, которого Мунак отпустил из рабства, был у него и его чуть не казнили – настолько он был дерзок. Но в последний момент передумали, и отпустили – не страшащегося смерти, смертью не наказывают… Мунак сказал: «Этот человек общался с духами и даже побывал у них в гостях. Это он предложил киданям кочевать в тёплые земли, и он точно знает, что в других землях уже холодно и снег глубокий. Хорошо, что ты его отпустил… я его видел недавно… во сне – он стоял в белом халате у камня…». Шурген подарил Мунаку конское седло, сделанное в Ургенче. Обнялись, прощаясь, на виду у всех и разъехались. Хан передал поручения зятю и поехал, в сопровождении двух стражников, по замерзшей степи… Хан думал о трудностях в пути, об умерших стариках, кое-как похороненных – трудности посылаются людям духами для очищения от всего лишнего и оздоровления тел, но главное, сберечь детей…

Три новолуния кочевали к высоким горам, за которыми раскинулась страна волшебников и чародеев, где не бывает холодов, а сочные травы всегда зелены. Там нет места кочевым родам и большие города-государства не потерпят пришельцев. Пройдя пустыню, пески, солёные озера, наконец-то природа улыбнулась уставшим киданям и кыргызам, а скот начал отъедаться на тёплых травяных лугах. Хан Мунак решил остановиться в предгорье и расположить на всём его протяжении свои кочевья, а кыргызы продолжили путь к перевалу Курдай. За ним уже попытаются занять земли, опустошённые хорезмийцами. Между ханами оставалась договорённость о взаимной помощи в войнах и о помощи купцам на своих территориях. Местные роды ойратов представляли собой жалкое зрелище и ни о каком сопротивлении, пришедшим народам, не помышляли. Их старейшины согласились на все условия киданей и в том числе признали власть хана Мунака – жалок народ, утративший силу. Некогда могучие крепости стояли полуразрушенные, а на их заросших развалинах паслись бараны. Мунаку и Молге приглянулась крепость Кулан, стоящей, в живописном предгорье, на высокой горе, со всех сторон окружённой заросшим рвом, через который протекала река Карасу. Зелёно-голубые горы были просто огромны и сулили киданям великолепные летние пастбища-джайляу. Местный глава племени ойратов рассказал, что их хан Керей, поставленный хорезмийцами, находится в большой крепости Тараз, стоящей на реке Талас и к холодам только приезжает за, разорительной для ойратов, данью. Молге предложила главе рода продать ей Кулан с прилегающими территориями на четверть дневного пути конского перехода во все стороны и составить купчую при свидетелях. «Мы не хотим отнимать у вас имущество, а продав его, у нас не будет никаких споров в будущем и надо договориться по купле, как можно быстрее»: сказала Молге интонацией, не признающей возражения. Седой аксакал с удивлением смотрел на совсем молоденькую и очень красивую девушку с властным голосом и взглядом – её голос подчинял его, даже, одним только своим звуком. Хан Мунак одобрительно закивал головой – он иногда, в присутствии Молге, забывал, что это он хозяин всему. «Вечером мы будем ждать, всех желающих ,присутствовать на подписании купчей, и так как вы признали власть хана Мунака – то хану Керею больше не подчиняетесь. Формально глава рода ойратов может подписать любой документ. Дань хану Мунаку будете платить. Завтра же присылай людей на восстановление крепости»: сказала Молге, пристально глядя в глаза старика. Глава рода ойратов попятился к выходу, кланяясь, новым господам.

Молге уже три луны носила ребёнка под сердцем и знал об этом только Мунак, и Брадобрей. Хан был рад и призывал Молге беречься. Она с Кызле, в сопровождении охраны, каждый день осматривала новые земли. Кызле тоже носила ребёнка и к холодам ждала появления сына. Ойраты им низко кланялись и рассказывали обо всём, что их интересовало. Древние и не очень, курганы виднелись на любой линии горизонта. Надгробные камни напоминали о том, что здесь хорошо обжитая земля с богатой историей. Когда-то крепостью Кулан и этой землёй владели согды, хоронившие умерших в огромных кувшинах и разрисовавшие стены в помещениях крепости. Кочевники не любят города, а покупка крепости была капризом Молге – она родилась и выросла в крепости тангутов Хара-Хото. Сильное и не зависимое государство многие века существовало изолированно, защищённое от соседей знойными песками и высокими горами. Город даёт долголетие и защищённость жителям, но от большого количества жителей возникают опустошительные болезни и если нет проточной воды, канализации – то такой город обречён на вымирание и упадок. С пересыханием водоёмов, рек исчезала и цивилизация. От крепости Кулан простирались заливные луга до горизонта, имелись и большие проплешины солончаков. Вода в Карасу не пересыхала в жару и ров всегда был наполнен чистой водой. Уже три зимы не проводилась чистка рва и не восстанавливались мосты – у ойратов не было ни сил, ни желания возрождать крепостные стены, ров. Хорезмийцы каждый год уводили в свои земли молодых мужчин, девушек, скот, а оставляли только на развод немного скота. Молге решила, этим же годом, всё восстановить и Жызле была всегда с ней согласна. Миркен, по поручению хана, уехал в Тараз, а молодая жена его проводила время с Молге.

Вечером все взрослые жители аулов и собрались у реки для встречи с ханом. Мунак с Молге и дочерью расположились на ковре, а Брадобрей и стража стояли рядом. Хан громко начал говорить: «Ойраты, вас захватили и обложили данью хорезмийцы – у вас нет сил бороться с ними, но мы хотим, совместно с вами, возродить независимость, теперь уже моей земли. Надо нам подписать купчую на эти земли, чтобы не было споров в будущем – кидани пришли навсегда». В толпе людей поднялся шум. Хан прервал шум словами: «Ваш правитель, со всеми родственниками, покинул вас и сбежал, и поэтому пусть подпишет купчую старейшина вашего рода». Молге объявила звонким