Ведьмина дорога (СИ) - Феверс Анита

Анжей, поскуливая, вылетел за калитку, едва не снеся ее с петель окончательно. Рядом с ним мелькнула рыжая копна волос, и уже мне знакомый Лис – Совий проводил чернявого удивленным взглядом. Потом вопросительно посмотрел на меня, вздернув брови.

- В следующий раз не будет руки распускать, – фыркнула я, задрав нос. Коленки дрожали, истерика подкатывалась все ближе, но показывать ее Совию хотелось еще меньше, чем Анжею, поэтому я скрыла чувства за грубостью:

- А ты чего приперся? Тоже решил припугнуть травницу в надежде на особые услуги? Так у меня еще остался настой, могу и тебе что-нибудь пришкварить.

Совий усмехнулся и спокойно подошел ко мне. Протянул сверток, от которого исходил уже знакомый умопомрачительный запах выпечки, и тюк каких-то тканей.

- Это тебе от Артемия. Просил передать, что кровать завтра справим.

Я осторожно приняла дары. Навья отрыжка, я вообще не понимаю этого парня. Только утром он сбежал из дому, едва не зарубив меня отцовским кинжалом, а сейчас стоит и смотрит спокойно, сам принес вещи, еще и одобрительно глянул после слов о настойке.

- Я... Спасибо, – выдавила я, так и не сумев подобрать правильных слов.

- Пожалуйста, – он развернулся и привычной походкой, сунув руки в карманы, ушел.

Я смотрела ему вслед, и в голове впервые за последние дни не было ни одной толковой мысли.

Глава 7. Ласковый огонь

Не знаю, заметил ли Совий, что после стычки с Анжеем у меня мелко подрагивали руки. Но виду Лис не подал. Впрочем, передавая гостинцы, он очень старался не коснуться меня ненароком, хотя утренней злости я в нем больше не видела.

Глубоко подышав сырым прохладным воздухом, я немного успокоилась. Работы ждал непочатый край, и я с радостью отправилась на поиски ветоши и какой-нибудь бадьи. Впереди ждала неравная битва с пылью и хламом. В чью пользу она должна была закончиться, предсказать я не бралась.

Как всегда, стоило занять руки делом, и все проблемы хотя бы на время убрались прочь. Я скоблила, терла, полировала, расставляла, попутно поражаясь, сколько же всякого хлама успела натащить знахарка в свое обиталище. Часть я выкидывала без жалости, часть откладывала, чтобы спокойно разобраться позже. Постепенно домик стал обретать уютный обжитой вид, и когда за окном окончательно стемнело, я наконец перестала чихать после каждого взмаха тряпки и бегать к миске с чистой водой, чтобы протереть слезящиеся глаза.

Пока я трудилась, холода не ощущала. Но стоило остановиться, как стылость подкралась из дальних углов и вкрадчиво погладила загривок. Я передернула плечами и нехотя повернулась в сторону единственной вещи, которая меня совсем не радовала.

Всего одна – зато какая.

Я встала перед спящим горнилом большой печки и уперла руки в бока излюбленным жестом.

- Ну что, навье изобретение, будем знакомы.

Огонь не давался мне никогда. Мама быстро перестала поручать мне растопку, каждый раз возвращаясь в остывший дом и находя меня, закутанную во всю теплую одежду, которую я только могла отыскать. Когда в детстве мы с подругой ловили рыбу, я даже не бралась за огниво: костра можно было не ждать. Подруга ворчала, что быстрее свинью научить плясать, чем меня – такому простому делу. Впрочем, со мной ее улов всегда был гораздо богаче, чем в одиночку – я точно указывала, где рыбы больше всего – поэтому нелады с огнем легко мне прощались.

Вот только здесь не было ни мамы, ни подруги, чтобы помочь растопить печь. Между тем дом, в котором некоторое время никто не жил, невзирая на добрый нрав, был холодным и сырым. Я зябко поежилась и потерла плечи руками. Придется как-то справляться. Я протяжно вздохнула, вспомнив, как хорошо и тепло было в избе головы. Мелькнула мысль сбегать позвать его на помощь, но я быстренько прогнала ее как непотребную. Наглеть так скоро – плохая идея. Надо хоть немного обжиться для начала.

Тяжелая заслонка поддалась с трудом, как будто печка боялась открываться передо мной. Я ее прекрасно понимала. Темное нутро было сухим и чистым: кто-то тщательно выгреб всю золу. Помнится, во время уборки я нашла немного дров. Правда, цвет деревяшек был зеленоватым, да и попахивали они сыростью. Но выбирать все равно было не из чего, поэтому я набрала охапку и вернулась в комнату. Заложив дрова в печь, встала на цыпочки и пошарила на печной полке. Так и есть – огниво нашлось на привычном месте. А теперь самое интересное...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда стукнула входная дверь, я прыгала перед печкой, отчаянно дуя на обожженные пальцы и ругаясь почем зря. Во время особо неудачно прыжка я задела ногой заслонку, и она рухнула мне прямо на пальцы. Взвыв, я выругалась особенно сочно. За спиной раздалось насмешливое покашливание, и я обернулась так резко, что коса стегнула незваного гостя по лицу.

- У тебя что, волосы из железных ниток? – возмутился Совий, потирая щеку. Я фыркнула и отвернулась, возмущенно буркнув:

- Не нравится – не стой под ударом.

- Вообще-то я принес тебе запас сухих дров, – парень наклонился и заглянул в печь. Оттуда клубами валил дым, категорически отказываясь уходить в трубу, и в избе уже повисло угарное марево. - Тю, кто ж сырые-то кладет? Ты их даже поджечь не сможешь, не то что вытянуть хоть немного тепла. Ты что, впервые печь топишь?

Я сунула пострадавшие руки подмышки и насупилась:

- Топлю не впервые. Только толку еще ни разу не было.

Совий повернул голову и окинул меня красноречивым взглядом, от которого мне захотелось пихнуть его посильнее, чтобы он сам в печь влетел, да заслоночку закрыть потуже. Уверена, если б я это осуществила, то огонь сумела бы развести в два счета. Увы, моим кровожадным мечтам не дано было осуществиться. Лис, так и не сказав ни слова, вытащил тлеющие дрова, вынес их во двор и залил водой из стоявшего возле крыльца ведра. Вернувшись, он ловко заложил сухие, сладко пахнущие деревяшки в печь и быстрыми движениями высек искру. Я заворожено наблюдала, как капля огня, похожая на маленькую звездочку, упада на ровный белый срез, как растеклась по нему ручейками и прожилками, и как пламя мигом взметнуло алые ленты, набрасываясь на угощение с жадностью дикого зверя. Совий отгородил гудящий огонь заслонкой и выпрямился.

Я прикрыла глаза, наслаждаясь теплом, струящимся от ладно сложенных камней. Думала, сделав дело, Лис уйдет, но ни шаги, ни стук двери так и не прозвучали, и я неохотно приподняла ресницы. Оказалось, что наглый рыжий тип привалился к косяку, согнув локоть кренделем и постукивая пальцами другой руки по боку плетеной корзины, висевшей на этом самом локте. Я втянула носом воздух – и тут же широко распахнула глаза:

- Пирожки!

Надо ли говорить, что утренние пирожки кончились еще до обеда?

Лис усмехнулся, и я чуть покраснела. Но протянутые к корзине руки не опустила, напротив – сделала маленький шажок вперед, приближаясь к добыче.

- С тебя чай, – заявил Лис, приподнимая корзинку повыше. Я скривилась, но запах был слишком манящий, чтобы я смогла устоять перед искушением. Да и печка разгоралась все сильнее, наполняя дом сухим жарким теплом, прямо-таки на глазах делающим меня добрее. Так что я махнула рукой в сторону заваленного стола, а сама отправилась наполнять чайник водой.

- Вкусно, – с удивлением сказал Совий, заглядывая в чашку. – Надеюсь, ты не яд таким образом прячешь?

Я не спеша доела божественный пирожок, едва удержалась, чтобы не облизать пальцы, и потянулась за своей кружкой – той самой, с мухоморами. Первая вещь, которую я отмыла в этом доме.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Много возни, – отхлебнув пахнущего медом настоя, протянула я. - Сначала с лесом надо познакомиться, а уж потом искать в нем ядовитые травы. Все, что у меня есть с собой, оставит след. Зачем мне пилить сук, на котором я так удобно устроилась?

Лицо Совия вытянулось: надо же, поверил. Я не выдержала и фыркнула в кружку. Он откинулся на спинку стула и, прищурившись, взглядом пообещал мне страшную месть, а я в ответ ехидно ухмыльнулась.