Дом, который построил Джек - Эд Макбейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, хорошо. Здесь возможны две реакции. Да, я тот самый человек, которого ваш клиент видел убегающим, и я в самом деле свидетель убийства, но я боялся сам предлагать свои услуги. Убийство совершил не ваш клиент, его совершил… Кто же? Таков был первый возможный сценарий: доброжелательный свидетель указывает на истинного убийцу. В этом случае неприятности Пэрриша станут достоянием прошлого, а заодно и неприятности Мэтью.
Но вот второй сценарий. Гораздо опаснее. Я не понимаю, о чем, черт вас подери, вы говорите. В таком случае мистер Хэрли, этот предполагаемый мужчина в черном, становился также и предполагаемым убийцей. И что же дальше? Извините, что побеспокоил вас, сэр, и — уматывать отсюда побыстрее, прежде чем Хэрли…
Прежде чем что?
Мэтью хотелось, чтобы Уоррен Чамберс со своим пистолетом был здесь, в «Прибрежном замке Кале»! Низко пригнув голову, держа зонтик наклонно, словно черный щит, отражающий встречный ветер и беснующийся дождь, Мэтью ринулся через внутренний дворик, обегая лужи, перескакивая через ручейки и проделывая довольно неплохо забег по пересеченной местности, пока не провалился по голень в какую-то рытвину, до краев наполненную холодной бурой водой.
— Черт подери! — воскликнул он и услышал позади себя серебристый смех.
Он повернулся и увидел Ирен Маккоули, стоявшую снаружи у дверей конторы. Руки она уперла в бедра, а ноги были длинными и стройными, как он и думал. Тугие черные шорты, свободная черная блузка без спины, ножки в черных сандалиях на высоких каблуках и без задников были слегка расставлены. Он вдруг понял, что она ему напомнила: афишу фильма «Проклятый янки», когда он был еще подростком, и эту картину крутили в Чикаго. Лола, получающая все, что захочет, желанная, с ее раздвинутыми ножками в нижнем белье и на высоких каблучках; стрельни-ка ей прямо в промежность, Гвен.
— Это действительно плохое место, — сказала Ирен. — Здесь многие попадаются. Мне надо было предупредить вас.
— Лучше поздно, чем никогда, — угрюмо буркнул он.
Его туфли, носки да и брюки тоже были в грязи. Он посмотрел на все это, приподнял промокшую брючину, вынул ногу из туфли, а когда опустил, вода так и захлюпала в мокасине.
— Позвольте мне предложить вам полотенце, — сказала Ирен и пошла обратно, в контору.
Мэтью последовал за ней. Он стоял на ступеньке у входа, под зонтиком, и чувствовал себя довольно глупо.
— Давайте уж, заходите, — сказала она. — Здесь нет бесценного персидского ковра.
Если уж на то пошло, там вообще не было ковра, а был зеленый линолеум, протертый до дыр перед стойкой и диваном, стоявшим у противоположной стены. Наружная дверь громко захлопнулась за ним.
Когда он сидел на диване, стягивал с ноги мокасин и носок, когда принимал из рук женщины с серьезными голубыми глазами и блестящими коричневыми волосами чистое белое полотенце, он испытал странное чувство — будто все это уже было когда-то: он сидел в этой маленькой комнате, калорифер исходил сухим теплом, пахло мокрой одеждой, дождь все лил и лил, а эта женщина протягивала ему чистое белое полотенце.
— Спасибо, — сказал он.
Их глаза встретились.
— Мне надо было предупредить вас, — снова сказала она.
Он начал старательно вытирать ногу.
— Позвольте, я отожму ваш носок.
— Нет, ну что вы в самом деле…
— Мне это нетрудно, — сказана она и взяла с пола носок.
Ее рука промелькнула перед ним, на ногтях был ярко-красный маникюр. Ирен открыла наружную дверь и стояла, придерживая ее бедром; она выжимала носок, а дождь так и хлестал.
Да, он уже был здесь раньше и переживал эти мгновения.
— Я люблю дождь, — вдруг сказала она.
Наружная дверь снова захлопнулась.
— Позвольте, я положу его на калорифер.
— Мне действительно нужно повидать мистера Хэрли.
— Да никуда он не денется в такой дождь, — сказала она и отправилась за стойку. Он смотрел, как она расправляет носок на защитной сетке электрического калорифера. — Надо засыпать эту яму, как только закончится сезон. Придет лето, здесь будет мертво, как на кладбище, и у меня будет много времени.
Дождь настойчиво колотил по крыше. От голубого носка поднимался пар.
— Надо последить, чтобы он не сгорел, — сказала она и улыбнулась. — Вы приехали в Калузу? Или живете здесь?
— Я здесь живу.
Их глаза снова встретились.
— Может, вы смогли бы приехать и помогли бы мне засыпать эту яму, — сказала она. — Как-нибудь летом.
Стучал дождь, воздух был душный и влажный. Тишина. И отчетливое сознание, что он уже здесь был. Этот протертый линолеум. Эти окна с жалюзи. И даже этот календарь на стене. И дождь, обволакивающий, поглощающий — молотящий по крыше.
— Думаете, вы сможете это сделать? — спросила она.
— Может быть, ваш муж захочет сам это сделать? — сказал он.
— Маловероятно.
— Ах, нет?
— Если учесть, что он умер года четыре назад…
— Мне очень жаль, — сказал Мэтью.
— А мне не очень.
Мэтью улыбнулся.
— Как поживает мой носок? — спросил он.
— Вы, кажется, очень торопитесь повидаться с Хэрли, — сказала Ирен.
— Я не хочу упустить его.
— А может, вам стоит подумать, не упускаете ли вы что-нибудь еще? — Она подошла к калориферу и дотронулась до носка. — Нет, все еще сырой.
— В любом случае мне придется его надеть, — сказал он.
Она пожала плечами, сняла носок с калорифера и отдала ему.
— Вы долго у него пробудете? — спросила она.
— Я и сам не знаю.
— Я собираюсь часа в четыре что-нибудь выпить. Буду рада, если вы присоединитесь ко мне.
— У меня назначена еще одна встреча на пять часов.
— Ох, — сказала она.
Ирен смотрела на него, пока он надевал носок и мокасин.
— Я не знаю, как вас зовут, — сказала она.
— Мэтью Хоуп.
— Рада познакомиться, Мэтью.
Она протянула ему руку, и он взял ее.
— Позвоните мне как-нибудь.
— Позвоню.
— Когда бы то ни было. Я буду здесь.
— Позвоню, — снова сказал он и высвободил руку.
Он взял зонтик и подошел к дверям.
— Нет ли там других рытвин? — спросил он с улыбкой.
— Есть как раз перед номером десятым, метрах в пяти от парадной двери. Вы просто обогните ее подальше.
— Спасибо.
— Не провалитесь снова, — сказала она.
— Не провалюсь.
Он с щелчком раскрыл зонтик и шагнул в дождь. А она подошла к входной двери и смотрела вслед, пока он пересекал внутренний дворик. Мэтью боролся с искушением пустить ей пыль в глаза, этак ринуться через дворик, наподобие морского пехотинца, штурмующего укрепленную точку с пулеметом, безрассудно прошлепать по грязи. Но он сдержал себя и двигался медленно и осторожно, чтобы не попасть в еще одну воронку с грязной водой. Он старался сейчас думать только о грядущем разговоре с Хэрли.
Он подошел к комнатке-кабине под одиннадцатым номером. Жалюзи на окнах были опущены. Мэтью взошел на низенькое деревянное крылечко, подошел к двери и постучал.
— Кто там? — спросил женский голос.
В компьютерной комнате здания Управления общественной безопасности полицейский Чарльз Маклин рывком выдернул несколько листков бумаги из маленького матричного принтера. Всего три минуты назад он внес в компьютер имя Артура Нельсона Хэрли, а потом добавил буквы ПИ, то есть «поиск информации», и еще буквы АК, что означало «Аль Капо»,[5] поскольку специалист, придумавший эту программу, был итальянцем. Это подразумевало более широкий поиск информации, чем обычный, ограниченный поиск, не выходящий за пределы предыдущих пяти-семи лет. При следующем вопросе Чарли отпечатал буквы ФЛ, то есть «Флорида», а не ЮС для поиска по всей территории США, поскольку он знал, что поиск по всем штатам должен выйти на картотеку ФБР, и в итоге дело затянется на целые часы.
Хотя Чарли и не сидел в тот момент в доме Пэрриша, он, тем не менее, по совместительству выполнял работу для Уоррена Чамберса, а жалованье получал от управления полиции Калузы. Чарли никак не мог понять, чем ему нравится этот черномазый. Ему хотелось, чтобы Чамберсу везло, чтобы он ни делал. Он сгорал от нетерпения поскорее рассказать Уоррену, что он провел стандартную проверку Хэрли и нашел то, что уже выглядело здоровенной ямищей, полной дерьма.
Даже не отрывая отрезной полоски с края отпечатанного листа, Чарли начал читать его. «Послужной список» Хэрли, занявший целый лист, уходил в прошлое лет на двадцать, к тем временам, когда его впервые арестовали за вооруженное нападение. Самый последний арест был восемь лет назад в Талахасси, и его тогда обвинили в оскорблении действием с отягчающими обстоятельствами и в попытке убийства, поскольку он набросился на одного мужчину с разбитой пивной бутылкой и едва не убил его.
Чарли издал протяжный негромкий свист.