Русские на Ривьере - Эдуард Тополь

Если вашу Америку называют плавильным котлом наций, то Францию уместно сравнить с прекрасным садом, потому что ничто, в нее привходящее, не расплавляется и не нивелируется, а, наоборот, расцветает. Возьмем, к примеру, кино. Ты не хуже меня знаешь, что такое Голливуд. Закрытая консервная банка для своих, куда посторонним вход абсолютно запрещен. А во Франции вот уже сколько лет существует фонд развития кинематографа для стран Восточной Европы, и львиная часть этих денег осела, конечно, в России. Наши режиссеры – Михалков, Лунгин, Каневский, Хамдамов, Норштейн, Бодров и многие другие – снимают свои так называемые национальные российские фильмы на французские деньги. Мало этого, Франция дает им прокат, премии на фестивалях, а некоторых даже награждает орденом Почетного легиона за вклад во французскую культуру. Такое в Америке можно представить? У вас, по-моему, одного только и наградили – Мишу Барышникова, медалью Свободы. А ведь сколько художников, писателей, режиссеров и артистов осело в Америке!

Вообрази себе на секунду, что Россия, которую в Москве пытаются представить как центр Евразии, вкладывает десятки миллионов долларов в развитие весьма далекой от нее корейской кинематографии. Осуществляет широкий прокат корейских фильмов у себя в стране, премирует их на фестивалях и награждает корейских режиссеров высшими российскими орденами. Да такое просто никому в голову не придет!

– Саша, ближе к телу! Я имею в виду – к Франции.

– Я не уверен, что ты достоин этой близости.

– Я тебе дам «Монд» с рецензией на мои книги, там написано, чего я достоин.

– Ладно. Так и быть. Давай хотя бы мысленно совершим путешествие по всем шести сторонам этой шестигранной «печати Бога», называемой Францией. Откуда начать? Давай начнем с Альп, где мы с тобой были вчера. Там над маленьким городом Шамони возвышается Монблан – самая высокая гора в Западной Европе, 4800 с чем-то метров над уровнем моря. Я это сообщаю не в качестве лекции по географии, а чтобы показать, сколь разнообразна природа Франции. Вчера мы с тобой проехали через Альпы чуть южнее Монблана, а справа от нас был Гренобль – родина великого Стендаля. Но самое трогательное, что в 35 километрах от Гренобля расположен монастырь Гран-Шартрез, основанный в 1084 году. То есть тогда, когда по территории России еще бегали и дубасили друг друга орды язычников, во Франции, неподалеку от хребта Шартрез, монахи, помимо молитв, уже занялись замечательным делом – они изобрели и стали производить вкуснейший ликер, известный теперь всему миру.

А если бы мы не спешили вчера к Ростроповичу, я завез бы тебя в совершенно прелестный средневековый городок Анси, который прославился, с одной стороны, своим кинофестивалем, а с другой – тем, что в нем жил Жан-Жак Руссо. Там, на рю Сен-Клер, улочке потрясающей красоты, можно зайти в любое кафе или ресторанчик и вкуснейше отобедать. А виды на Альпы там просто невероятные! Какой Голливуд, какой Диснейленд к чертовой матери?! Представь себе такую картину: через город протекает небольшая река, в центре ее стоит островок, на нем старинная тюрьма с маленькой очаровательной башенкой, а вокруг этой тюрьмы плавают лебеди, и набережные увиты цветами. Немыслимой красоты место! Ты бы в этой тюрьме написал свою лучшую книгу!

– Спасибо, Саша. Я всегда ценил французское гостеприимство. А твое особенно.

– Не нравится? Поехали дальше. Если бы мы двигались из альпийской зоны на север, то попали бы в Эльзас. Главный город – Страсбур, причем прошу называть его именно «Страсбур», а не «Страсбург» на немецкий манер. У города два названия, потому что он переходил из рук в руки – то французам, то немцам. В конце XIX века он еще был немецким, но в результате Первой мировой войны снова возвращен Франции. Теперь там заседает Европарламент. Городишко, конечно, симпатичный, но сильное немецкое влияние мне не очень по сердцу. Тем не менее обязан отметить, что Эльзас – один из лучших производителей белого вина, и нет ничего приятней, чем с любимой девушкой совершать по этим волшебным местам автомобильное путешествие – от одного сорта рислинга к другому. И если идти по винному, так сказать, компасу, то, двигаясь на северо-запад через Нанси, Мец и Реймс, ты попадешь в знаменитую провинцию Шампань. Как ты знаешь, игристые, бродящие вина производят во всем мире и всюду их называют шампанскими. Но французы правильно настаивают на том, что никакие вина не могут называться шампанскими, если они не происходят из Шампани. Настоящее шампанское готовят три года по сложной технологии, и его композицию составляют из различных сортов только французского винограда. Поверь мне, когда после эльзасских рислингов твоя девушка впервые в жизни пробует настоящее французское шампанское, да еще в Шампани, то тебе уже не надо кружить ей голову никакими своими литературными произведениями…

– Саша, оставь в покое моих девушек.

– Хорошо, едем дальше. Ту часть шестигранника, которая расположена между Дьепом и французским Брестом, я знаю особенно хорошо, потому что здесь расположена нежно любимая мною Нормандия. Когда я полгода работал в Англии, у меня не было многократной визы, то есть я не мог уехать из Англии и вернуться обратно. Поэтому я каждый уик-энд приезжал в Брайтон, это курорт на морском берегу, и с тоской смотрел через пролив на французский берег, на любимую мною Нормандию, и думал: когда же наконец я окажусь там?

– Представляю эту картину! Полотно называется «Плач Стефановича по Франции на берегу Па-де-Кале». Стефанович простирает руки через пролив.

Но тут Сашина нога взлетела над тормозом, и я закричал:

– Нет! Не тормози! Я больше не буду…

Саша вернул свою ногу к педали газа, и мы благополучно избежали столкновения с идущим сзади «пежо». Обгоняя нас, он лишь прогудел угрожающе, а Саша сказал:

– Неподалеку от Кале находится город Дьеп, тоже порт, в котором я бываю довольно часто, потому что там у одного моего друга детства, русско-еврейско-французского художника Вильяма Бруя, есть небольшое поместье в деревне Саше. Одним из нескольких домов, которыми владеет Вильям, является старинный дом нормандских рыбаков, этому дому 350 лет. В этом огромном двухэтажном доме по двум противоположным сторонам первого этажа находятся два гигантских камина с такими топками, в которые может въехать автомобиль. А внутри этих каминов такие приступочки справа и слева. И Вильям выиграл у меня бутылку вина, потому что я никак не мог отгадать их назначение. Оказалось, что эти камины растапливались днем, когда готовилась пища, потом огонь угасал, но камень сохранял тепло, и в холодные зимние вечера внутри каминов сидели и даже спали жители этого дома. В этом поместье я провел много замечательных дней и ночей. Не один, как ты понимаешь…

Саша замолчал, предавшись, видимо, воспоминаниям о тепле нормандских каминов, потом сказал со вздохом:

– Да… То побережье совершенно изумительно по красоте. Там прекрасные пляжи, огромные меловые скалы и маленькие уютные городки… А еще дальше, за большим портом Гавр, находятся два прелестных городка, которые так срослись между собой, что теперь никто не называет их порознь, а называют одним словом – Довиль-Трувиль. Когда-то, в начале двадцатого века, эти городки были очень модными курортами, но в связи с развитием авиации парижане стали летать на уикэнд на Лазурный берег, и популярность их упала. Тогда мэра одного из этих городков – то была женщина – осенила гениальная идея, она добилась разрешения на открытие там казино, и Довиль с Трувилем расцвели. Дело в том, что азартные игры во Франции запрещены почти везде. Например, они запрещены в Париже, что сильно удивит наших новых русских лохов, которые привыкли просаживать свои деньги в бесчисленном количестве этих московских обдираловок.

А если двигаться еще дальше на запад, то можно вообще попасть в мировую жемчужину, официальное восьмое чудо света, которое называется Мон-Сен-Мишелъ. Это небольшой город-замок, расположенный на скале в Атлантическом океане. К нему проложена автострада. Когда-то, тысячу лет назад, после того, как на этой скале местному епископу явился архангел Михаил, там был основан монастырь. С тех пор почти тысячу лет этот монастырь строили, достраивали и перестраивали. И создали место, которое по своей значимости сравнивают с собором Святого Петра в Риме. Описать его словами невозможно, это надо видеть: в море, примерно в километре от берега, возвышается гигантская скала, увенчанная монастырем и храмом с острым шпилем.

Надо сказать, что Мон-Сен-Мишель чтят не только правоверные христиане, сюда на свой медовый месяц приезжают самые крупные знаменитости. Остров крохотный, но оттуда открывается совершенно потрясающий вид на море, и там всего несколько гостиниц, которые расположены в старинных домах. Так вот, стены этих гостиниц увешаны сотнями фотографий с автографами людей, которые провели здесь лучшие дни своей жизни. Сюда приезжали Джон и Жаклин Кеннеди, Мэрилин Монро и Артур Миллер, принц Ренье из Монако и Грейс Келли, здесь были короли, премьер-министры, президенты, шейхи и вообще все самые богатые и влиятельные люди мира. Считается, что если ты не побывал там, то потерял что-то очень важное в этой жизни.