Мастер-класс по убийству - Кирилл Казанцев

– Павел! – окликнул я его. Он поднял голову и подошел ко мне. Мы обменялись крепким рукопожатием.

– Садись в машину.

Он расположился на переднем сиденье рядом со мной и сразу заговорил:

– Поймите, я ни в чем не виновен! Этих чертовых наркотиков никогда не употреблял!..

– Я тебе верю, – совершенно искренне ответил я. И действительно, глядя на этого атлета, нельзя было и предположить, что он склонен к данному пороку.

– Паша, – сказал я. – Рассказывай все по порядку.

Павел ненадолго задумался, собираясь с мыслями, и начал излагать:

– В тот день я после вечерней тренировки ждал свою девушку. Мы договорились встретиться около «Маяковской». Лена опаздывала на полчаса. Она мне об этом сообщила по телефону. Потом ко мне подошли двое сотрудников полиции и попросили проехать с ними. Отобрали паспорт. Я спросил, за что меня забирают. Мне ответили, что для проверки.

– И что потом? – спросил я.

– Доставили в отдел полиции и обнаружили в кармане моей куртки пакетик с порошком. Потом оказалось, что это героин. Но я никогда в жизни ничего не употреблял! – Павел скрестил руки на груди. – Клянусь!

А я уже и не сомневался, что это подстава. С подобными случаями сталкивался неоднократно. Чтобы окончательно внести ясность, я спросил:

– Кто тебя задерживал и оформлял документы?

– Капитан Марченко.

Фу, теперь стало все ясно. Марченко Алексея Витальевича я знал издавна. Также мне прекрасно были известны его неизменные методы работы. Ради личных показателей он был готов на все. А закинуть дозу в карман лопуху – его конек.

– С момента задержания подробно! – сказал я.

– Меня привезли в отдел полиции в дежурную часть. Потом Марченко попросил снять куртку, а дежурный стал обыскивать меня. Пакетик с порошком Марченко вынул из кармана куртки и пригласил понятых. После этого вызвали следователя, и он допросил меня. Я ни в чем не сознался. Тогда меня арестовали на двое суток.

– Не арестовали, а задержали, – поправил я.

– Да, задержали, – согласился Паша.

– Что было после задержания? – спросил я.

– Марченко приходил несколько раз и предлагал признаться.

– В чем?

– В хранении и употреблении наркотиков.

– А ты?

– Признался. – Павел опустил голову. – Что приобрел наркотики для личного употребления.

– Тебя били? – спросил я.

– Нет, – ответил он.

– Тогда почему ты оговорил себя?

– Марченко сказал, что это для меня будет самый благоприятный исход. Если я не напишу явку с повинной, то на меня дадут показания несколько человек, что я – дилер, занимаюсь распространением наркотиков в районе. А там сроки большие, он Уголовный кодекс показывал. Я испугался и написал. Меня допросил следователь. Потом сразу отпустили.

– Адвокат был? – спросил я.

– Да, дежурный адвокат.

– Понятно. – Я потер переносицу, потом из папки достал бланк соглашения и заполнил.

– Подписывай! – сказал я Павлу, и он, не читая, подписал.

– Сколько учить можно? – посетовал я. – Может, это долговая расписка.

– Я вам верю, – наивно произнес борец.

– Марченко ты тоже поверил, – сказал я. – Когда суд?

– Через неделю.

– Нормально! – Я ухмыльнулся. – О чем думал?

– Не знаю, – притупил взор Паша.

Мы расстались, договорившись, что он будет ждать моего звонка. Ситуация сложилась щекотливая. Времени на раскачку не было.

На следующий день я был в суде. В канцелярии я предъявил ордер. Мне принесли для ознакомления тощую папку уголовного дела.

Сев за свободный стол, я раскрыл бежевые картонные корочки. Как я и предполагал, материалов имелось в наличии с гулькин нос. Я стал листать дело. Протокол изъятия, объяснение Павла, постановление следователя о задержании подозреваемого в порядке ст. 91 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, явка с повинной, протокол допроса и обвинительный акт. Больше ничего не было. Все четко и конкретно.

Я вновь просмотрел документы. Никаких проколов и разночтений не обнаружил.

Прочитав еще раз протокол изъятия, я выписал данные понятых. С них надо начинать. Это был единственный шанс.

Я расписался на корочках дела об ознакомлении и сдал дело секретарю.

Выйдя на улицу, я набрал телефонный номер одного из понятых и договорился о встрече, благо проживал тот недалеко от здания суда.

Константин Сергеевич Бобров – понятой по делу – оказался мужчиной понятливым и разговорчивым. Пожилой, с седой пышной шевелюрой, он ждал меня у себя дома. К двери подошел, опираясь на массивную резную палку – костыль.

– Вы расписывались полтора месяца назад в протоколе об изъятии наркотиков у молодого парня? – спросил я.

– Как же, помню, расписывался. Сажать надо этих наркошей, – возмущенно добавил Бобров.

Я не стал его разубеждать, а задал вопрос:

– А как все происходило? Вы помните?

– Как сейчас, – уверенно заявил понятой. – Я находился в паспортном столе, когда ко мне подошел сотрудник в форме и пригласил пройти в дежурную часть. Я согласился, поскольку моя очередь к инспектору была длинна.

– А дальше? – спросил я.

– Я подошел к столу, где лежала кожаная куртка. Сотрудник сказал мне, что в кармане куртки были обнаружены наркотики.

– Так и сказал?

– Именно! Потом показал мне пакетик с белым порошком и попросил расписаться в протоколе. Я расписался и ушел.

– То есть, как я понимаю, при самом изъятии вы не присутствовали?

– Нет, – ответил Бобров и растерянно посмотрел на меня.

– Что-то не так сделал?

– Вы все сделали правильно, – успокоил я его. – Но дело в том, что у меня к вам будет просьба.

– Это какая просьба? – нахмурился пенсионер. – Я врать не собираюсь, молодой человек! Не в тех годах!

– Вы не поняли, – сказал я. – Согласен, врать очень плохо. А просьба заключается в том, чтобы вы в суде рассказали все, как только что говорили мне. Вы согласны выступить свидетелем? Это очень важно.

– Согласен, – не раздумывая, твердо заявил Бобров.

– Вот и отлично, – сказал я. – Прошу прийти на судебное заседание. – Я назвал дату и время. – Точно будете? – переспросил я. – Могу заехать за вами.

– Это было бы хорошо, – смягчился Константин Сергеевич. – Знаете, ноги уже не те, как в молодости.

– Решено! – сказал я. – Буду у вас утром.

Еще немного поговорив за жизнь, мы расстались тепло, как хорошие знакомые.

От Боброва я поехал в адрес другого понятого. Того дома не оказалось по причине нахождения в больнице.

– А когда он попал в стационар? – спросил я жену.

– Уже два месяца, как лежит, – ответила она. – У него перелом шейки бедра и инфаркт.

– В какой он больнице находится?

– В третьей. А что случилось?

– Все в порядке, прощайте, – сказал я и ушел.

На следующий день я при содействии Ивана Луценко получил выписку из истории болезни. Теперь можно и в суде выступить.

В назначенное время я прибыл в суд вместе с Бобровым. Пришлось заплатить ему денег, так как старик в последний момент заартачился и сослался на плохое самочувствие. Получив купюры, он остыл и бодро проследовал за мной в машину, а на ней в суд. Я попросил Константина Сергеевича подождать в коридоре.

В зале судебного заседания, кроме судьи, прокурора-обвинителя, меня и подсудимого никого больше не было. Марченко и его коллеги проигнорировали вызов в суд.

После прочтения обвинительного акта судья спросила Павла, признает ли он себя виновным. Он ответил отрицательно.

– Почему при допросе вы ничего не отрицали? – раздраженно спросила судья.

– На меня было оказано психологическое воздействие, – следуя моей рекомендации, ответил подсудимый. В конце фразы голос его задрожал.

– Садитесь! – сказала судья. Она не могла скрыть своего раздражения. Оно было и понятно. С виду простое дело постепенно перерастало в скандал.

– Есть ходатайства? – спросила она.

Я поднялся со своего места.

– Я прошу приобщить к делу справку из лечебного учреждения в отношении гражданина «С», внесенного в протокол об изъятии наркотиков у подсудимого как понятого.

– Обоснуйте свое ходатайство, – сказала судья, принимая из моих рук документ.

– Дело в том, что «С» не мог находиться в указанное в протоколе время в отделе полиции, так как находился на стационарном лечении и был прикован к больничной койке.

После краткой заминки суд удовлетворил ходатайство. Прокурор, ознакомившись со справкой, не возражала.

– У вас все? – сухо поинтересовалась судья.

– Нет, не все, – сказал я. – Прошу в рамках рассмотрения уголовного дела допросить в качестве свидетеля Боброва Константина Сергеевича.

– Кто это? – спросил обвинитель.

– Второй понятой, подписавший протокол, – напомнил я. – Его данные имеются в деле. Он находится в коридоре.

Мое второе ходатайство также было удовлетворено, и Боброва вызвали в зал судебного заседания. Он держался молодцом и резал правду-матку в глаза судье и прокурору. На каверзные вопросы обвинителя ответил умно: