Рассказы из сборника Отступление - Ирвин Шоу

- Я думал о том вечере, два месяца тому назад, - выпалил Чарли. - О вечеринке, которую устроила Нора О'Брайен. В тот вечер я проводил тебя домой и поцеловал в шею. Помнишь?

- Нет, - бросила она в ответ и, как можно быстрее зашагала через улицу к ряду совершенно одинаковых двухэтажных домов, рядом с которыми детишки играли в классики, катались на роликах и гонялись друг за другом с пистолетами и автоматами, выскакивая с криком "бах-бах-бах" из-за укрытий, которыми служили ведущие к входным дверям каменные ступени.

- Прости, - продолжала она, - но мне надо торопиться домой, чтобы присмотреть за ребенком. Мама собиралась уйти.

- Однако ты не очень спешила, когда была с Харольдом, - сказал Чарли, не отставая ни на шаг и пожирая её горящим взглядом. - Рядом с ним ты шагала довольно медленно.

Кэтрин бросила на Чарли Линча короткий испепеляющий взгляд и сказала:

- Не знаю, почему ты вдруг решил, что имеешь право совать нос в мои дела. Они никого, кроме меня, не касаются.

- В прошлом месяце ты возвращалась домой вместе со мной.

- То было в прошлом месяце, - громко сказала Кэтрин.

- Ну что я такого сотворил? - с гримасой душевной боли на гладкой, без морщин физиономии, и с распухшим от удара бейсбольным мячом детским носиком, спросил Чарли. - Пожалуйста, Кэт, скажи, что я не так сделал.

- Ничего не сделал, - сухо и несколько утомленно ответила Кэтрин. Абсолютно ничего.

Чарли Линч с трудом увернулся от трех малолеток, которые вели серьезное сражение. Их деревянные мечи со звоном колотили по служившим щитами крышкам от мусорных баков.

- Нет, наверное, я все же что-то сотворил, - сказал он.

- Ни-че-го, - отрубила Кэтрин таким тоном, словно произнесла окончательный приговор.

- Лапы вверх, незнакомец! - крикнул какой-то, оказавшийся рядом с Чарли, семилетка. Игрушечный револьвер в его руках был наведен на другого мальчугана, так же вооруженного револьвером. - Этот город, незнакомец, слишком мал, и в нем не хватит места для тебя и меня, - заявил семилетка, когда Чарли стал обходить его, чтобы приблизиться к Кэтрин.

- Ах, вот как... - произнес второй младенец с револьвером.

- Может быть, сходим вечером в кино? - с надеждой спросил Чарли, благополучно миновавший юных героев Дальнего запада. - Идет фильм с Кэри Грантом. Все говорят, что очень смешная картина.

- С удовольствием пошла бы, - ответила Кэтрин, - но вечером мне придется читать. Я очень отстала по литературе.

Чарли молча шагал, лавируя, меж фехтующих, борющихся и палящих друга в друга из игрушечных стволов малышей. Кэтрин - розовощекая и пухленькая шла чуть впереди, вздернув головку и сверкая голыми и тоже розовыми коленями. Чарли не отрывал глаз от того места на шее девочки, в которое он поцеловал её в первый раз. Ему казалось, что его душа вот-вот отлетит от тела.

Чарли прервал тяжелое молчание громким, неестественным смехом. Однако Кэтрин даже не соблаговолила оглянуться.

- Я засмеялся потому, что подумал об этом парне, - пояснил он. - О Харольде. Ну и имечко! Это надо же - Харольд! Он пожелал потренироваться с нашей командой, но тренер в первый же день вышвырнул его прочь. Тренер сделал три броска, и каждый раз мяч пролетал между ног этого самого Харольда. Четвертый мяч отскочил от земли и врезал ему прямо по сопатке. Жаль, что ты не видела рожу Харольда в этот момент, - фыркнул Чарли. - Мы тогда чуть не умерли от смеха. Ну, точненхонько по сопатке! Знаешь, какую кличку дали ему все ребята? "Четырехглазый Оскар". Он не может отличить первой базы от "дома". "Четырехглазый Оскар". Ну, разве не потешно? несчастным тоном спросил Чарли.

- А он о тебе очень хорошо отзывался, - сказала Кэтрин, сворачивая к своему дому. - Он говорит, что восхищен тобой и называет отличным парнем.

Последние следы вымученной улыбки исчезли с физиономии Чарли.

- Никто из девочек не выносит его, - вяло произнес Чарли. - Они над ним смеются.

Кэтрин улыбнулась про себя, вспомнив беспечную девичью болтовню во время перемен в гардеробе.

- Думаешь, я вру?! - выкрикнул Чарли. - Можешь их сама спросить.

Кэтрин равнодушно пожала плечами, опустив ладонь на ручку двери. Когда они оказались в полутемном вестибюле, Чарли попытался встать рядом с девочкой.

- Пойдем в кино, Кэтрин, - прошептал он. - Пожалуйста...

- Я же сказала тебе, что занята.

Чарли протянул руку, пытаясь прикоснуться к ней в полутьме.

- Кэтти... - умоляюще прошептал он.

- У меня нет времени, - она оттолкнула его руку и, пытаясь двинуться к лестнице на второй этаж, громко добавила: - Мне некогда.

- Ну, пожалуйста, пожалуйста... - прошептал он.

Кэтрин отрицательно покачала головой.

Чарли, разведя руки в стороны, потянулся к Кэтрин. Крепко обняв девочку, он попытался её поцеловать.

Кэтрин отчаянно закрутила головой, одновременно стараясь пнуть его что есть силы в голень.

- Ну, пожалуйста... - со слезами в голосе молил он.

- Убирайся отсюда! - выпалила девочка, упершись обеими руками ему у грудь.

- Ты же позволяла мне себя целовать, - сказал, отступая, Чарли. Почему сейчас нельзя?

- Терпеть не могу идиотских вопросов, - сказала Кэтрин, одергивая с решительными видом платье.

- Я все скажу твой маме! - отчаянием в голосе выкрикнул Чарли. Скажу, что ты гуляешь с методистом! С протестантом!

Глаза Кэтрин от ярости округлились, щеки налились кровью, а губы напряглись.

- Убирайся отсюда! - прошипела она. - Все! Конец! Я не желаю с тобой разговаривать! И не хочу, чтобы ты ходил за мной следом.

- Я уйду, когда захочу, будь я проклят! - выкрикнул Чарли.

- Я слышала, что ты сказал, - заметила Кэтрин. - Ты начал употреблять проклятия.

- Я хожу за теми, дьявол всех побери, за кем хочу! - ещё громче возопил Чарли. - Мы живем в свободной стране.

- Больше никогда в жизни я с тобой не стану говорить! - её голос гулко разносился по вестибюлю, отражаясь от почтовых ящиков и дверных рам. Для того чтобы придать своим словам большую убедительность, она притоптывала ножкой. - Ты меня утомил! Ты мне не интересен! И ты просто глуп! Ты мне вовсе не нравишься. Ты - всего-навсего здоровенный идиот! Топай домой!

- Я сломаю ему шею! - бесцельно размахивая кулаками перед носом Кэтрин, выкрикнул Чарли. Его глаза туманила ярость. - Я ему покажу! Скрипач! После того, как я с ним разделаюсь, ты и смотреть на него не захочешь. Ты его целовала?

- Да! - триумфально прозвенел её голос. - Я его целовала постоянно. И он умеет целоваться по-настоящему! Не слюнявит девочку с ног до головы, как ты!

- Пожалуйста... Ну, пожалуйста... - проскулил Чарли и, вытянув как слепец руки, двинулся на Кэтрин.

Ты хладнокровно отвела руку мальчика и, вложив в удар все восемьдесят пять фунтов своего округлого, хорошо упитанного тела, врезала ему по физиономии. Затем, резко развернувшись, Кэтрин помчалась вверх по ступеням лестницы.

- Я убью его! - проревел Чарли ей вслед. - Убью его вот этими голыми руками!

Ему ответил лишь стук захлопнувшейся двери.

- Передайте, пожалуйста, мистеру Харольду Парселу, - спокойным и рассудительным тоном произнес Чарли, обращаясь к консъержу Джонсону, - что внизу его ждет друг, который хотел бы с ним встретиться, если мистер Парсел не возражает.

Джонсон отправился вверх на лифте, а Чарли с мрачным удовлетворением обвел взглядом лица друзей, которые составили ему компанию, дабы убедиться в том, что не будут нарушены установленные правила.

Харольд, выйдя из кабины лифта, направился к топчущейся у дверей компании мальчишек. Он близоруко и с любопытством вглядывался в них тощий, гладко причесанный, аккуратный юноша в очках и с чистыми руками.

- Хэлло, - сказал Чарли, - мне хотелось бы потолковать с тобой один на один.

Харольд обвел взглядом окружающие его молчаливые, лишенные всякого сострадания, жаждущие узреть заслуженное возмездие лица. Поняв, что его ожидает, мальчик тяжело вздохнул.

- Хорошо, - сказал он, и, распахнув дверь, придержал её, пока все молодые люди не вышли на улицу. Весь путь до пустыря в соседнем квартале они прошли молча.

Тишину нарушали лишь нарочито громкий топот ног секундантов Чарли Линча.

- Сними очки, - сказал Чарли, когда они остановились в самом центре пустыря.

Хрольд снял очки и нерешительно огляделся в поисках места, куда их можно было бы положить.

- Давай я подержу, - предложил Сэм Розенберг - вечный оруженосец Чарли.

- Спасибо, - сказал Харольд, передавая ему стекла. Затем, повернувшись лицом к Чарли и близоруко помаргивая, он добавил - О'кей.

Чарли принял боевую стойку. Его худосочный соперник, с тонкими руками и уступающий ему в весе, по меньшей мере, двадцать фунтов, сделал то же. По жилам Чарли прокатилась волна ликования. Он сделал шаг вперед, чуть поднял руки и нанес удар правой точно в глаз Харольда.

Бой не занял много времени, хотя продолжался несколько дольше, чем ожидал Чарли. Харольд продолжал совать руками, проталкиваясь через град ударов, наносимых самыми жестокими, умелыми и сильными кулаками во всей школе. Лицо Харольда мгновенно залила кровь, глаз заплыл, а на изодранной рубашке появились кровавые пятна. Чарли непрерывно наступал, не пытаясь уклониться от слабеньких тычков Харольда или парировать их. Он чувствовал, как его кулаки бьют по костям Харольда, скользят по его окровавленной коже или попадают противнику в глаз. Чарли почти обезумел от восторга, видя, как враг корчится и извивается под напором его не знающих жалости кулаков. Ему казалось, что даже костяшки пальцев и сухожилия руки, перекладывающие тяготы битвы на мышцы плеч, радуются успеху этого безжалостного возмездия.