Тени Реальности 2. Час Быка - Дмитрий Алкар

— Да… — Потерянно отвечаю я, автоматически пряча нож обратно сквозь мерности, даже не прикладывая к тому усилий.

Обняв в ответ, когда-то бывшее мне самым дорогим, существо, я понимаю, что боль, испытываемая мною сейчас невероятно сильна. Гораздо сильнее, чем от любого удара. Я знаю сейчас все об этом существе. Все те мерзости, которые творились. Всю осуществленную грязь, предательство. Но…

И вот это «но» находится и во мне, и там. Только оно и осталось.

— Сейчас мы можем быть вместе, недолго. Или… Или я расскажу тебе о том, что ты хотел знать, погружаясь в транс. Выбор за тобой. — Грустная улыбка. — Потому что скоро они придут и ты очнешься, испытывая боль и жажду выпить кофе.

— Что? — Я окончательно теряюсь, не понимая, о чем идет речь. — Не понял…

— И не надо, иначе ты очнешься уже сейчас. — И на этом все закончится. Но вообще… Вообще я скажу так. Враги — есть. Их — много. Друзья — не то, чем кажутся. Причем многие из них твои враги. И не потому, что хотят таковыми быть, но лишь в силу своих и твоих стремлений. Ваших пересекающихся желаний и интересов. Это все так банально… Как у нас с тобой.

Я продолжаю сжимать объятия, ощущая как все подрагивает.

— И знаешь… Ты хотел имя? Так вот. Бульгум — это связной. Вот к кому ты не должен иметь жалости. Твоя жалость — жестока и вредна. Именно она — причина всех бед. Иначе все было бы совсем по-другому.

Ощущение реальности начинает смешиваться.

— Твой разум и Тени переплелись слишком сильно. То, где мы находимся — это и твое подсознание, и Тень, и Реальность… Всё сразу. Примешивать к этому другие миры было ошибкой, но иди по этому пути до конца. И… мы с тобой больше никогда не встретимся вживую. Ты запоминаешь?

Я автоматически киваю, запоминая сказанное, но не понимая смысла. Тем более все вокруг идет всполохами и разрезами, как будто кто-то режет аппликацию.

— И вот еще что… — Начинают было литься слова, но я их прерываю.

— Не надо. Не знаю, что происходит, но с каждым твоим словом это кончается. А я хочу еще несколько мгновений…

— Это твой выбор. И я здесь и сейчас хочу того же. Только здесь и сейчас. Не думай обо мне, когда очнешься…

Мы обнимаемся, а я вижу как все вокруг искажается, превращаясь в картины грязи, крови, мерзости и адских видений. Только тепло объятий остается…

Остается…

Остается…

— Кофе!

Вскрикиваю я, падая под стол, успев разглядеть сосредоточенное лицо Ави и искаженное интересом и ужасом — Евгения.

…остается…

Глава 10

— Я думал, что ты одержим… — Тихо проговорил Евгений.

Усмехнувшись торчащими из руин лица жёлтыми зубами, вливаю в себя ещё несколько глотков кофе, сидя на полу, прямо под стулом, не в силах пока подняться.

— А почему ты говоришь об этом, как о чём-то плохом?

Медленно-медленно поднимаю своё тело, хватаясь за край стола. Сесть на изорванное и изгаженное собственной кровью кресло. Чашка дрожит в моей руке, но я крепко в неё вцепился — не хочется лишиться предпоследней кружки в доме.

Усевшись, откидываюсь на спинку, понимая, что придётся менять и часть одежды. Не нести же в химчистку. Да и изорвал я её порядочно. Отличная Тень была. Если вообще Тень, коли вспомнить последние слова, слышанные мною перед возвращением в реальный мир.

— Ави, пожалуйста, без лирики, что тут со мной творилось, пока я был там?

Он хмыкает, подкидывая на ладони нож и всаживая его в столешницу.

— Шеф, тебя плющило реально жестоко. Если бы не предупреждал не трогать твое тело, пока сам не очнёшься… У тебя вообще всегда так?

Опрокидывая остатки кофе в глотку, аккуратно ставлю чашку на стол и тянусь за сигаретой.

— Нет, Ави. Обычно попроще. Но тут накрыло совсем интересно. Так и что я творил? Бегал по квартире и пытался всех поубивать? — Мною владеет действительный интерес, да и отвлечься от увиденного очень хочется.

Авви улыбается во все свои зубы.

— Нет, просто орал как резаный, истекал кровью, выступившей по всей твоей мо… лицу. — Быстро поправился он, глядя на меня. — Ну и катался по креслу, разрывая на себе одежду. Тут вот один слабонервный тебя связать предлагал. Зачем вообще такого притащили? А ещё в свою Тьму верит…

Евгений чуть не подпрыгнул на табурете, установленном специально для него в углу комнаты.

— Да откуда мне было знать, что вы все тут психи!

Раскурив сигарету, активно втягиваю дым в легкие, желая не упустить ни капли никотина, улетучивающегося сквозь щели в лице.

— Какие же мы психи? Портал видел? Ты туда, кстати, первым и пойдешь. Пентаграмма на шее есть, так что вперед и с песней. — Выплевываю я с прорезавшейся злобой.

В принципе, парень ни в чем, кроме своих убеждений, не виноват. Но сейчас меня раздражает всё, и он — не исключение. Так что надо было, конечно, сформулировать помягче…

Разглядывая Евгения, замечаю, как он вжимается седалищем в свою табуретку. Понял, куда попал? Да в его секте его бы «приобщили» к гораздо более интересным вещам, если бы всё её руководство не подохло в том самом приснопамятном доме в центре Столицы при его штурме. Теперь там только такие вот детишки и остались. Некромант же был брутальным человеком и сопли долго не разводил бы. А так — играются в поклонение Тьме. Ха! Вот пусть теперь и прыгают в портал для меня! В конце концов, планов у меня много, а людей мало. Да и клановцевфиг заставишь пойти на то, что покажется им самоубийственным. Точнее, заставить можно — у Алуайи кулак крепкий, стальной. Но разве так работают с ближним кругом своих приближенных? Нет. Для этого нужны люди попроще.

Прилив злобы колышется во мне, пытаясь заместить боль и скорбь, засевшую в разуме после посещения столь неординарной Тени, ударившей по всем моим болевым точкам. Никого бы не убить только, да и успокоюсь, радуясь живительной ненависти, дающей силы жить дальше.

— Свобода, вот что ты должен ценить, если я правильно помню постулаты вашей секты. — Отрубаю я, отбрасывая, наконец, все те ласковые и интеллектуальные беседы о высоком, которым предавался с Евгением и его Ксаной в университетской столовой.

Теперь-то они никуда не денутся. Никогда, никогда не слушай льстящего тебе даймони — это всего лишь значит, что он от тебя чего-то хочет. Редкие исключения только подтверждают правило.

— Разве я давал согласие на эксперименты? — Тихо, но довольно резко ответил Евгений, чем немало меня удивил.

Кое-как поднявшись на ноги, оборачиваюсь к Ави:

— Если Клан уже переезжает, то пусть мне сделают некромантский посох. — После короткой паузы доблавляю. — Ходить что-то тяжело стало, Ави. Трость нужна, опираться при ходьбе. Заодно совмещу приятное с полезным.

Медленно подхожу к Евгению, посмотрев ему в глаза. Тот не отводит взгляд. Какой внезапно крепкий парень оказался.

— Ты понимаешь, что сам признался и рассказал в какой секте ты оказался, в поисках справедливости и свободы? Желая знаний и быть не таким как все? Так вот, я знал вашего главаря. Он погиб, практически у меня на глазах, при одном очень серьёзном деле несколько недель назад. И, если бы он был жив, ты бы сейчас так не разговаривал. Потому что при нём неофитов в его некромантском Круге ломали вот так. — Делаю резкий жест руками, как будто переламывая что-то об колено. — Это сейчас вы просто клуб по интересам. Но судьбу свою ты выбрал. Клятвы давал. И всё такое прочее. И Ксана твоя — тоже. Ты добился ровно того, чего хотел — оказался в логове деградирующей в нашем мире магии. Деградирующей, заметь, тысячи лет. И ты больше не хочешь всё изменить, парень?

Он поднимается на ноги, оказываясь со мной лицом к лицу.

— Если вы так могущественны — почему так уродливы? — Отрывисто бросает он.

Вот эти слова были лишними с его стороны. Моё состояние и так не располагает сейчас к милым беседам, а уж внешность… Зря он задел эту болезненную тему.

— Тогда туда пойдёт Ксана. — Ухмыляюсь ему в лицо своими сточенными и сгнившими от кислоты зубами. — Мой дорогой, нет пути назад.

Евгений вспыхивает и толкает меня кулаком.

Я падаю на пол, путаясь в рваном балахоне. Больно, на самом деле. Как всегда я неуклюж и при падении явно задел какой-то угол. Первый порыв- позвать на помощь Ави. Но нет — истинная власть над этой парочкой так достигнута не будет. Бунт на корабле надо давить самому.

Мои пальцы скользят под складки изорванной ткани, и извлекают драгоценный клинок, столь же спасительный, сколь и болезненный. Ярость даёт мне сил, поэтому поднимаюсь я практически мгновенно.

— Смертный Евгений. Ты давал обеты Тьме. Данной мне по праву перерождения властью над тем, что вы, смертные, так называете, я требую от тебя службы, хочешь ты того или нет. — Медленно проговариваю я, рассматривая пылающее гневом лицом парня.