Заря - Арин

С другой стороны, Старшие роды никогда не позволяли себе смотреть на целителей свысока — ведь от них зависит их здоровье и жизнь. Данный молодой человек видимо об этом забыл, или считал, что раз он сам целитель, то законы самосохранения ему не писаны.

— Вообще-то у нормальных людей принято, сбивая человека с ног, извиняться, — подруга из последних сил пыталась быть вежливой, но свистящее шипение уже пробивалось, говоря, что Ната в бешенстве. О, Духи! Чует мое сердце: быть драке! А Натке недвусмысленно обещали карцер!

— У нормальных людей принято смотреть перед собой и не лезть под ноги прохожим, — парень так и не понял, что попал: подруга в рукопашной ничуть не слабее мужчины, и если он будет продолжать так дальше, то его аристократическое лицо скоро обзаведется простолюдинским фингалом.

— Одно другому не мешает, — Ната тоже, похоже, поняла суть надвигающееся катастрофы и медленно, но верно начала брать себя в руки. Хорошо. Может быть пронесет. Она встала с пола и окатила светловолосого не менее презрительным взглядом, чем тот её. По гордости потомственные маги ничуть не уступают старейшим. Юноша, похоже, не ожидал такого отношения к себе, взглянул на Нату с изумлением, но тут же попытался взять себя в руки. Та в ответ скривила в отвращении губы. Так его! На дворянчика было жалко смотреть. Хотя нет. Тот смог «выправиться» и теперь лицо его не отображало вообще ничего.

Ната же решила не сдаваться и раскрыла, было, рот для еще одной колкости, но (к счастью, или к сожалению?) вмешался третий (если не считать меня, молча стоявшую рядом с компанией… ну, не умею я успокаивать людей!). Парень с кудрявыми темно-русыми волосами последним вышел из аудитории и, увидев происходящее, решил остановить ссору раньше, пока она не переросла в скандал.

— Надьян, — позвал он. Светловолосый обернулся к говорившему, показывая, что тот произнес его имя.

— Нам надо идти. У мастера Илазе сейчас будут занятия, и мы можем не успеть получить ключ от лаборатории.

На это юноша облегченно вздохнул, радуясь, что скандала не будет, кивнул в сторону Наты (и это притом, что он только, что отказался перед ней извиняться!) и ушел со своим спасителем.

— Мы еще встретимся, — рыкнула им вслед подруга. Похоже, она его так и не простила. Не повезло парню. Ната мастерски делала гадости. Причем доказать, что их сделала именно она, было невозможно. Когда они ушли, я решила, на конец, вмешаться, пока она не натворила чего-то еще.

— Пошли, — я дотронулась до плеча подруги, обращая на себя её внимание.

— Пойдем, — решительно ответила мне Ната, взяла меня за руку и быстрым шагом целенаправленно куда-то потащила. Все-таки она что-то придумала! И чует мое сердце, что нам это дорого обойдется!

По тому, как мы спускались все ниже, я определила, что движемся мы в сторону мастерских. В них разрабатывались новые приборы для целительства, и работали там только парни. Просто потому, что женщину — кузнеца представить было трудно. Прекрасная половина целителей предпочитала более тонкую работу, которой редко занимались уже мужчины: для них это было слишком муторно и долго. Что там забыла Ната, я не представляла.

Мы дошли до обитой железом двери, в которую подруга постучала. Хотя нет, не постучала. Она со всей силы пару раз пнула её, так, что эхо разошлось по всему коридору. Зачем она это сделала? Все страньше и страньше.

Минут пять мы стояли, неизвестно чего ожидая. Точнее чего ожидать не знала я, подруга же чувствовала себя здесь, как рыба в воде. Потом дверь со скрипом открылась, и из прохода появилась чумазая физиономия с шалопайским выражением лица. Она всмотрелась в нас и весело улыбнулась, явив миру аккуратные белые зубы, странно смотрящиеся на измазанном копотью лице:

— Привет, Нари! Рад тебя видеть! Что-то ты давно к нам не заходила, — он посторонился, и мы прошли в душное теплое помещение. В нем стояла куча различных станков: от обычной наковальни до специального инструмента для огранки камней. Все это освещалось обычными факелами (алхимические не позволялись, так, как материалы должны были быть без всяких примесей и уж тем более без магии), а в воздухе стоял истинно «мужской» запах — одуряющий запах пота. Мда-а, и в самом деле не женская работа. Женщина в такой «чистоте» удавиться. В дальнем углу, куда я посмотрела в последнюю очередь, стоял стол и несколько стульев. Там же стояло шесть молодых людей, не менее грязных чем открывший и с не менее белозубыми улыбками.

— Здравствуйте, мальчики! Мы тут навестить вас зашли! Знакомьтесь, моя совесть и здравый смысл в одном лице — Юриль! — парни, как по команде, уперлись в меня взглядами и, вежливо кивнув, представились слева направо:

— Анори, очень приятно.

— Вейзег, рад знакомству.

— Ярон.

— Майян.

— Келед.

— Сотори.

— А я — просто Дик, — наш «дворецкий» назвался последним и улыбнулся еще шире, хотя думалось: куда уж больше. После чего нас проводили к столу и вежливо усадили на стулья.

— Ну, рассказывайте, как у вас наверху дела, а то мы совсем отстали от жизни, — сами юноши тоже расселись: кто на оставшиеся свободными сидения, кто облокотился на стол, а кто просто устроился на полу.

— Как другие я не знаю, а мне лично обещали карцер, — с некоторой гордостью сказала подруга. Странно, по мне, так нечем здесь гордиться. Хотя это меня интересовало мало. Вопрос дня: как не задохнуться в этом «мужском» Пресветлом Краю [Пресветлый Край — синоним слову «эдем»]? О Духи! Полжизни за марлевую повязку!

… или хотя бы платочек…

В отличие от меня парни наоборот отнеслись к этому с юмором, поздравили с «подвигом» и пожелали таких же успехов. Ната улыбалась в ответ на «комплименты» и вела себя совершенно свободно, явно не чувствую дискомфорта. Я слушала их разговоры краем уха, мечтая лишь о том, чтобы это побыстрее закончилось. Но это продолжалось недолго. Подруга, ни с того ни с сего, вдруг резко посерьезнела и, недобро усмехнувшись, спросила:

— Вас-то когда выпустят? — вопрос был странный. Почему их должны «выпускать», когда работа в мастерской дело сугубо добровольное, и ею занимаются только те, кто чувствует свое призвание в разработке механизмов?

— Уже завтра свободны, — парням, похоже, все было понятно, и недоразумений вопрос не вызвал. Ничего не понимаю.

— Вот и хорошо, — непонятно чему обрадовалась подруга, — у меня к вам есть небольшая просьба.

— Да нет проблем, — еще раз белозубо улыбнулись парни, — для тебя все что угодно!

— Это хорошо, — у меня было такое ощущение, что ребята говорили на каком-то своем языке, и я здесь была явно лишней. Неприятно. Но Ната не стала долго скрывать своих намерений: