Шах и мат (СИ) - Тыналин Алим

Они не стали отвлекаться от главной цели. Замахнулись и метнули дротики в главную цель, в крайнего пехотинца в первой шеренге. Он стоял прямо перед вражеским конником.

Видя, что на него несется такая махина, вражеский пехотинец сначала стоял с поднятым щитом и держал копье острием вперед. Потом не выдержал вида надвигающегося ужаса, развернулся и бросился бежать.

В то же мгновение в спину ему воткнулись сразу два дротика, один за другим. Затем его настиг слон, пытался ударить бивнями, но не достал, потому что копейщик повалился на землю. Тогда слон пробежался по нему и раздавил голову.

Сделал небольшой победный круг и тоже остановился на том самом месте, где недавно стоял несчастный пехотинец. Метатели дротиков взяли еще оружия и нацелились на вражеского короля.

Тот сидел на вороном коне и побледнел от ужаса. Даже я издали видел, каким мертвенно белым стал предводитель войск противника. Да, ему есть чему страшиться.

— Шах! — сказал я и поглядел на удивленное лицо Ширкова. — Я же говорил, что еще не вечер.

— Что за дурацкая поговорка, — с досадой заметил Ширков и склонился над доской. — Хватит ее уже повторять. Как же я не заметил этой угрозы? Ты мне голову заморочил этим своим ферзем.

Он раздраженно поглядел на зрителей, окружающих стол.

— Вы не могли бы отойти подальше? Разве непонятно, что вы мне мешаете? Из-за вас я не видел, что случилось. Отойдите, дайте подумать, как вытащить моего короля их задницы.

Парни послушно отошли. Кольцо вокруг столика стало шире. Я усмехнулся. Ну да, теперь все вокруг виноваты в его поражении.

А думать тут нечего. Напав на моего ферзя, Ширков подписал себе смертный приговор. Из этой ловушки уже не вылезти.

Это же старинная комбинация, я удивлен, что Ширков ее прохлопал. Наверняка мог догадаться, если бы не был так уверен в своих силах. Почти что детский мат.

— Те-те-те, — Муромцев отходил от нашего стола, теперь вернулся и быстрым взглядом осмотрел поле сражения. — На что ты надеешься, Аркадий? Ты что, не видишь, что это мат Легаля? Все, тебе крышка через ход. Сдавайся.

Ширков мрачно глядел на шахматную доску. Вернее, на поверхность шахматного стола. На расставленные фигуры. Сопел под нос и чуточку шевелил пальцами.

Наконец, коснулся своего застывшего в ужасе короля и отправил его вперед на один сектор. В единственное место, куда тот мог еще идти.

Сдаваться Ширков не желал. С одной стороны, похвально. Но, с другой стороны, зачем сопротивляться, когда видно, что конец неизбежен и он ничего тут не может сделать? Только ради того, чтобы показать свой гордый характер?

Я снова погрузился в игру на мгновение. Следующий ход давно просчитан. Мои войска его уже видели. Теперь они скандировали по-гречески «Ника! Ника! Ника!», что означало: «Победа!».

Зрелище бодрого почище любого алкоголя. Теперь я приказал всаднику на левом фланге, тому, что стоял возле моей пехоты, двинуться вперед. Всадник тут же рванул коня и помчался вперед.

Когда он скакал, красный плащ развевался у него за спиной. В руке всадник приготовил дротик. Меч в ножнах подрагивал у него на боку.

Всадник отправился в самый центр доски. Встал рядом с другим моим конником в центре, тем самым, что недавно зарубил вражеского копейщика.

Теперь моя конница сконцентировалась в центре. Самое главное, что вновь прибывший всадник угрожал вражескому королю, давил на тот сектор, где тот находился.

Вот только деваться вражескому предводителю было некуда. Рядом стоял мой слон, прикрытый вторым моим конем. Он перекрывал все пути отхода для вражеского короля. Ну, и другие фигуры врага: пешка, слон и ферзь, мешали королю избежать нападения.

Мой второй всадник, тот самый, что теперь давил на врага, метнул в короля дротик. Бросил умело и мощно. Тот даже не успел дернуться и ускользнуть в сторону.

Дротик вонзился в грудь короля. Тот коротко вскрикнул и рухнул с коня. Подергался чуток на земле и затих.

— Мат, — сказал я Ширкову.

Вполне ожидаемо. Мой оппонент откинулся назад и застыл, разглядывая доску.

— Это какое-то наваждение, — ошарашенно сказал он. — Ты мне заморочил голову своим пари. Что мне теперь делать?

Кажется, люди, играющие в шахматы, по определению должны быть умниками. Но этот круглый идиот, как говорится. Муромцев ведь стоял рядом. Тренер тут же насторожился.

— Что за пари?

Мой недавний противник молчал и ответить пришлось мне.

— Мы поспорили на бесплатный обед. Пойдем, Аркаша, в столовую. Угостишь.

Ширков покачал головой. Мусин тронул его за руку и только тогда Ширков вскочил с места.

— Пошли, говорю, в столовую там рассчитаешься по нашему спору, — сказал я, пристально глядя ему в глаза. — Ты же помнишь о нашем споре?

Ширков опомнился. Поглядел на тренера, пристально глядящего на нас. Кивнул.

— Да, есть такое, мы договорились. Ну что же, раз проиграл, надо рассчитываться по счетам.

И направился к выходу. Я пошел следом за ним.

— Архаров, завтра приходи на занятия, — сказал Муромцев. — Будем изучать полузакрытые дебюты. И вообще, я хочу прогнать тебя по твоим знаниям. Посмотрим, что ты изучил.

Я кивнул и вышел из клуба вместе с Ширковым. Мы спустились по лестнице и на ходу мой соперник потер лоб. Он все еще не мог прийти в себя.

— Надо же, как ты меня разгромил, — сказал он. — Как ребенка. Ну хорошо, вот твой выигрыш.

Мы остановились на площадке. Ширков протянул мне деньги, я взял купюры, положил в карман. Ты погляди-ка, это же неплохой заработок. Можно таким способом зарабатывать.

Почему бы не объехать другие шахматные клубы столицы и не устроить пари с их мастерами? Так можно поправить свое финансовое положение.

Правда, нужно учесть, что подобного рода предприимчивость вряд ли будет одобрена партийными органами. А это может повлиять на мое стремление к чемпионству. Впрочем, если все сделать грамотно и ловко, то этих проблем можно избежать. Главное — подход.

К чести Ширкова, он нашел в себе силы пожать мне ладонь. Крепко и глядя мне в глаза.

— А в тебе есть что-то, — сказал он. — Что же ты раньше прятал свои таланты?

Отвечать на это было невозможно, потому что в правду он все равно не поверил бы. Поэтому я просто пожал плечами. Что тут еще скажешь?

Потряся мне ладонь, Ширков ушел. Я остался на лестнице и некоторое время раздумывал, как быть дальше.

Почему бы не зайти в общагу? Я хотел познакомиться со своими товарищами поближе. Узнать, какие завтра занятия и чего вообще ожидать от института. И вообще, как они отнесутся там к моему фанатизму в шахматах.

Так, где же находится эта общага? Я напряг память.

На ум сразу пришли образы большого вытянутого здания, с лоджиями по всему периметру, с молодежью, сидящей на лавочках вокруг и бренчащей на гитарах. Также сразу вспомнилась пожилая тетка, баба Вера, боевитая и крикливая, в халате и с головой, повязанной косынкой. И узкие затемненные коридоры, с множеством дверей, за которыми слышались веселые вопли, смех и иногда задорное пение.

Хм, образы неплохие. Мне это нравится. Жаль, что в прошлой жизни я почти не жил в студенческой общаге. Так, а как же теперь выглядит Лиза, которая так нравилась Стасу? Или Матвею? Кажется, он очень сокрушался, что девушка выбрала меня.

Ладно, нечего гадать. Я вышел из дворца культуры, оглянулся и отправился в общагу.

Погода сейчас стояла не очень приветливая. С утра светило солнышко, а вот теперь на небе хмурились тучи. Из-за этого Москва тоже казалась мрачной и раздраженной.

Народу на улицах немного. Все еще холодно. Я поежился в легкой курточке. Пожалуй, я слишком рано избавился от шарфов и пальто. Надо было еще поносить.

Между прочим, сейчас я ясно видел, что климат в нынешней Москве отличался от окружающей среды моего времени. Нынешний воздух гораздо чище и свежее. И еще холоднее.

Я всегда считал, что огромное количество машин в Москве двадцать первого века влияет не только на экологию, но и на климат. От испарений бензина и дизеля снег зимой таял быстрее.