Давай сыграем в любовь (СИ) - "firststone"

Поднимаю взгляд к потолку, в надежде увидеть там усмехающуюся богиню удачи, но натыкаюсь лишь на лампочку, что сразу ослепляет меня.

Быстро пытаюсь хоть как-то уложить волосы и подправить мятое ото сна лицо. Трясущимися руками застёгиваю мелкие пуговицы на свободной рубашке и параллельно кусаю сэндвич, что сует мне в рот Ева, так ещё и подбадривает.

Мне б ее настрой.

— Да что за черт! — пытаюсь всунуться в джинсы, но они категорически отказываются проходить такое препятствие, как мои ягодицы.

— Это мои джинсы, Харрис, остановись, — ржет подруга и опять запихивает мне в рот завтрак, стоило мне начать ругаться.

— Ефа! — с набитыми щеками ношусь по квартире, словно хомяк в последний день перед спячкой. — Я убьфю тебя, убьфю.

— Прости, я не специально, — завязывая второй мой кед, говорит Ева, пока я сражаюсь с другим.

— Занесёшь потом ключи, как выспишься, — быстро проговариваю я и вылетаю из квартиры.

— Тише едешь — дальше будешь, — кричит довольная Скай мне в спину.

— Убью! Честно, убью!

Я не знаю, каким образом смогла достичь скорости кометы, но все люди, мимо которых я пробегала, отшатывались как будто их обдавало ударной волной.

Увидев меня в кофейне, знакомый бариста уже протянул мне готовый кофе, стоило подойти к стойке.

Господи, неужели удача на моей стороне?

По традиции несусь по коридору, снося все на своём пути и стараюсь не разлить напиток.

— Беги, Агата, беги, — шепчу себе под нос, когда остаётся совсем чуть-чуть.

— Старая Агата вернулась, — язвит Одри, с широкой улыбкой встречая меня.

— Она и не уходила, — кое-как проговариваю я и влетаю в кабинет, хлопнув дверью, врезаюсь во что-то твёрдое носом.

А дальше словно замедленная съёмка: стакан кофе раскрывается от нажатия моей руки и чёрной субстанцией охватывает белую рубашку моего босса, растекаясь огромным пятном по его телу.

Бляяяяяять, мне конец.

— Агата! Твою мать, — Александр отлепляет рубашку от тела, тряся ей, чтобы не было так горячо. — Я уволю тебя!

— Простите, простите, — сама цепляюсь за ткань, прохожусь руками по твёрдой груди и сразу вспоминаю свой сон.

Сон. Господи, это ещё что было? Не знаю когда, но мне точно придётся обсудить его с моим подсознанием, что выдало такую ошибку.

— Остановись, отпусти, — говорит Нильсен, убирая мои руки от себя.

Я невольно прохожусь по подтянутому телу, что так удачно облегает мокрая рубашка, особенно выделяя кубики пресса.

Интересно, сколько времени он на них потратил?

Он аккуратно расстёгивает рубашку, а я как зачарованная слежу за этим действием. Мой разум плывёт, когда швед практически полностью оголяет свой торс, открывая вид на идеальную кожу.

— Так и будешь смотреть на то, что не в твоём вкусе? — самодовольно усмехается начальник, а я вздрагиваю, покидая свой транс и ойкнув резко разворачиваюсь к нему спиной, под едкий смешок Александра.

Прикасаюсь руками к щекам, что начинают печь от смущения и устремляю взгляд вперёд, наткнувшись на отражение шведа в стеклянной дверце шкафа.

Повернувшись спиной, Александр роется в ящиках, вынимая оттуда новую рубашку, а его напряжённые мышцы выделяются ещё сильнее.

Не смотри. Не смотри. Только одним глазом.

Прикусываю губу от того, что даже немного начинает тянуть внизу живота и хочу сама себя ударить.

Но, а кто не захочет такого мужчину?

— Да чтоб тебя, — он хлопает ящиком и явно подходит ко мне. — У тебя есть какая-нибудь салфетка? — разносится очень близко ко мне, от чего я вздрагиваю, но не двигаюсь с места.

— Есть, — какой-то странный хрип вылетает из меня, и я трясущимися руками вытягиваю пачку влажных салфеток, повернувшись к своему боссу.

Господи, где-то я это уже видела.

Сглатываю вязкую слюну, стараясь не смотреть ниже глаз Александра. Чтобы вы знали, это чертовски сложно.

Моя голова перестаёт работать через три… два… один.

И я сама вынимаю салфетку и прохожусь по торсу начальника, протирая напряжённое тело от остатков кофе. Серое вещество закипело лишь тогда, когда я дошла до пояса брюк.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я…

И конечно же по закону жанров договорить не успеваю, потому что дверь в кабинет открывается, и блондинистая голова Одри возникает в проеме.

— Там почти приехали, — смотря в телефон, начинает девушка. — Ой!

Она проходится по нам взглядом и застывает, прожигая мою руку, что находится практически на ремне брюк Александра.

— Я зайду потом. Да, — пищит блондинка, а я резко пихаю Нильсену пачку салфеток в грудь, от чего он, спохватившись, прижимает ее к себе, а сама отхожу на пару шагов. Так, для безопасности.

— На твоём месте я бы ее догнал, иначе через минуту об этом будет говорить весь офис, — твёрдо произносит швед и направляется к своему столу, кидая на него мои, между прочем, салфетки. — Через пятнадцать минут жду тебя в конференц-зале с новым кофе и отсутствием сплетен. Иди, чего стоишь?

— Какая же ты скотина, Нильсен, я ношусь как угорелая с твоим вечным нытьем и недовольством. Чертова истеричка, да пошёл ты в задницу. Ты и твой кофе тоже, вместе с этим офисом. В зад-ни-цу! — думаю я, представляя, как тычу ногтем ему в грудь и наступаю на него, от чего тот ударился бы спиной об стену, а на деле произношу: — Поняла, — и вылетаю из кабинета в поисках Одри и нового напитка или наоборот, не знаю, разберусь, у меня же целых пятнадцать минут.

Возношу глаза к небу, когда вижу пустое рабочее место блондинки. Да ладно? В мир цифровых технологий она реально пойдёт рассказывать все кому-то сама?

Хорошо, ладно, соберись, Агата, главное не плакать. Куда могла деться эта блондинка?

Несусь по коридорам, заглядывая во все углы и доступные для меня кабинеты. Выгляжу, как сумасшедшая, опрашивая каждого, кто мне попадается.

Интересно, все это началось только после моего появления?

— Одри! Рейчел, держи ее! — кричу я, когда залетаю на кухню, держась за дверной косяк, чтобы вписаться в поворот.

Две блондинки резко оборачиваются и если лицо Одри было достаточно спокойным, то Линд вцепилась в секретаршу мертвой хваткой и испуганно уставилась на меня.

— Од-ри, — наклоняюсь, упираясь в колени, и пытаюсь перевести дыхание. — То, что ты там видела, — прерываюсь на отдышку. — Это не то, о чем нужно думать.

Два светлых взгляда прожигают меня насквозь, пока я трясущимися руками пытаюсь налить себе воды из кулера.

— Про что она? — спрашивает Рейчел.

— А это, — Одри отмахивается и говорит: — Я просто застала ее и почти голого мистера Нильсен вместе, а так больше ничего.

Резко перестаю пить, когда слышу рядом, что кто-то подавился. Прикусываю губу и молюсь всем богам, чтобы это не было связано с фразой, вылетевшей из Одри.

Ну нееет.

Наблюдаю, как Элис стучит себя по грудине, пытаясь откашляться, а после прожигает меня свои слишком злым для этого мира взглядом. Топот ее каблуков эхом разносится по всей кухне и достаточно большое количество работников становятся свидетелями, как рыжая копна исчезает за дверью, которая прилично так хлопнула.

— Обожаю драму! — широко улыбаясь и приложив руки к груди, произносит секретарша.

— Стоп, стоп, подожди, Агата и Александр что делали? — спрашивает Рейчел.

— Ничего мы не делали.

— Раздевались.

— Одри! — упрекаю я блондинку, а та лишь пожимает плечами и вопросительно смотрит на меня. — Я пролила на него кофе. Врезалась в него, ничего такого не было. — оправдываюсь, пытаясь сохранить честное имя.

Рейчел заливается смехом, прикрывая улыбку ладошкой и утирая слезы.

— Хотела бы я на это посмотреть, — продолжает смеяться сероглазая, а моя память присылает мне уведомление с ещё незаконченными делами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Одри, кому ты рассказала это?!

— Никому. С чего вообще такие мысли? — хмурится она, а я удивлённо смотрю на неё.

Он надо мной издевается!

— Твою мать, — откидываю голову назад и рычу что-то невнятное, разворачиваясь и направляясь к кухонному гарнитуру, чтобы сварить кофе Нильсену.