Зачистка в Политбюро. Как Горбачев убирал «врагов перестройки» - Михаил Соломенцев

К 1964 году сосновые насаждения разрослись так, что в них появились звери. Лосей развелось столько, что в этом году в Ростовской области было разрешено отстрелять пять лосей. Один из билетов на право отстрела получил Шолохов и удачно им воспользовался. Шолохов любил охоту, рыбалку и, как малое дитя, радовался и рассказывал о замечательном трофее, добытом впервые недалеко от своей родной Вешенской.

После завтрака он уточнил, когда я смогу приехать на обед, и я уехал на работу. День был напряженный, завтра конференция, а сделать до ее открытия предстояло немало. Приехали из городов и районов многие делегации. Секретари горкомов и райкомов хотят попасть на прием, а мне необходимо с ними поговорить, посоветоваться. Время уплотнено до предела, расписано по минутам. Но появляются и неплановые вопросы. Подходит время обеда, по обстановке можно и пропустить обед, а как на это отреагирует Шолохов? Решил ехать. Чета Шолоховых была наготове. Быстро пообедали, большого разговора не было, они с пониманием отнеслись к моей спешке. Пообещал пораньше приехать после работы, чтобы не сорвать их режим.

На конференцию поехал с Шолоховым в одной машине.

Конференция начала работу в 18.00. Избрание руководящих органов прошло спокойно. В состав обкома прошло значительно больше, чем раньше, рядовых рабочих и крестьян, пользующихся авторитетом в своих коллективах, имеющих хорошее образование и высокую профессиональную подготовку.

Мой доклад на конференции длился сорок минут. В обсуждении приняли участие более 15 человек. Все выступавшие считали большой ошибкой разделение единой партии на две по производственному принципу, этим нанесен большой ущерб партийному строительству, укреплению единства и дисциплины как в партии, так и в целом по стране. Разделение отрицательно сказалось и на развитии народного хозяйства. Критиковали руководителей обоих обкомов за допущенный раздор. Предлагали, как исправить ошибки. Выступали не только руководящие работники, но и рабочие, крестьяне.

Обсуждение доклада закончилось примерно к 11 часам. Затем перешли к самому тяжелому вопросу — избранию состава обкома партии. От имени глав делегаций выступил их представитель и внес предложение о количественном составе обкома, а когда оно было принято, зачитал и персональный состав. Затем перешли к обсуждению каждой кандидатуры в отдельности. К отдельным кандидатам были только вопросы. Отводов никому не было и расширять список кандидатов тоже не стали, хотя мы не исключали этого. Голосование было тайным.

Где-то в первом часу ночи были объявлены результаты голосования. Все предложенные кандидаты избраны. Были голоса против, в основном тех, кто входил в прежние два обкома партии. Больше всех голосов против получил Неронов. Многие, в том числе и я, были избраны единогласно. Так же как ревизионная и партийная комиссии.

Примерно в час ночи состоялся пленум обкома партии. Его открыл представитель ЦК и сказал, что нам необходимо избрать первого секретаря обкома, а затем продолжить работу. Задал вопрос: есть ли предложения? Из зала чуть ли не хором назвали мою фамилию. Затем представитель ЦК заявил: «Я уполномочен сообщить вам, что ЦК КПСС тоже рекомендует избрать первым секретарем Ростовского обкома партии Михаила Сергеевича Соломенцева». Других предложений не поступило. Обком партии единогласно проголосовал за избрание меня первым секретарем Ростовского обкома партии. Далее ведение пленума перешло в мои руки. Были избраны еще четыре секретаря и восемь членов бюро. Все секретари тоже входили в состав бюро. На этом пленум закончил свою работу.

На дачу поехали вместе с М.А. Шолоховым, который был избран членом обкома партии. Мы были довольны, что никто из рьяных склочников не попал в состав бюро обкома.

Утром позвонил Л.И. Брежневу, чтобы проинформировать об итогах работы конференции. Он поздравил с избранием первым секретарем обкома, пожелал успехов в работе. В ЦК довольны проделанной работой и тем, что виновники склоки и вражды не избраны в состав бюро обкома. Спросил, был ли Шолохов на конференции. Я ему сказал, что Шолохов был и на конференции, и на пленуме обкома. Живем мы с ним в одной гостинице, вместе питаемся, он зачислил меня на свое довольствие. Через день-два он улетит в Вешенскую вместе с Марией Петровной.

Перед отлетом из Ростова домой Шолохов зашел, рассказал, что пообщался с друзьями, главным образом с писателями. В Ростове большая областная писательская организация — около пятидесяти человек. Среди них такие известные, как Анатолий Калинин, Виталий Закруткин и другие. Михаил Александрович сказал мне, что писатели Дона ждут от своего нового партийного секретаря внимания и заботы.

Высказал удовлетворение работой конференции. Шолохов попросил меня повнимательнее изучить положение дел в сельском хозяйстве северных районов области. На прощание пригласил заходить к нему домой, когда буду бывать в его краях. Личных просьб не высказывал. Расцеловались, и он уехал.

После нескольких дней работы в новой роли ко мне зашел заведующий финансово-хозяйственным отделом обкома партии. Он рассказал о своей работе, о хозяйстве, которым располагает обком, о состоянии с финансами. В завершение сказал, что все обстоит нормально, кроме одного обстоятельства. У обкома партии есть должник, который то погашает задолженность, то опять становится должником. Им является уважаемый всеми нами Михаил Александрович Шолохов. На сегодня он должен обкому 1200 рублей. Этим сообщением я был буквально ошеломлен. Попытался выяснить причины, но финансист не мог ничего вразумительного сказать и отослал меня к Михаилу Кузьмичу Фоменко, секретарю обкома по идеологии, который якобы может все прояснить.

В тот же день пригласил Михаила Кузьмича и попросил рассказать, как великий писатель Шолохов стал постоянным должником. Его произведения идут в магазинах нарасхват, он может и должен иметь приличные гонорары. Фоменко согласился, что книги Шолохова идут нарасхват, но издается их недостаточно. Получаемые гонорары Михаил Александрович в значительной части отсылает людям, попавшим в трудное положение и обратившимся к нему за материальной помощью. «Мы стараемся по возможности оградить его, но не всегда получается», — сказал Фоменко. Я попросил его дать мне точную справку об издании произведений Шолохова и суммах гонораров, полученных за последние годы. Фоменко подтвердил, что Шолохов живет довольно скромно, а в некоторые периоды и скудно. Примерно через неделю я такую справку получил и поразился тому, как мало издается произведений Шолохова.