Падение - Альбина Андерсон

— Милованова лучше всех, правда?

— Эта будет звездой, — с улыбкой согласилась мамаша.

В этот момент Глеб испытал что-то вроде невольной гордости за Киру.

После обеденного затишья, офис гудит как развороченный улей. Глеб и Лидия изучают документы на поставку оборудования для одной небольшой компании. В отражении темного угла экрана Глеб время от времени видит лицо Фимы Клавчук, которая пришла по какому-то делу и споткнувшись об Андрюшу Петракова, надолго застряла в коробе отдела. Андрюша показывает ей что-то на своем компьютере и Фима заливается смешком. Лидуся неодобрительно косится в их сторону.

— Скажи Фиме чтобы не болталась под ногами. Пусть идет к себе в маркетинг, — возмущенно шепчет она.

— Почему я? — также тихо протестует Глеб.

— Потому, что она торчит здесь из-за тебя.

— Она торчит с Андрюшей, пусть он ее и выгоняет.

Большинство сотрудников компании — молодые, бодрые ребята. По темпераменту Андрюша вписывается просто идеально. В нем так много энергии, что она бестолково брызжет в разные стороны и мешает ему заниматься чем-то созидательным. У него чистое, детское лицо. И сам он на первый взгляд свеж и невинен. Лидуся держит его за дурачка, но Глеб подозревает, что несмотря на внешнее благодушие, за румяными щеками скрывается огромное честолюбие. Лидия давно бы от него избавилась, но его дядя — управляющий делами в Таможенном комитете. Поэтому Петракова нужно терпеть.

Лидия наконец не выдерживает:

— Андрюша, ты позвонил в МинЗдрав?

— Нет еще.

— Позвони немедленно. Фима, у тебя что нет работы?

Фима презрительно улыбается, ополаскивает Глеба в своих влажных, огромных глазах, и с достоинством удаляется. Идти ей недалеко, за смежную перегородку. В отдел Пиара и Маркетинга, который состоит только из молодых, одиноких женщин. Глеб его называет эстрогеновым углом.

— Андрей, — зовет Лидия, как только Фима выходит из отдела. Петраков нехотя отрывается от экрана. Она манит его пальцем. — Я еще вчера просила тебя позвонить в Минздрав.

— Вчера я занимался квотированием.

— Ну и что? Ты что, не справляешься со своей работой?

Вопрос был провокационным и Андрюша знал это. Любой другой запаниковал бы, но у Андрюши за спиной Таможенный комитет, который время от времени оказывает неоценимые услуги компании. Выгнать Лидия его не может, но в гневе она страшна и он опасается ее взрывного характера.

— Ты что, игнорируешь мои задания?

— Нет, просто…

— Просто если мы ничего не продадим в этом квартале, наш отдел закроют. В Европе наймут человека, который будет решать вопросы по России наездами. Так им дешевле. За полгода мы продали на пятьдесят тысяч евро. Учитывая размеры рынка — это просто смешно! В ноль, они выходят с нами в ноль!

— Ну что ты, Лидия…У нас же два тендера на носу. За один квартал мы можем годовой объем плана наколошматить, — возражает Андрюша.

Ты наколошматишь, — усмехается про себя Глеб.

— Ты не понимаешь, мой друг. Мы сидим в полной жопе, — заводится Лидия и голос ее начинает звенеть. — В прошлом полугодии мы прохлопали три государственных тендера. Наши конкуренты…

— Они просто на откат больше дали, — возражает Андрюша. — Если бы мы тоже дали взятку в размере…

— Их предложения были лучше, — испуганно перебивает его Лидия.

О некоторых вещах в компании говорить запрещено. Все дают взятки чиновникам, но все делают вид что этого никогда не происходит. Осознав что он забылся, Андрюша виновато моргает.

— Я что, один во всем этом виноват? Что я могу? — оправдывается он.

— Позвонить в Минздрав! Когда тебя просят! — орет Лидия.

— Я не знаю, за что хвататься в первую очередь, — испуганно жалуется Андрюша. Он уже понял что в этот раз не пронесет.

— В первую очередь нужно хвататься не за Фиму! Пусть она обходит наш отдел как чумной! — продолжает кричать Лидия. Ей прекрасно известно что Фима слышит ее вопли за перегородкой. — Я запрещаю, чтобы она здесь ошивалась!

Глебу в почту сваливается короткое сообщение от Фимы, которая конечно же все слышит: У нее что, ПМС? Иду разбираться с вашей дурой.

Он моментально отстрачивает в ответ: Только если хочешь потерять работу. Сиди, не высовывайся.

— Глеб! — кричит Лидия.

Он быстро свертывает почту, чтобы Лидия ничего не увидела. Если она сцепится с Фимой, последней придется уйти из компании. Лидия умеет выживать людей. С ней считается Вик-Вик и головной офис. Она здесь со дня открытия представительства. Глеб отталкивается ногами и доезжает на стуле до стола переговоров. Лидия отшвыривает офисный табурет и садится на него. Она босиком, Джимми Чу все-таки доконал ее. От гнева лицо ее покраснело и она все еще тяжело дышит.

— Концерн Туровцына на днях объявит тендер. Речь идет о миллионах. Взятку мы дать не сможем, тендер не государственный… — Лидия вдруг пугается своих слов и нервно осматривается, никто не слышал? Кроме них в отделе никого нет. Она продолжает, — Мальчики, это мега-проект! Оснащение трех горно-металлургических комбинатов — ГМК. Мы должны выиграть этот тендер и сделаем для этого все! Туровцын должен полюбить нас. Мы его очаруем, загипнотизируем, почешем ему пятки, будем целовать в пупочек…Или что там ему нравится…Мы сделаем все, чтобы он нас захотел. У нас нет другого выхода, иначе нас уволят.

— Они не распустят отдел, — встревает Глеб. — Год назад мы получили премию за перевыполнение плана. Он ткнул в стену, где висела похожая на надгробие доска с их именами. Премии давно истрачены, а доска все еще напоминает о славных днях.

— Ты же знаешь какая ситуация на рынке. Прошлые заслуги никто не вспомнит. Вик-Вик сказал что уволят весь отдел. На кону даже его кресло. Поэтому, он будет нас стегать как погонщик своих верблюдов.

— Я готов работать по двадцать часов в сутки! — страстно уверяет Андрюша. — Три ГМК! Это же какую премию получить можно! С чего начинать-то?

Его вдохновение можно понять. Если сократят весь отдел, дядя не поможет.

— Начни с кофе, мне капучино, — умеривает его пыл Лидия.

Петраков уходит в оскорбленных чувствах.

— Ты с ним поосторожнее, — предупреждает ее Глеб, — он честолюбив. Еще плюнет тебе в кружку.

— Я бы его уже давно выкинула, но ВикВик не даст мне его даже царапнуть. У него полезные родственники.

Она откидывается на спинку стула и вытягивает ноги на кресле Петракова.

— Ну что, едет твоя провинциальная Мария Тальони?

— Де-факто, будет через три дня.

— То-то ты грустишь.

Глеб обреченно закатывает глаза.