Путь к сердцу - Лесли Лафой

— Так вот, мы направимся к югу, — объявил он. — К Уичито. Нам надо найти ответы на некоторые вопросы, а до тех пор, пока мы не найдем их, где-то затаиться. Уичито — достаточно большое и людное место, чтобы мы могли выкопать там для себя пусть небольшую, но безопасную норку.

— Майра из Уичито, — сказала Мадди. — Впрочем, нет, не из самой Уичито. Она говорила о Делано как о небольшом городе на западном берегу реки…

Ривлин распрямил плечи и пристально посмотрел на Мадди.

— Майра?

— Майра Флоренс, проститутка, с которой я сидела в одной камере в Форт-Ларнеде последние четыре месяца. Майру выпустят через месяц — ее приговорили к пяти месяцам отсидки за то, что она стреляла в ковбоя, который присвоил ее деньги, а потом выпрыгнул из окна. Она не убила его, если вас это занимает, только пометила в разных местах.

Ривлин усмехнулся:

— Майра вовсе не проститутка, Ратледж, а содержательница публичного дома, причем весьма преуспевающая.

Теперь настала очередь Мадди уставиться на него в изумлении:

— Так вы ее знаете?

— Мне довелось разок-другой пообщаться с ней на чисто профессиональной основе, — не сразу ответил Ривлин.

— Ее или вашей? — Мадди поморщилась, досадуя на свой промах.

— Моей! — Ривлин расхохотался. — Рано или поздно Майра встречается практически с каждым мужчиной, который пересекает Миссури. Если задать ей правильные вопросы, можешь сберечь уйму времени и сил. Даю слово, она самая лучшая наводчица из всех, кого я знал.

Итак, Майра и Килпатрик были знакомы. Тогда почему Майра не призналась в этом — ведь она его, несомненно, узнала! Ривлин Килпатрик не такого, рода мужчина, наружность которого можно назвать обычной и не слишком приметной, — его и в толпе сразу отличишь, а уж если он перед тобой один, тем более ни с кем не спутаешь. Но тогда зачем Майра прикинулась, будто видит его впервые?

— Вы готовы ехать, мисс?

Мадди окинула взглядом их лагерь, потом посмотрела на тело Мэрфи.

— Мы должны похоронить его по-христиански.

— Я все ждал, когда же вы наконец заговорите об этом. — Ривлин усмехнулся и расстегнул одну из седельных сумок. — Не думаю, что вы удовлетворитесь лишь тем, чтобы произнести над телом несколько подобающих слов.

— А вы согласились бы, чтобы с вами после кончины обошлись именно так? — спросила Мадди с благочестивым возмущением.

— Поскольку я был бы мертв, все это не имело бы для меня ни малейшего значения. И все же я не хочу уехать и оставить его на съедение грифам и койотам.

Ривлин вынул руку из сумки и, повернувшись к Мадди, спросил:

— Вам когда-нибудь приходилось рыть могилу в раскисшей от грязи прерии?

— Нет. А вам?

— Иногда случалось, — ответил он спокойно и протянул ей небольшую лопатку. — Выберите место и начинайте копать, а я позабочусь о его лошади и вещах.

Мадди осмотрела миниатюрный инструмент. Поскольку времени на работу у нее было в обрез, могила вряд ли получится глубокой. Хотелось бы надеяться, что, если ее тоже прикончат, Ривлин Килпатрик задержится хотя бы на столько времени, чтобы вырыть такую же могилу и для нее.

Глава 5

Стоя чуть поодаль, Ривлин молча наблюдал за узницей, которая стояла на коленях, молитвенно сложив руки. Секундой позже она подняла голову и выразительно взглянула на него. Ривлин сдвинул брови и неохотно снял шляпу. То была единственная часть обряда, которую он согласен был соблюсти ради такого типа, как Мэрфи.

Мадди легонько вздохнула, прежде чем произнести:

— Господь наш, мы сожалеем о смерти сержанта Мэрфи.

— По крайней мере, — пробурчал Ривлин, — было бы недурно получить от него несколько ответов на вопросы до того, как он отдал концы.

Мадди бросила на него укоризненный взгляд и продолжила:

— Мы просим тебя не судить его слишком строго за земные грехи…

Было нечто в блеске ее глаз, побудившее Ривлина высказаться откровенно.

— Бог не любит лицемеров, и я не хочу становиться одним из них. Мэрфи вполне заслужил свой конец. Я сожалею, что мне приходится стоять тут и слушать, как вы за него молитесь.

— Господь знает, что у вас в сердце, Ривлин Килпатрик. Лучше держите ваши суждения при себе. Богу все равно станет ведомо, как вы относитесь к Мэрфи. Только помните, что вам придется в свое время держать ответ за недостаток христианского милосердия.

Ривлин довольно повидал в жизни и отлично знал, что христианское милосердие — такая же редкая штука, как, к примеру, лиловая свинья. Если Мадди хочется верить в существование подобной вещи даже после всего, что она вытерпела, он может только пожалеть ее и не собирается терять время, чтобы раскрыть ей глаза на истинное положение дел.

— Недостаток милосердия — это последний из грехов, за которые мне придется держать ответ, Ратледж, — сурово сказал он. — Полагаю, я в них погряз настолько глубоко, что на небесах уже отдан приказ дьяволу прокомпостировать мой билет.

— Как это ужасно! И вы никогда не слышали об искуплении?

— Разумеется, слышал. Это положение навязло у меня в ушах еще со времен моей беспутной юности.

— И само собой, не произвело на вас никакого действия…

— Скажем, так — война и сражения с индейцами подействовали на меня сильнее. — Ривлин с натянутой улыбкой надел свою шляпу. — Бормочите ваши святые слова, мисс, а я буду ждать вас возле лошадей. — Повернувшись, он бросил через плечо: — Только не задерживайтесь надолго.

Прислонившись к боку Кабо, Ривлин молча наблюдал за тем, как Мадци отправляет молитвенную церемонию. Если отбросить все эти штучки, то что обнаружится? Она, разумеется, не из церковных ханжей-благотворителей. Каждая его шпилька возмущает ее, и она отнюдь не намерена подставлять другую щеку — отвечает ударом на удар, и глаза ее вспыхивают огнем. Он помнил, как они горели в ту секунду, когда она влетела в комнату дежурного тюремщика. Да, в душе у Мадди Ратледж полно огня, это уж точно. И все же — какова ее подлинная суть? И с какой стати, черт побери, это его занимает?

Ривлин вздохнул. Дело в том, что его узница — весьма привлекательная женщина, а он еще не настолько одеревенел, чтобы этого не замечать. Он обещал не укладывать ее силой на спину и сдержит слово, даже если это его убьет. Однако Ривлин остро помнил, как после покушения Мэрфи на убийство Мадди прижалась к нему всем телом, помнил тепло этого тела. Если бы она хоть намекнула, что не прочь прижаться к нему еще разок, он как пить дать соблазнился бы возможностью узнать, насколько силен ее огонь. За удовольствие пришлось бы расплачиваться дорогой ценой, но он подумал бы об этом после.

Весьма недовольный собой, Ривлин сердито хмыкнул. Мадди Ратледж — заключенная, находящаяся в его власти, и если он сделает малейшую попытку соблазнить ее, то окажется таким же подлецом, как Уильям Ходжес. Лучше лечь на муравейник, чем пасть так низко. Да, черт побери, и попросить Ходжеса, чтобы он его туда уложил.