Общество должников - Николай Константинович Дитятин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Теперь вы довольны?! — рявкнул он. — Злобные дикари. Убили человека, который просто хотел немного заработать. Убирайтесь немедленно, пока вами не занялась ГО!
Толпа еще погудела для вида, но, болезненно-удовлетворенная, начала редеть. Первыми сбежали фуги. За ними потянулись лонгаты. Гарзонцы какое-то время хвастались трофеями в виде ушей и зубов. Они тоже, в конце концов разошлись. Связываться с ГО было опасно.
От Лодью осталось, буквально, мокрое место. Несколько темных пятен на бетоне.
— Мальчишка, — бушевал Азибо. — Ты забыл главный принцип власти? Никакого потворства капризам черни. Сегодня они потребовали Лодью и получили его. А завтра? Они заберут тебя или меня? Всех нас? И это еще на фоне различных… Обострений. Сегодня был хлопок на Ударной.
Он атаковал нас прямо в парадной. Сэт переобувался в рабочие мягкие тапки, нарочно повернувшись к Телепейло спиной.
— Ой-ой, — сказал Ретро. — Кажется мы лучше пойдем, вождь. У меня зубы болят, когда палочники грызутся.
— Да, ступайте в офис, — согласился Сэт. — Поставьте чайник. Не забудьте.
Уж это мы не забыли бы, даже вдарь нам по голове дубиной. Чай — отлично помогает от жажды. Особенно халявный.
— Ты дурак, Аз, — слышали мы, загружаясь в лифт.
Потолок с лампой был так высоко, что нам внизу — казалось почти сумрачно. Добро пожаловать в мир палочников.
— Что ты сказал?
— Дурак и сволочь. То, что ты называешь «потворством черни», это бросание им кости в чистом виде. Собакам нужно хоть иногда демонстрировать, что хозяин справедлив, иначе они загрызут тебя во сне. Обострения, он говорит. Из-за таких как ты эти обострения и…
Двери лифта мягко бумкнули, отрезая нас от мудрости Холейгулы.
Мы вышли на шестом. Наша контора находилась справа. Я мельком взглянул на компанию тревожно переговаривающихся типографистов. Похоже они опять всю ночь перепечатывали новую пушку Алана Мэтьюза под названием «Большой черный ствол в моем доме». Порнография с элементами детектива. Расходиться как пирожки даже в «рабочке», где половина не умеет читать, а вторая — ослепла от «Лучшей Доступной». Я тоже пробовал влезть в ряды книголюбов, но главный герой книги, Стоун Колд, слишком крут для меня. Серьезно, от его выходок у меня падает уровень тестостерона. Что сказать, Гарзонцы любят стучать членом по лбу. Во всех смыслах.
Прямо напротив нашей конторы, спала Ки Ху. Давняя подруга Хо Хо. Она по-хозяйски развалилась на ковровой дорожке и храпела перегаром так, что с меня почти сдувало панаму. Будто прочитав мои мысли, Ретро придержал козырек своего хулиганского кепи.
— Этот день становится все хуже и хуже, — проговорил я. — Может удастся вынести ее так, чтобы не проснулась?
— Отличный план, — кисло усмехнулся Якоб. — Что-то мне не хочется проверять насколько крепко она спит. Может поступить с ней как с Лодью?
— Телепейло и так рвет и мечет. Если мы повредим бетон прямо напротив Перспектив, он зашьёт нам задницы и заставит пердеть ушами.
— Бьюсь об заклад.
— Ладно, — я позвенел ключами, — давай сначала бахнем чая, а потом спокойно проследим, как Сэт заворачивает Ки в ковер и спускает с лестницы.
Ретро был только «за».
Я встал под табличкой, на которой серебряным по черному было вытеснено «Общество Должников». Вот он, мой второй дом. Или, лучше сказать, первый? Как бы то ни было, я звякнул ключами и твердо вознамерился ворваться в мир бесплатного травяного напитка. Как вдруг лакированная дверь щелкнула. Скрипнула. И я увидел Хо Хо.
— Опачки, — она пригладила ядовито-красные волосы, и плотнее запахнула халат. — Вот так. Я не успела от нее избавиться, да?
Мы с Ретро одновременно оглянулись.
— Нет.
Хо Хо состроила самую милую гримасу, на которую была способна. Оливы с точки зрения всех остальных рас — не слишком привлекательны. Все дело в том, что у них отсутствует привычная форма носа — так, бугорок и две щелочки. А еще — глаза с крестообразными зрачками, которые смотрят прямо в душу. И кожа цвета… Оливок, собственно говоря. Волосы они покрывают самой невообразимой палитрой химической краски, от чего быстро лысеют и становятся еще краше.
При всем этом у них крепкая мускулатура и широкие плечи. Олива может на равных драться с гарзонцем в темном подъезде, и после этого раскусить репу оставшимися зубами. И тут дело не столько во врожденной выносливости. Главный капитал бывших хозяев Немоса, это сила воли. Железная, как ее называют.
Так-так, нужно ведь кое-что уточнить. Я упомянул, что говорю именно о женщинах? Мужчины оливы — это нечто иное. Совершенно.
— А-а-а!
Мне захотелось побыстрее юркнуть в контору. Ки Ху все-таки пробудилась.
— Вот он. Явился. Как будто в коридор насрали. Лонгатская крыса, убирайся обратно в дыру, из которой тебя выгнали голод и чума. Хо Хо — моя!
О, Леди, только не снова.
Ки приподнялась на руке. Рот ее раскис, но она сурово отерла его ладонью и поглядела на меня совершенно трезвыми глазами. В них не было ничего кроме желания избавиться от меня навсегда.
— Я тебе говорила: не сметь!
Хо Хо прыгнула мимо меня и Ретро, и так звезданула подружке в челюсть, что Якоб выдохнул что-то вроде «уоу бля».
— Не сметь помечать меня как собственность, — чеканила Хо, сверкая глазами. — Ты уподобляешься тем, кого ненавидишь. Только палочники присваивают себе чужие жизни.
Ки, прикрыла глаза. Она вынула изо рта обломок голубоватого зуба и вздохнула.
— Прости, любимая. Но ты должна знать, что я никогда не смирюсь, что ты делишь… Что ты путаешься…
— С лонгатским свинопасом, — подсказал я. — Это уже было Ки.
— Для тебя, Ки Ху Чи, бледный уродец.
— Господи, какая драма, — не выдержал Ретро. — Вы уж извините, но я собираюсь разбавить ваши брачные игры кружечкой крепкого чая. Позвольте пройти.
Он скрылся в конторе.
В этот момент Ки Ху достала из своей грязной штанины железку и наставила на меня. «Ну, наконец-то» — успела подумать малодушная часть Самары Де Хина. Его мотивированная часть попыталась уклонится, но Хо Хо была настороже. Она подопнула железку снизу-вверх, и пуля продырявила мою панаму.
Мы вдвоем навалились на неудавшуюся убийцу свинопасов, и связали руки поясом от халата Хо.
— Ребят, просто выпейте уже чаю и успокойтесь, черт бы вас подрал, — Ретро появился в дверях с гигантской кружкой наготове. — Когда мои близнецы шалят, я не покупаю им дозу, чтобы вразумить. Они кожу на руках режут, чтобы меня разжалобить и клянутся прыгнуть из окна. Обкладывают меня такими словами, о существовании которых я и не подозревал. Мои милые ангело…
— Ретро, Ретро, — затараторил я, — чай, переключись на чай.
— Да,
