Семейный бизнес - Кристина Джонс

— Вроде бы он пришел в себя. — Рори наблюдал, как Алан без особых усилий шагает к актерам.

— Ну ладно, наверное, увидимся завтра вечером, когда я приду за тахометром.

— Да, скорее всего. — Джорджия не хотела, чтобы он уходил. — В офисе всегда кто-нибудь дежурит, пока последний водитель не отправится в рейс. Спасибо, что помог мне с Аланом.

— Не стоит благодарности. — Рори разглядывал помещение театра с явным интересом. — Всего хорошего, до свидания.

— Дорогие мои! — К ним подошла Сесилия, одетая в костюм из джерси бутылочного цвета. — Как я рада видеть вас здесь. Мистер Фолкнер, — она протянула ему руку, — просто замечательно, что моей внучке удалось убедить вас присоединиться к нам сегодня. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Добро пожаловать в «Диадему»!

Рори пожал протянутую руку, а Джорджия уже собралась пуститься в объяснения.

— Мне также очень приятно познакомиться с вами! — Рори взглянул Сесилии прямо в глаза. — Я много слышал о вас.

— Если от Джорджии, то, скорее всего, это не правда! — Сесилия флиртовала напропалую. — Раз уж вы здесь, проходите и познакомьтесь со всеми.

— Он, вообще-то, уходит, — возразила Джорджия, — он…

Но Сесилия уже взяла Рори под руку и повела его к компании, состоявшей из четы Бримстоунов и других членов комитета. Ее громкий голос эхом прокатился по позолоченной лепке Масон-холла.

— Скажите, Рори, вы женаты?

Джорджия закрыла глаза.

— Нет, не женат, — услышала она его ответ.

— Надеюсь, что вы не голубой?

Джорджия была готова провалиться сквозь землю. Рори засмеялся.

— Нет, а что? Вы имеете что-то против гомосексуалистов?

— Конечно же нет, — сказала Сесилия. — Мне просто любопытно. В вашем случае это было бы такой ужасной потерей… Так почему же вы до сих пор не женились? Не нашли еще подходящей девушки?

— Можно сказать и так. А у вас есть кандидатура?

На мгновение Сесилия замолчала. Джорджия в восхищении покачала головой.

— Ну, прямо ягненок и удав, — хихикнули Мари, подойдя к Джорджии. — Знаешь, я бы не отказалась с ним позавтракать.

«И я тоже», — подумала Джорджия. Она улыбнулась Мари.

— Думаю, Рори сам разберется. И, кажется, бабуля нашла равного себе в искусстве диалога. Как прошло собрание? Алана Вудбери утвердили на роль романтического героя?

— Да, черт возьми, — сказала Мари со вздохом. — Мало того, что Барни застрял где-то во Франции, так они ничего не могли придумать лучше, как подсунуть мне этого противного парня. Репетиция вот-вот начнется. Ты останешься?

— Да, придется, Алан обещал отвезти меня домой.

Свет постепенно начал гаснуть, и Джорджия нашла себе местечко в отдаленном углу, подальше от Бет Бримстоун и других членов комитета. Она знала, что если Бет ее заметит, то непременно вовлечет в неприятные для нее разговоры. Сесилия была похожа на яркую порхающую птицу. Она грациозно переходила от одного к другому, ослепительно всем улыбалась и пожимала руки. Бет Бримстоун, напротив, сидела неподвижно, с каменным, ничего не выражавшим лицом. Прямые, коротко подстриженные волосы только подчеркивали заурядные черты ее лица. Так же как и Сесилия, она была в платье из джерси и в туфлях на высоких каблуках, но, в отличие от бабушки, она выбрала коричневый цвет, который не мог оживить ее блеклое лицо, а искусственный кашемир невыгодно облегал крупную фигуру. Неудивительно, что Спенсер положил глаз на Сесилию.

Актеры поднимались на сцену, а Бет и Сесилия раздавали им новые тексты. Джорджия заволновалась, увидев, что Алана опять стало покачивать. Она очень надеялась, что это нервы, а не вновь проявившееся «Зимнее тепло».

— Я могу присоединиться? — Рори сел на стул рядом с ней. — Мне велели оставаться.

— Извините мою бабушку! — Хорошо, что он не видел ее лица в темноте. — Она часто болтает лишнее.

— Она прелесть. — Рори говорил о Сесилии, как о персидском котенке. — Ее все здесь так любят.

— Да, это правда, — пробормотала Джорджия и предательски добавила: — Но иногда мне бывает за нее неловко.

— Я думаю, вы все здесь просто замечательные! — Рори повернулся к Джорджии, одарив ее своей сногсшибательной улыбкой. — Мне повезло, что меня сразу приняли как родного. Не всегда так удачно складывается.

— Ты и раньше много странствовал? Вечно в дороге?

— Ну, в общем-то да. После того как…

— Простите! — Бет Бримстоун захлопала в ладоши и с раздражением оглянулась на них. — Нельзя ли потише, там, сзади?

Репетиция шла полным ходом, а Рори и Джорджия смеялись без остановки. Пьеса «Возьми мое сердце» была написана Джейн Хадчинсон из соседнего городка Типтоу. Сесилия тоже принимала активное участие в написании сценария.

— В этой пьесе есть изюминка, Джорджия. Как в одной из работ Блэк Лэйс. Это просто супер-вещь!

Джорджия устроилась поудобнее, сочувствуя бедной Мари.

— Что ж, — Рори говорил шепотом, поглядывая в сторону Бет, — я вижу, театром ты увлечена не больше, чем вязанием. Чем же ты занимаешься в свободное время?

В какой-то момент Джорджии показалось, что он сейчас пригласит ее на свидание.

— Вообще-то, мне нравятся скачки. Мы живем так близко к Милтон-Сент-Джон и Ламбурн, что просто невозможно не увлечься этим.

— Охотно верю. Ночь, которую я провел в Милтон-Сент-Джон, убедила меня, что я пустился в странствия Гулливера, и лилипуты смешались с гуигнгнмами. Они все были либо маленького роста, либо ржали.

Джорджия рассмеялась.

— Значит, ты не любитель конного спорта?

— Я в жизни не был на скачках. Может быть, — он взглянул на нее, — ты приобщишь меня к этому?

Джорджия затаила дыхание. «Будь осторожнее, он только прощупывает почву. Не думаю, что тебе это нужно».

— Я не против. Мою лошадь тренируют в Милтон-Сент-Джон. Мы можем поехать туда вместе и посмотреть, как проходит тренировка.

— Отлично. Так даже лучше. Я увижу, как работают профессионалы. — Рори улыбнулся. — Содержать скаковую лошадь, это ведь, наверное, дорого?

— Дрю Фитцджеральд — мой тренер — просто ангел в отношении денег. К тому же я купила Шалуна всего за двадцать пять фунтов.

— Ничего себе! Да за такие деньги и копыта не купишь, как же это тебе удалось?

— Этот конь вечно бродил в поле рядом с шоссе М40. Я проезжала мимо каждый день и начала беспокоиться о нем. Он всегда выглядел таким тощим, замерзшим и голодным. Однажды я остановилась и спросила каких-то людей, которые там были, их ли это лошадь. Они ответили, что нет, они ее просто подкармливали. Они полагали, что коня бросили. Я дала им денег, и мы погрузили Шалуна в кузов.