Книга Сэндри - Магия в Плетении - Тамора Пирс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ему хотелось потрогать их, но страх заставил остановиться. Розторн сказала, что если он или Даджа только лишь подышат на одно из растений, им придётся провести несколько месяцев будучи подвешенными за пятки в колодце.
Браяр ей верил. Розторн была весьма убедительна. А ещё её нигде не было видно. Он остановился, прислушавшись. Посвящённые в жёлтых одеждах храма Воздуха шли по спиральной дороге, тихо разговаривая. Где-то лаяла собака, блеяла коза. Всё это — поверх жужжания бесчисленных пчёл. Большие ткацкие станки в зданиях через дорогу в тот момент молчали, ткачи сами ушли полдничать. Если бы кто-то был рядом — он бы услышал.
Слева от него кто-то натянул небольшие канаты над головой. От них к вбитым в землю кольям шли верёвки. Вьющиеся растения обернули тонкие усики вокруг каждой верёвки. «Глупость какая», ‑ подумал он, глядя на них. «Что эти растения собрались делать? Убегать?»
Браяр вновь осмотрелся. По-прежнему ни следа Розторн. Медленно и осторожно он ступил в борозду между двумя рядами подвязанных растений, зарываясь босыми ногами в свежевскученную, слегка влажную землю. Перебирая пальцами ног почву, он хотел пустить корни, как нити, чтобы питаться из земли и вернуть её приветствие. Пчела, толстобокая и ярко раскрашенная в чёрный и жёлтый, жужжала вокруг его головы, гадая, что же его держало внутри так долго.
Он не знал, как разговаривать с пчёлами, а уж тем более объяснить им такое сложное понятие как Посвящённая Розторн. Вместо этого он встал на колени, чтобы поближе посмотреть на привязанные растения. Осторожно касаясь изящных листьев, он почувствовал их радость от пребывания на солнце, обилия воды и богатой почвы, гордо прорастая, в отсутствие насекомых, грызущих нежные побеги. Верёвки помогали им полнее подставить себя свету. Все растения чуть ли не пели от счастья, занимаясь тем, для чего они были созданы. Они приветствовали его, протянувшись от своих верёвок, чтобы обвиться вокруг его пальцев, ног и рук.
— Какого …
Вздрогнув, Браяр огляделся и поднял голову. Розторн стояла на тропинке, одетая в покрытую грязью и пятнами зелёную одежду, держа в руке корзину, полную мёртвых растений. Её тёмно-коричневые глаза пылали. Каждый нерв визжал ему бежать от неизбежных побоев, но он не двигался с места. Побежав, он был бы вынужден разорвать обвившие его растения, вероятно опрокинув и растоптав их.
Возможно, она заметит это и подождёт, пока он выберется, прежде чем избить его. То, что его ждёт взбучка, он принял как нечто само собой разумеющееся — все взрослые, которых он встречал, кроме Нико, били всех знакомых ему ребят. По разным причинам — пьянство, припадки ярости, наркотики, или ребёнок мешал пройти — но результат всегда был одинаковый. Он ждал оплеухи или приказа выметаться оттуда, немедленно!
Не случилось ни то, ни другое. Через пару секунд он рискнул посмотреть на Розторн.
Та всё ещё хмурилась, но уже скорее озадаченная, чем разъярённая. Она смотрела на него, а не на свои растения. Одной ногой она легонько постукивала по земле, как будто бы размышляя.
Она работала босой.
Розторн проследила направление его взгляда. Когда она увидела, что он смотрит на её босые ноги, она криво улыбнулась.
— Мне что, за вами обоими теперь посылать? ‑ крикнула Ларк от задней двери.
Розторн протянула ему грязную руку:
— Выходи.
— Не выйду, если ты меня ударишь, ‑ возразил он, ‑ я не сумасшедший.
Она подняла свободную руку:
— Да поразит меня Мила, если вру.
Он в богов не особо верил, но Мила в конце концов была её богиней, ради которой она оставила нормальную жизнь. Только собравшись встать, он обнаружил уловку:
— Ты подвесишь меня в колодце.
Розторн вздохнула. Она топнула ещё, на этот раз в нетерпении:
— Нет, не подвешу. Из колодца я поливаю сад, и не собираюсь его отравлять.
Это имело смысл. Браяр осторожно попытался встать. Растения усилили хватку на своём новом друге.
— А ну прекратите! ‑ проворчала Розторн, махнув лозам рукой. ‑ Ведите себя прилично!
Усики отпустили его руки и щиколотки, вернувшись на верёвки, которые вели их к солнцу. Освободившись, Браяр вышел на тропинку и съёжился, когда посвящённая протянула свою грязную руку и крепко ухватила его за подбородок. Оказавшись ближе, он заметил, что она на ладонь выше его собственных пяти футов. Лет тридцати, она обладала широкими плечами, длинными ногами и непоколебимой квадратной челюстью. Её золотисто-каштановые волосы были коротко острижены по бокам и аккуратно убраны влево. Прошлым днём она почти ничего не говорила ему или Дадже, кроме угрозы относительно своего сада. Теперь она что-то искала в его глазах; он не был уверен, что именно.
В конце концов она отпустила его и направилась к дому. Подойдя к колодцу, она набрала полное ведро:
— Идём, мальчик, ‑ позвала она, видя, что он не сдвинулся с места, ‑ давай умоемся.
Большой деревянный стол был отодвинут от стены. Вдоль его длинных сторон пыли поставлены скамьи с ножками на шарнирах, чтобы их можно было складывать и хранить под столом, а с обоих торцов были поставлены стулья. Нико сидел на скамье вместе с Даджей и Сэндри. Было ясно, что стулья предназначались для Ларк и Розторн. Стремясь не оказаться на одной скамейке с Торговкой, Трис села на противоположную скамью — вместе с Браяром. Она бросила на него взгляд, на который он ответил своим собственным. Они отодвинулись друг от друга как можно дальше.
Ларк и Розторн скрестили запястья, положив ладони себе на плечи, и попросили богов благословить их пищу. Когда они закончили, взрослые передали по столу блюда с едой.
— Жду-не дождусь, когда появятся овощи, ‑ вздохнула Розторн. ‑ Особенно томаты.
— А это что? ‑ спросила Сэндри.
— Овощи, ‑ живо ответила Розторн, взяв хлеба и передав блюдо Браяру. ‑ С той стороны Бесконечного Моря.
Мальчик ухватил три куска и толкнул блюдо в сторону Трис.
— Розторн — единственная садовница, которой пока удалось вырастить их по эту сторону Бесконечного, ‑ сказал Нико, обращаясь к Трис и Сэндри.
— Посвящённый Крэйн[13] пытается вырастить их в своей оранжерее. - В устах Розторн слово «оранжерея» звучало как «помойка». - Пока — безуспешно, ‑ она снисходительно улыбнулась.
— А что такое «оранжерея»? ‑ спросил Браяр. Он окропил свой хлеб ароматическим уксусом и оливковым маслом. Он привык сначала размягчать хлеб, с тех пор как сломал о твёрдую корку молочный зуб. Здесь хлеб был мягкий, а масло и уксус лишь добавляли вкус.
Розторн следила за ним:
— Оранжерея — это здание из стекла …
— Полностью из стекла? ‑ округлив карие глаза прошептала Даджа. ‑ Но это же дорого!
— И глупо. Крэйн думает, что может заставить фрукты и овощи расти вне
