Его сладкая девочка - Ольга Дашкова

Но ее оказалось мало, чертовски мало. Мало ее стонов, поцелуев, мало ее сладкой девочки, ее тела и припухших от моих поцелуев губ.

Так! Стоп!

Долго не мог заснуть, посмотрел на телефон, пропущенные звонки от Тимохи и Ирки, почитал сообщения. Ждала меня вечером, не дождалась, легла спать, прислав при этом фото своих титек.

Долго рассматривал. Не возбудило.

А во всем виновато чудо в розовом — Орешкина.

Когда это у нормального мужика не вставал на классные титьки?

Полистал почту: отчеты, сметы, договора, акты выполненных работ. Странное письмо от какой-то компании, не понял, в чем суть, но с этим разберемся в понедельник. Обычно это отвлекало, но нет, в этот раз не отвлекло, пришлось мочить мои детородные органы холодной водой. Сразу под кран, вместе с яйцами.

Заснул под утро, на телефоне было четыре часа. А во сне Орешкина в розовой шубке на голое тело, распахнув ее, ласкала грудь, наслюнив пальчик, обводила ореолы сосков, тут же оттягивая их.

— Роман Александрович, а вы трахнете меня еще раз? — говорила игриво, томно прикрывая глаза.

Проснулся в холодном поту и снова со стояком. На завтрак будет омлет, взбивать яйца есть чем. За окном было уже светло. Ого, почти одиннадцать, вот это я спал. Снова пропущенные от Тимохи и Ирки, ну, наверное, надо на телефоне включать звук, чтоб услышать звонки.

В душе пробыл всего несколько минут, теперь обошлось без самоудовлетворения, спасибо контрастному душу. Но как только полез в шкаф за домашними штанами, с первого этажа стали отчетливо слышны голоса и даже смех.

У меня галлюцинации?

Орешкина пригласила друзей из леса?

Взял футболку, начал спускаться. Завернув в гостиную, почти лишился дара речи от открывшейся картины: Тимоха, высунув язык, с которого только что не капала слюна, втирал в ушибленную лодыжку Орешкиной гель, та морщила носик и кусала губки. Ирка раскладывала продукты из пакета в холодильник, а я офигел.

Что она тут вообще делает? Что они тут все делают? Ну, Тимоха понятно, привез продукты, а Ирка не входила в продуктовую корзину точно.

— Дашенька, а сколько тебе лет?

— Двадцать два.

— А откуда ты приехала? Я забыла название города.

— Иваново. Роман Александрович встречал меня вчера на вокзале, а я побежала, а там скользко, и так неудачно упала под колеса одного мужичка. И вот подвернула ногу.

Вокзал? Я кого-то встречал? А мужик — это тоже, видимо, я. Как, оказывается, меня много.

— Ромочка! — даже вздрогнул от Иркиного всплеска эмоций.

Откинула батон, бежит ко мне, четвертый размер скачет мячиками, а я смотрю на Орешкину, которая так же удивленно смотрит на Иркины телячьи нежности. Та виснет на моей шее, целуя в щеку, размазывая по ней жирный блеск для губ.

— Доброе утро, милый. Мы не стали тебя будить, твоя племянница нам открыла. Я так волновалась, почему ты вчера не приехал?

— Да, ответь, Роман Александрович, почему ты вчера не приехал к прекрасной женщине? — Орешкина подала голос, а я так и представил, как поставлю ее раком, сниму трусики и отшлепаю, чтоб сесть не могла. Сучка маленькая!

Прожигаю Дашу взглядом, а она как ни в чем не бывало сидит на диване, закинув ноги на Тимоху, а у того на лице дебильная улыбка.

— Ромочка, почему ты не сказал, что встречаешь родственницу? Я бы составила тебе компанию.

— Родственницу?

— С тобой все хорошо? — Ира нахмурила брови, откинула за спину прядь длинных темных волос, потрогала мой лоб.

Я, видимо, реально выглядел идиотом, не хуже Тимохи, ну, с ним-то все понятно, но я не должен давать сбой.

— Нет, температуры нет. Все хорошо, милый?

— Да, Ир, все нормально. Ты как вообще сюда попала?

Убираю ее руки, аккуратно отодвигая девушку в сторону, прохожу на кухню, чувствую на себе пакостный Дашин взгляд, но та уже отвернулась и не смотрит на меня.

— Я звонила тебе все утро, волновалась, потом позвонила Тимофею, он сказал, что ты за городом, и он повезет тебе продукты, я напросилась, ты ведь не против, милый?

Да кто уже меня спрашивает в моем же доме? Разве кому-то важно мое мнение? Я против, но, конечно, не сказал этого. Заправил кофемашину, соображая, кого первого покарать за совершенные действия: Тимоху, что привез Иру, или Орешкину, что впустила их и придумала весь этот бред?

— Шеф, а я не знал, что она ваша племянница, — святая простота Тимофей заговорил шепотом, косясь на Ирину.

— Так, убери свои руки от ног моей племянницы и отсядь на метр. Мне ее доверили, если принесет в подоле, голову оторвут, но я оторву тебе. И ни слова, ты понял меня?

— В каком еще подоле? — Даша смотрит вопросительно, но ноги с колен Тимохи убирает.

— А с тобой я поговорю потом с пристрастием, племяшка. Иди надень что приличное, вся задница голая.

— При чем тут моя задница?

— Дарья! Я как твой дядя должен следить за тобой, будь добра, слушайся меня.

Говорю строго, меня на самом деле всего колотит внутри. И как ей это все пришло в голову? Какая, к херам, племянница? А она смотрит, моргает своими пушистыми ресницами, а меня опять уносит.

— Милый, я приготовлю завтрак?

Черт, Ирина!

— Да, конечно, — отвечаю, махнув рукой, Ира начинает суетиться. — Так, а теперь ты, водитель мой бестолковый, но исполнительный. Как получилось, что она здесь?

— Так позвонила с утра, я был в магазине, сказал, что повезу в загородный дом продукты, напросилась, я не смог отказать.

— Безотказный ты мой.

— Шеф, телочка правда ваша племянница?

Даша наблюдала за нашим диалогом с нескрываемым интересом, но хмурилась.

— Сейчас телочка тебе врежет. И да, правда, я племянница.

Орешкина ответила за меня, неловко поднялась, похромала к кухонному столу, даже не думая идти переодеваться, как я ее просил. Мы одновременно уставились на ее попку, обтянутую розовыми шортиками, стройные ножки, маленькие пальчики с ярким педикюром. Сверху белая