Принцессы возвращаются домой - Лариса Кириллина

– Нет, что ты! Если я тебе только не надоела.

– Нисколечки, мне оно тоже было полезно – повторил заодно материал, а то знаешь, как иногда бывает: тебе кажется, ты и так всё помнишь, а на экзамене вдруг вылезет что-нибудь элементарное и благополучно забытое… И – бац! Вместо пятерки – трояк!

Она помогла ему собрать пробирки, и он отнёс их в «удобства» мыть.

Оставшись одна, Клава занялась созерцанием видов, открывавшихся с застекленного балкона, именуемого здесь лоджией. В Клавином жилище имелся только кургузый балкончик, где были свалены явно старые и непонятные вещи: длинные плоские доски с загнутыми с одной стороны краями и железными приспособлениями посередине, напоминающими мышеловки (но кто ж устраивает мышеловки на такой высоте от пола?); к доскам с мышеловками были привязаны остроконечные пики с петлями, снабженные неподалеку от острия кружками (если этими пиками не сражались, то что, интересно, делали?).. Да и видно с Клавиного балкона было лишь несколько кустов, неряшливую лужайку с двумя скамейками, и соседний дом. Зато с Родионовой лоджии, расположенной на девятом этаже, вырисовывались все окрестности: переулок, ведущий от «Самопала», широкая улица, полная машин, троллейбусов и трамваев (теперь Клава знала, что в Москве бывают ещё автобусы и метро, но в этой части города они, вероятно, не водились) – а дальше, в просвете между другими домами – сплошная зелень огромного ничейного парка, в котором не было ни ограды, ни стражи… Слева должна была находиться школа, но её заслонял какой-то высокий дом, ещё выше этого…

Внезапно Клава вздрогнула.

Конечно, на таком расстоянии она могла и ошибиться, но ей показалось, что из магазина «Самопал» вышел… великий маг Асканий!

Напрасно она старалась убедить себя, что такого не может быть, и что это был совсем другой человек в похожей широкополой шляпе.

Сердце безжалостно говорило ей, что лучше смотреть правде в глаза: её ищут и, возможно, найдут.

37

В комнате зазвонил телефон.

Клава осталась на лоджии, но слышала все слова Родиона: «Да, Аркадий Сергеич.. Готовлюсь к экзамену с одной… приятельницей… Почту?.. Нет, сегодня не смотрел, модем не работал – Кешка ю-эс-бишный кабель зачем-то перегрыз… Спасибо, я уже купил, ещё не поставил, сейчас включу, посмотрю… Вы?.. Мне?!.. Ой, прямо неловко, спасибо огромное… Конечно же, заходите, мы будем рады! Я сейчас спущусь вас встречу, а то кодовый замок иногда у чужих не срабатывает»…

Закончив разговор, Родион выскочил на лоджию: «Клав! Извини, я буквально на минуточку вниз и назад! Знаешь, кто звонил? Сам Аркадий Сергеич! У него вдруг образовался лишний лицензионный антивирус – он и вспомнил про меня, решил с барского плеча отвалить! Надо бы человека затащить сюда и хоть чайком попотчевать»…

Клава мало что поняла из его взволнованной речи, но послушно двинулась на кухню. Что такое плита, холодильник и чайник, ей теперь объяснять было не надо.

Она резала крошащийся тортик «Прихоть», когда за стеной застонал и закряхтел лифт, в двери повернулся ключ…

«Не вздумайте разуваться, Аркадий Сергеич, сейчас ведь лето, сухо», – послышался голос Родиона. – «Сюда, пожалуйста… Тут Клава Соколова, помните такую?»…

«Ещё бы не помнить!» – отозвался приятный бас со смешком.

Клава вытерла влажные руки и вышла навстречу гостю.

Ей понадобилась вся её королевская выдержка, чтобы не вскрикнуть.

Перед ней стоял великий маг Асканий.

38

Кое-что Эвлалия вспомнила, но остальному её пришлось обучать заново, как маленького ребёнка. К новому опыту с применением «эликсира откровенности» королева прибегнуть не рискнула: после первой же маленькой дозы принцесса, выдавив из себя несколько фраз, погрузилась в магический сон. Килиана же знала, что, увеличь она порцию снадобья, дочь, может быть, вспомнит больше, но и заснёт надольше – а то и совсем не проснётся…

Рассудив, что в таком состоянии принцессу выдавать замуж нельзя (хотя принц Перотин ручался, что будет уважать её и любить, даже если она совсем лишится рассудка), королева Килиана с мягкой категоричностью посоветовала ему запастись терпением, пока принцесса снова не осознает всю значительность и ответственность своего высокого положения. Торжества по случаю совершеннолетия наследницы отменены не были – королева посчитала, что незачем сеять в народе и, главное, в стане зловредных недругов лишние слухи. Но об одновременной помолвке и скорой свадьбе речь пока не велась.

Эвлалии и без того было, чем заняться: помимо ежедневных уроков по истории Мидонии, этикету, изящной словесности, музыке, танцам и основам практической магии, её мучили примерками ста новых платьев, накидок и пар туфель, в которых ей предстояло блистать на многодневных празднествах и балах. Между делом с нею разучивали её будущие речи во время официальных церемоний и ритуалов – никакие случайности тут не допускались, принцесса должна была говорить только то, что нужно, ровно столько, сколько нужно и непременно тогда, когда нужно.

Поэтому у Эвлалии не было времени не только на то, чтобы предпринять какие-то поиски выхода из всей этой истории, но даже и спокойно поразмыслить о своем теперешнем положении.

Единственное, что она теперь четко осознала: жизнь принцессы – увы, не сахар. И экзамены тут приходится сдавать каждый день.

Великий маг Асканий в её покоях больше не появлялся.

И Эвлалия не знала, стоит ли этому радоваться.

39

– Куда?!..

Путь Асканию преградил неприветливый мужчина в черной форме с жёлтыми нашивками «ЧОП ВОЛКОДАВ», в выражении лица которого было нечто очень напоминавшее туповатую хищность Варвара.

– Мне бы, извините, в школу, – ласково улыбнулся великий маг.

Обычно после этой улыбки все стражники расступались и все двери отворялись. Однако на этого «чопа» магия очарования, видимо, совершенно не действовала.

– Собакам и посторонним лицам вход на охраняемую территорию воспрещен! – строго сообщил охранник.

Тут Асканий пожалел, что предпочел взять с собой Варвара в его животном обличии, но сейчас исправлять ситуацию было поздно, да и процесс придания оборотню человечьего облика был болезнен и сложен.

– А собачку я привяжу к заборчику, она никого не тронет, – пообещал Асканий.

– Всё равно не положено, – отрезал охранник. – Учащиеся проходят по карточками, педагогический состав – по служебным удостоверениям, посетители – по личному приглашению, подписанному директором или классным руководителем, с печатью из канцелярии.

– Видите ли, уважаемый… У меня приглашения нет и не может быть, потому что я тут впервые. Мне хотелось бы… э-э… присмотреться к школе, познакомиться с учителями, поговорить с детишками и родителями… Я собираюсь дочку сюда записать, так вот надо бы знать, что и как…

Охранник уставился на Аскания с нескрываемым подозрением. Потом в его мозгах что-то сработало, он быстро вынул черную коробочку и, пока Асканий не опомнился, навёл на него тыльной стороной и нажал какую-то кнопку. Аппарат пискнул.

Маг понял, что его, как тут говорят, сфоткали.

Будь это обычный плёночный аппарат, Асканий бы сумел засветить плёнку. Но выводить из строя здешние сотовые телефоны силой магической мысли он ещё не умел: до сих пор в этом не было надобности.

– Ну, зачем вы так, – вразумляюще запротестовал он. – Я разве похож на преступника?

– На кого вы похожи, разберётся начальство. Или даже милиция, – грубо буркнул охранник. – У них картотека богатая… Маньяки там всякие, террористы, аферисты…

– Я… буду жаловаться! – взбеленился оскорбленный Асканий.

– Да ради бога! – равнодушно ответил охранник. – Я на личности не перехожу и должностных инструкций не нарушаю.

Асканий пристально уставился на него, прибегнув к магии властного устрашения. Варвар для усугубления воздействия басовито, но негромко зарычал.

Не подействовало.

– И чё, в гляделки будем играть? Или собачку науськивать? – фыркнул непрошибаемый «чоп». – Шли бы отсюдова, гражданин, а то в самом деле наряд вызову…

Великий маг молча повернулся, потянул за поводок Варвара и побрел к приоткрытой калитке.

«Псих какой-то», – подумал охранник.

Нормальный родитель, вздумавший записать ребенка в эту школу, должен был бы почесаться в апреле месяце. А богатеи, пристраивающие сюда своих отпрысков за шальные деньги, договариваются с директрисой в сугубо частном порядке.

И вообще: только клинический недоумок не заметил бы, что школа – пустая.

Экзамен у девятиклассников – завтра.

Имеют люди право полдня отходнуть или нет?!..

40

«Ладно, на этой стороне улицы есть ещё две школы, на другой – ещё две, рядом с парком – одна, впрочем, там я был… На бульваре, мне говорили, в пешей близости как минимум три – налево, направо и посередине… Тьфу, да сколько же тут детей?! И зачем обязательно всех учить? Вот в Мидонии даже в столице всего три школы: для благородных отроков, для благородных девиц и общая – для богатых простолюдинов»…