Если б я был султан - Золотина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я и сама думала об этом, но решила оставить все как есть, без анализа, просто чистые ощущения и эммоции. Я принялась с привеликим удовольствием жевать бутерброт, вкусно почавкивая. Мысли вернулись к преступлению. Непроизвольно я взяла в руки палочку и опять начала чертить всякое на песке рядом с уже начерчеными словами «Интернет? Отчет по трупам?», и от этих фраз были наривоаны стрелочки в стороны. Да уж. Теерь понятно, как Серега догадался о моем интересе к преступлению. Доев бутерброд, я вытерла руки, попила воду и схватила Серегин телефон. Да, интернет был конечно плохонький, но был. Информации о жертвоприношениях, а точнее обрядах, связанных с жертвопришениями было много. И о легендах, и о современных ужасах писалось сколько угодно и кем попало. Поэтому, чтобы просеить всю эту информацию требовалось время. По крайней мере больше времени, чем я это себе радужно представляла до того, как залезла в инет.
«Я пойду еще поплаваю, правда уже с маской и трубкой».
«И что это значит?», – я ненадолго оторвалась от экрана телефона и глянула на Серегу.
«Ровным счетом ничего, Пинкертон. Точне ничего более того, что плавать я буду немногим дольше, чем обычно, просто потому что, что буду в маске и с трубкой, а значит заплыву подальше, чтобы поглазеть на фауну и флору подводного мира этой части моря», – он немного ехидно улыбнулся и опять занялся своими масками-ластами.
«Флора, фауна, главное навых обитателей подводного мира не найди, как я…», – на этих словах я прикусила себе язык. Ведь мы до сих пор так и не обсуждали мою подводную находку у старого отеля. Эх, язык мой враг мой. Но Серега был настолько занят своими сборами и возьней с ластами-трубками-масками, что не обратил внимание на мои ядовитые замечания. Ну, и хорошо, ну, и слава всем Богам. Не настроена я сейчас была на разбор полетов, а точнее заплывов моих.
Закончив собираться, окончательно нацепив на себя все снаряжение для плавания, Сережа помахал мне рукой и пятясь задом в воду, постепенно погрузился и поплыл, при чем рукой махал на прощанье до последнего, а точнее до первого погружения. Выглядело это все потешно настолько, что даже по пляжу были слышны единичные смешки. Я улыбалась и махала Сереге в ответ, поддержав его легенду уходящего в дальнее путешествие мореплавателя. Потом уже более спокойно вернулась к интернету и приступила к своим поискам нужной мне информации. Нужность информации я определяла интуитивно, и не более того. Ведь ни знаний, ни навыков в этой области у меня не было.
Где-то я слышала или читала о сосуде, который наполняли три раза до верху, ни разу его не опустошая. Сначала камнями, потом песком, который просачивался между камнями, потом водой, которая впиталась в песок. Так и я, сортировала информацию из интернета. Отбрасывала очевидную глупость, потом убирала явный вымысел, и оставляла что-то хоть немногим похожее на правду. Копировала ссылки и сохраняла в электронном блокноте в телефоне. При этом я постоянно изменяла запросы, уточняя или абсолютно прописывая новые. Честно говоря, за этой рутиной время пролетело незаметно. Серега уже успел вернуться из своего псевдопутешествия. Солнышко опустилось достаточно низко и можно сказать откровенно готовилось ко сну. Время уверенно клонилось к ужину.
«Марусь, давай собираться. Сейчас обсохну и будем ехать, а то скоро стемнеет. А темнеет тут быстро, тут же горы. Сейчас раз и выключат свет. Кстати, в горах, высоко я имею в виду в горах. Так и бывает. Сначала выключают свет (солнышко прячется на ночь), потом выключают отопление (так как ночью в горах холодно без солнца), а потом и воду отключают – замерзает всё при минусовой температуре», – и, черт побери, Серега опять радостно улыбнулся. Даже при таких, казалось бы, невеселых словах он все равно улыбался. Чудной человек, никогда не перестану ему удивляться. После этих мыслей, каким-то непривычным для меня теплом залило все в груди.
По пути к машине ничего сверхестественного и криминального не произошло. Мы достаточно быстро дошли до машины, тем более пляж был очень близко к парковке. Между деревьями даже был виден кусочек берега и морская гладь. Очень, кстати, эстетическое зрелище. Светлый песок, зеленые хвойные кроны с бурыми стволами сосен, и морская сине-голубая поверхность. Очень, очень красиво. И уже садясь в машину, я заметила, что по берегу шла или даже парила по воздуху женская фигура, замотанная в развевающиеся нежно голубые одежды. Хотя нет, о ней нельзя было говорить замотанная, она была скорее облачена в дымку из нежнейших тканей, которые легко и утонченно повторяли изгибы ее тела. По первой я озадачилась – а не грезится ли мне это. А вот и нет. Я пощекотала Серегино плечо, привлекая к себе внимание и до неприличия прямо ткнула пальцем в сторону морской нимфы.
«Ты это тоже видишь? Или это мой личный глюк?»
«О, да. Я это тоже вижу.»
Серега опять ошкерился, именно ошкерился, так как плотоядный оскал Чеширского кота, сложно назвать было улыбкой. Немого нахмурившись, я озадаченно посмотрела на любимого, а потом вдаль, туда, где в перемешанных слоях теплохо и по-вечернему прохладного воздуха реяла моя нимфа.
Нуууу, конеееечно. Девица обнажила свое идеальное тело, и блистая безупречными формами в лучах заката вошла в воду. Не хватало только апплодисментов. Хотя почти капающая слюна изо рта моего суженного, с успехом их заменила. Как только нимфа приобрела черты обыденной мирской красотки, я потеряла к ней всякий интерес. Бесцеремонно хлопнув Серегу по спине, я села в автомобиль и заняла позицию «ждуна». Почему так грубо? Ревность? Нет. Простая принципиальность, порой прущая из моего характера нескончаемым селевым потоком. Ибо в моей вселенной именно такого обращения заслуживал мой любимый мужчина, который настолько плотоядно реагировал на женские прелести, пусть самые прекрасные, но не мои. Эх, чего греха таить – это была банальная ревность. Ревность… это слово зашевелило у меня в голове какие-то совсем отличные от теперешнего момента мысли. Ревность. Хм, а ведь преступление в гостиннице очень и даже очень может иметь личную подноготную. Сильно личную. А что может быть сильнее злости, ненависти и еще многих других чувств, которые вытекают из основной, отправной, так сказать, точки – из ревности. Любовь и ревность – это, ой, какие двигатели и не только прогресса. Прогресс, как всем
