ОН и ОНА - Дмитрий Моисеев

Новая дверь, словно портал в неведомое измерение. Врата в другую жизнь. Оставалось вдавить кнопку звонка и броситься в объятия потенциального мужа. С актерской убедительностью изобразить страсть, нарисовать любовь, показать желание быть с нелюбимым…

***

Игра принесла успех. Последующие события, объяснения, слезы, признания, заверения, жалобы, глупые вопросы и пустые ответы стерлись из ЕЕ памяти, как ненужное домашнее видео стирается со старой магнитной ленты…

Александр, шокированный неожиданным приездом и окончательно добитый вновь открывшимися обстоятельствами, растеряно согласился…

***

Ночь накрыла землю дырявым, черным плащом, принесла прохладу, звездопад и мысли с льдистым оттенком грусти. ОНА ощущала равнодушное и спокойное, страшное своей безучастностью и безразличием одиночество. Лежа в сонных объятиях чужого и нелюбимого человека, девушка чувствовала липкую грязь творимого представления. Неконтролируемые слезы медленно стекали по некрашеным щекам и растворялись на губах, распухших от старых ударов и новых поцелуев. ОНА внимательно смотрела на безмятежно спящего, обманутого мужчину и не знала, что делать дальше…

Начало строительных работ. Они собрались возводить здание общего дома, но лишь ОНА знала, что фундаментом для будущего семейного гнезда служит зыбкая, похожая на смертоносный песок аравийских пустынь, ненадежная лож. Девушка тихонько всхлипнула. ОНА готовилась лгать всю жизнь. Будущему мужу и малышу. Маме, друзьям и коллегам. ЕМУ… Нет! ЕМУ ОНА лгать не станет! Черноволосый больше не появится в ЕЕ жизни! Ни-ког-да!

Выжатая и уставшая. ОНА не знала, сможет ли вынести этот тяжкий груз, все думала, думала об этом и медленно-медленно проваливалась в непознанное царство непредсказуемого шутника Морфея…

***

ЕЙ снился сон…

ОНА, растворенная в трагическом одиночестве, посреди бесконечного, изумрудно-синего океана. Траурное небо раскинуло над безбрежной гладью серые хлопья скучных облаков. Единственная устойчивая твердь – утлая, почерневшая от времени и непогоды деревянная лодчонка. Да и устойчивость эта весьма относительна…

Плохо проконопаченные швы, из которых торчит клочковатая пакля и белесые кристаллы затвердевшей смолы медленно, но неумолимо пропускают воду. Соленая кровь океана лужицей скапливается на днище, заваленном бурыми водорослями, щепой и всевозможным мусором.

ОНА вычерпывает воду. Знает, что рано или поздно судно обратится в плавучий склеп, пойдет ко дну, но продолжает свой методичный труд, похожий на изыскания старика Сизифа. Зеленоглазке кажется, что занятие это не имеет начала и не знает конца. Вся ЕЕ жизнь, от мгновения рождения и до последнего колокола смерти, заключена в круговерть непрерывного единоборства со смертоносной влагой. А берега нет и помощи ждать неоткуда!

Единственное живое существо на тысячи миль вокруг — маленькая, лохматая обезьянка с умными глазками-бусинками цвета содомского грехопадения. Зверьку, скромно примостившемуся на корме суденышка, явно холодно. Он жалобно верещит, умоляет о помощи и защите. Но девушка неспособна что-либо сделать! Продрогшая и голодная, промокшая и уставшая, ОНА давно пала духом и не может помочь даже самой себе…

Конец ознакомительного фрагмента.