Психиатрическая лечебница - Максим Диденко

− Вы не имеете права удерживать его здесь насильно.

− Юлия, поймите, он нуждается в помощи, а я ответственен за всех пациентов, находящихся под крышей этой лечебницы. Я не могу позволить, чтобы любой псих имел возможность просто так покинуть эти стены, лишь решив, что ему пора идти.

− Псих? Что вы сказали? Да как вы смеете! Кем вы себя возомнили вообще? Мой отец… − она осеклась. — Я… я вернусь с полицией, и заберу его, а вас… вас лицензии лишат, тьху! — Она сделала жест рукой и сымитировала плевок, выказывая свое неуважение поведению доктора Высокова, после чего развернулась и покинула здание лечебницы.

Никто не стал ее останавливать.

Глава 12

− Добрый день! Эта девушка заявляет… − начал полицейский, обращаясь к Высокову, но запнулся.

Он осмотрелся по сторонам. Юля также окинула взглядом комнату, и увидела, что те мужчины в белых халатах по-прежнему на своих местах, только теперь они даже не подают вида, будто бы чем-то увлечены, а открыто наблюдают за вошедшими в холл людьми: двумя полицейскими в униформе, и взволнованной и негодующей девушкой, готовой, по всей видимости, наброситься на главврача с криками «верните папу». Последнее читалось в их глазах, а сама Юля понимала, что это чистая правда — она на грани того, чтобы сорваться, а потому изо всех сил старалась сдерживать свои эмоции.

Доктор, казалось, и не сходил с этого места за время ее отсутствия, потому как встретил он их точно на том же месте. Только по левую и правую руки от него теперь стояли двое санитаров — мужчина и женщина. А прошло не менее часа!

− Заявляет, что вы насильно удерживаете ее отца в этом учреждении. Это так? — Он с серьезным видом всматривался в лицо доктору, как любят делать все служители закона, задавая свои вопросы.

− Здравствуйте, уважаемый, − хладнокровно ответил Высоков. — Это частное лечебное учреждение. Здесь нет никого, кто бы находился здесь не по своей воле. Понимаете ли, многие из наших постояльцев даже не осознают, где находятся, в связи с состоянием здоровья, но в этом нет ничего удивительного. — Он вынул из нагрудного кармана очки, надел их и, искривив губы в легкой улыбке, перевел взгляд на Юлю. — Но, если бы я знал его имя, мы бы могли понять, о ком идет речь.

− Вы прекрасно знаете! — не разжимая зубов прошипела она в ответ.

− Прошу вас, успокойтесь, − вмешался полицейский, положив руку ей на плечо. — Сейчас мы все выясним. Как зовут вашего отца?

− Не нужно меня успокаивать! Игорь Николаевич Сервицкий его зовут.

Девушка по правую руку от доктора принялась листать страницы журнала, что все это время держала на сгибе локтя. Высоков также наклонился над журналом, пробегаясь глазами по строкам в нем.

− Простите, доктор, такого имени в списках нет.

− Ну вот, − повторяя слова ассистентки, Высоков обратился к офицеру. — Такого имени в наших списках нет, а это означает, что пациент с этим именем не проходит лечение в клинике, иначе запись однозначно была бы. Быть может, вы что-то напутали? — Он пригладил седоватую бороду и смерил Юлю взглядом.

− Что? Я напутала?! Что вы несете? Я видела его в окно час назад! Я… я… вы сказали мне, что не можете его выписать, когда я пыталась настоять на этом, а теперь вы мне говорите, что такого нет?

− Девушка, я вас настоятельно прошу, успокойтесь, − уже более строгим тоном говорил полицейский, пытаясь сдерживать произвольные взмахи руками девушки.

Она уже очень отдаленно понимала, что здесь происходит, и от ярости, затуманившей рассудок, почти не слышала саму себя. Она пыталась высвободиться от ограничивающих ее действия рук стража порядка.

− Она говорит правду? — спросил тот доктора.

− О, что вы, нет. Я впервые вижу эту девушку. Для меня самого все это как снег на голову. Даже не знаю…

− Впервые?! Ах ты… − она махнула ногой, но не дотянулась. — Козел! Верни моего отца! Я тебя засужу, урод несчастный! Что вы с ним сделали?

Юля неистово кричала, пыталась высвободить хоть одну руку, чтобы ударить лгуна, но у нее ничего не выходило.

− Простите нас, − начал офицер, переводя сбитое дыхание. — Я не проверил ее информацию перед выездом сюда. Возможно, что… что у нее бред.

− Не переживайте, это как раз по нашей части.

На губах доктора вновь появилась едва заметная улыбка, но полицейским она замечена не была. Доктор сделал жест кистью руки, подзывая санитаров, ожидавших команду «фас!» по углам холла. Те в тот же миг подбежали и схватили девушку под мышки. Помощница, державшая журнал, достала из кармана шприц и вонзила иглу с успокоительным препаратом Юле в плечо.

Еще мгновение и она обмякла.

− Спасибо вам за содействие.

− Что вы, что вы. Это мы еще должны извиниться за доставленные неудобства.

− Доктор, нам нужно…

− Да, конечно. Отведите ее в палату номер…

Еще какое-то время Юля слышала отдаленные голоса, но лишь малую долю слов могла разобрать. Ею овладело ощущение, будто бы ее выселили из собственного тела: она не могла пошевелить даже пальцем, своего же дыхания она не ощущала, а мысли… мысли в ее голове казались совсем чужими, как если бы она находилась вне своей физической оболочки. На смену злости пришло страшное ощущение невесомости, в котором она чувствовала свободу, но в то же время была заперта внутри чего-то, а некий обезумевший диктор наговаривает их ей в ухо ужасные, до жути пугающие ее вещи. Она могла лишь смиренно слушать и быть наготове, чтобы начать говорить, когда ей это позволят. Только этот момент все никак не наступал.

− Кто ты? Что тебе от меня нужно? — она пыталась говорить с кем-то столь явным, но не осязаемым… человеком? Только своего голоса она не слышала, хотя ей казалось, что ее шепот переходит в отчаянный крик.

− Кто ты? — пыталась повторить она, но в действительности ей удалось лишь едва пошевелить губами, не издав ни единого звука.

Оставив свои попытки, она уснула, хоть это вовсе и не было ее решением. Это было лишь действие препарата.

Глава 13

Абсолютная тьма. Ничего кроме бесконечной пустоты. Но, как любой свет имеет конец, так и тьма не может длиться вечно. Сначала она зажглась маленькой искоркой, тонким лучиком света где-то в конце очень длинного, казалось, нескончаемого