Сладость греха - Саския Бергрен

В пелене тумана возникла рука с белым носовым платком.

— На-ка вот, утри глазки.

Она неловко промокнула слезы, вытерла кончик носа. Лицо Бена было совсем рядом, серьезное и неулыбчивое; широкая спина по-прежнему загораживала ее от взглядов собравшихся.

— Прости, Бен. Как это глупо: рыдать из-за того, что жених работает сверхурочно, зарабатывая нам на мебель!

— Ты плачешь не поэтому и отлично это знаешь.

— Тогда скажи почему.

— Потому что за три месяца до свадьбы ты вдруг обнаружила, что вы с женихом смотрите на мир совершенно по-разному. Между вами — пропасть. Ты любишь танцевать, он любит возиться с древними текстами. Но подумай: так ли это важно?

«О да!» — собиралась уже сказать Флорин. Но, поразмыслив хорошенько, решила, что тему эту лучше не продолжать.

— Мне так хотелось повеселиться… и философия тут не поможет. Давай поболтаем о чем-нибудь другом?

— Как скажешь. Ну, взбодрилась хоть малость? Готова бросить вызов любопытной толпе? Я слегка устал работать ширмой.

Флорин улыбнулась, в последний раз всхлипнула, вернула ему платок.

— Да… Но макияж, наверное, пострадал. Ты прости, я выйду на минутку, приведу себя в порядок.

Бен тут же вскочил, выдвинул для нее стул. Ласково коснулся плеча.

— Флорин, если тебе от этого станет хоть капельку легче, знай: я подменю старину Стоуна на танцплощадке, хотя и малость косолап. Ты ведь хотела танцевать всю ночь — а я тут как тут! — Бен комично развел руками и притопнул, изображая неуклюжего мишку. И — о чудо! — тучи расступились и снова засияло солнце!

— Думается мне, Бенедикт Норденгрен, что ты ужасно славный человек, несмотря на все свои заигрывания и дразнилки. Таким я тебя и буду считать.

— Флорин… — Он крепче стиснул ее плечо. Но прикосновение это оказалось слишком желанным, слишком отрадным и возбуждающим. Девушка резко отстранилась и выбежала из столовой.

4

Марк откланялся сразу после третьего танца. Флорин спустилась в холл проводить его и заодно подправила тушь, освежила румяна, стерла ярко-розовую помаду и вместо нее нанесла другую, нежнее перламутровой раковины. Побрызгала «Диориссимо» на запястья и шею, затем снова поднялась наверх. Бен, который куда-то исчез, едва начались танцы, тотчас же высмотрел Флорин и поспешил к ней.

Он попытался было обнять ее, но поля шляпки создавали непреодолимую преграду. Откинувшись, девушка улыбнулась.

— А я уже соскучилась…

— А я-то как соскучился!

Бен привлек ее ближе, бедро к бедру, но шляпка по-прежнему мешала, задевая его лоб. Он пригляделся к ней с видом полицейского инспектора, ищущего улики, затем потянулся к соломенной тулье и снял. Избавившись от надоевшего аксессуара, Флорин неожиданно почувствовала, как между нею и Беном протянулась незримая связь. Почему? Ведь шафер всего лишь снял с нее шляпку, и только-то! Однако ей понравилось, как он это сделал — уверенно, не спросясь.

А Бен тем временем бесцеремонно притянул партнершу к себе, прижался щекой к ее виску, удерживая шляпку обеими руками у нее за спиной. Соломка слегка покалывала кожу сквозь невесомую ткань. Забавное, должно быть, зрелище — шляпка с ленточками в сильной мужской руке! Флорин закрыла глаза и самозабвенно покорилась чарам танца.

Бену недоставало врожденной грации Марка, но он превосходно чувствовал ритм и довольствовался уже тем, что прижимал партнершу к себе и скользил по полу небольшими, выверенными шагами. Очутившись в его объятиях, Флорин тотчас же оценила разницу. Бен был ниже Марка, так что лица танцующих почти соприкасались; мускулы его казались более упругими, руки — шире, плотнее, крепче. И пальцы грубые. Руки мозолистые, шершавые, а ладони, напротив, дышат ласковым теплом.

Флорин так и не удалось распознать марку его лосьона — в пряном аромате смешались запахи трав, лимона и кедра. Об осторожности он и не помышлял: похоже, еще до конца вечера ее прическа растреплется и собьется на сторону. Девушка снова подумала о его шелковистых кудрях: так хочется встать на цыпочки и запустить пальцы в густую шевелюру! Эти пышные «девчоночьи» завитки не давали ей покоя с первой встречи! Но нужно держать себя в руках…

Флорин танцевала в его объятиях, наслаждалась прикосновениями рук, запахом лосьона и понимала, что одурманена Беном куда сильнее, нежели может себе позволить здравомыслящая девица, помолвленная с другим.

— Тебя так долго не было!

Чуть отклонившись, Бен заглянул ей в глаза и спросил:

— В самом деле?

Сердце девушки учащенно забилось.

— Мне… мне ужасно хотелось потанцевать. Ну и кто здесь флиртует, а, Флорин Дигби? — поинтересовался голосок в ее мозгу.

— Когда я уходил, мистер переводчик с древних языков еще наблюдался в пределах видимости. Разве вы не потанцевали?

— Да, немного, но он сбежал вскоре после тебя.

Не отводя взгляда, Бен ласково провел ладонью по гибкой спине.

— Насчет Марка ты права на все сто процентов: высокий блондин, хорош собой, ухожен, безупречно одет. Должен признаться, я пригляделся к вам обоим, когда заиграла музыка. Он классно танцует. Как и ты, впрочем.

— Увы, классный танцор в данный момент сидит в обнимку со словарем. И какая мне от этого польза?

— Тебе — никакой, а я так непременно поблагодарю старину Стокса за то, что бросил тебя одну-одинешеньку. Мне-то сколько счастья выпало!

Бен снова привлек девушку к себе, театрально закружил на месте, потерял равновесие и едва не упал, увлекая за собой и ее. Флорин рассмеялась, наслаждаясь нежданным столкновением.

— Только не переигрывай, Бенедикт. У тебя все отлично получается. И жениха моего зовут Стоут — пора бы запомнить!

Оркестр заиграл быстрый танец. Бенедикт Норденгрен доблестно завращал бедрами и задергал плечами, полагая, что выходит неважно, и все равно радуясь, потому что пару ему составляет самая хорошенькая девушка в зале.

— И кто это тебе сказал, что ты плохо танцуешь?

— А то я сам не знаю?

Флорин скользнула взглядом от широкой груди к поясу, затем — чуть ниже.

— Да ты получше на себя посмотри! У тебя потрясающее чувство ритма!

Бен гордо вздернул подбородок, рассмеялся, а затем подарил партнерше такой пылкий взор, что ноги ее беспомощно подкосились.

— Да и тебе жаловаться не на что, Флорин Дигби!

В перерыве между танцами он снял смокинг и повесил его на спинку стула. Под тонкой тканью рубашки явственно перекатывались мускулы. Едва аккорды зазвучали снова, девушка сама шагнула в его объятия и принялась осторожно поглаживать выпуклые лопатки и впадинку между ними. Бен крепче обхватил ее за талию, Флорин тихонько застонала и прижалась теснее, а он наклонился к самому ее уху и зашептал: