У каждого свое проклятие - Светлана Демидова

Что же делать? Не оставлять же труп разлагаться посреди ее комнаты... Надо бы позвонить в милицию... Но как же добраться до телефонного аппарата? Всего-то сделать один шаг, но, черт возьми, как это трудно... Да еще и этот... лежит тут поперек... А если ей все-таки удастся доползти до телефона и позвонить в милицию, то эти... менты... они могут подумать, что она его как раз... того... и убила... Нонна, испуганная собственными мыслями, чуть не упала обратно на подушку, с которой с таким трудом поднялась. А что, если... А вдруг действительно она? Напилась с горя до чертиков и шандарахнула чем-нибудь по голове Викулова, вместо предателя Епифанова... Но тогда почему Георгий голый? А может быть... Нет... не может... Что за ерунда лезет в голову... А собственно говоря, почему бы и нет? Может быть, Викулов полез к ней с любовью, а она его... Нет, она никогда перед ним не разделась бы... Бред какой-то...

Преодолевая острые приступы накатывающей тошноты, Нонна все-таки сползла с дивана, стараясь не задеть труп соседа. Стоять вертикально ей было чертовски трудно. Ее качало и здорово вело в строну. Сделав над собой нечеловеческое усилие, она сделала шаг, будто бы впервые в жизни, и тут же повалилась ничком на кресло. Потом с большим трудом перевернулась, сняла трубку и, без конца соскальзывая пальцами с кнопок аппарата, все-таки набрала номер сестры. Она сказала Маринке одно слово:

– Приезжай...

Тошнота накатила с еще большей силой. Нонна хотела уже бросить трубку, поскольку самое главное сказано, но сестра, очевидно, не узнала ее хриплого голоса, потому что отчаянно кричала:

– Куда приезжать?! Кто это?! Что за идиотские шутки?!

С трудом удерживая остатки ускользающего сознания, Нонна прохрипела в трубку:

– Это... я... Нонна... сестра...

Трубка выпала из ее ослабевших пальцев, глаза закатились, и молодая женщина упала под бочок трупу соседа. Марина еще долго кричала в трубку:

– Нонна! Нонна! Что случилось?! Ты слышишь меня, Нонка?! Да отзовись же ты, наконец!

Потом валяющаяся на кресле трубка тревожно запищала зуммером.

– Ну простите меня, Нонна Евгеньевна, если сможете, – в десятый раз говорил Викулов, обхватив голову обеими руками и раскачиваясь на кухонном табурете из стороны в сторону.

– Да пошли вы... – очередной раз бросила ему она и отвернулась к окну.

– Я действительно не знал, что этот богатырник оказывает такое действие!

Нонна презрительно фыркнула и сказала:

– Как это не знали? Вы же говорили, что можно не пить и не есть, а только жевать этот чертов богатырник! Ясно же, что наркотик!

– Да я сам его жевал, честное слово! Силы действительно богатырские прибавляются, а никаких наркотических приходов у меня не было! Поверьте!

– Ну и как же вы все это объясняете?

– Понимаете, мужики говорили, что, если сделать настойку этого растения на спирту и еще добавить туда несколько цветков майки таежной... майка – это травка такая с желтыми цветками, от этого напитка здорово растет... ну... половое влечение...

– Что вы и решили испытать на мне?! – криво усмехнулась Нонна.

– Да, скрывать не буду! Чего уж теперь! Вы всегда мне нравились... Более того, я все время думал о вас в экспедиции... Мечтал, как вернусь, как войду в квартиру, а вы выйдете в коридор, как... В общем, я понимал, что не герой вашего романа. Мне пятьдесят пять... Я старше вас на целых двадцать пять лет... Не красавец... На что мне было рассчитывать? А тут такой напиток соорудили... Он выстаиваться должен. Мы в экспедиции так и не приложились. А тут как раз срок подошел. Почему бы не попробовать, чтобы хоть один разок... с любимой женщиной, с которой больше никогда... Разве это такое уж страшное преступление? Я не знал, что нельзя так много. Я думал, чем больше, тем лучше...

Нонна молчала. Викулов тяжело вздохнул и спросил:

– А все-таки скажите, что вы испытали? Неужели нечто омерзительное?

– А вы? – вместо ответа спросила она.

– Честно говоря, впечатление незабываемое. Фантастическое наслаждение... Просто неземное...

– Ага, неземное... потустороннее... Наркотическое! Наверняка сродни героиновому! Смотрите не подсядьте, Георгий Николаевич!

– А вы... а вам, Нонна... простите, конечно, за этот вопрос... вам не хотелось бы повторить... нет-нет, не со мной... Конечно же с другим... В принципе не хотелось бы? Думаю, что и вы должны были испытать нечто феерическое.

– Я испытала феерическое послевкусие. Думала, конец мне пришел. А с живота синяки до сих пор не сошли... Один черт знает, что вы со мной делали!

– Я любил вас, Нонна... я и сейчас люблю... И если бы я только мог рассчитывать...

– Не можете! Особенно после того... что произошло...

– Да? То есть вы хотите сказать, что если бы не произошло, то вы могли бы, так сказать, снизойти...

Нонна с пристрастием оглядела соседа. Вообще-то он был ничего себе дядька: высокий, широкоплечий и не лысый. Она ужасно не любила лысых. Волосы Георгия Николаевича были почти совсем седы, но густы и красиво пострижены. Да и лицо, пожалуй, вполне приличное. Среднее такое лицо. Не молодое, но и не старческое. Нормальное. Не противное. Нонна никогда не воспринимала соседа как мужчину именно из-за большой разницы в возрасте. А теперь она даже припомнила, каким он лежал перед ее диваном... голым... Брррр! Какое отвратительное слово. Лучше сказать: обнаженным... Его тело было крепким и поджарым... В общем, если бы не Борис и не этот чертов богатырник...

Нонна пристально посмотрела в глаза соседа и с насмешкой сказала:

– Так вы без своего... богатырника... может быть, и вообще ничего не можете...

Викулов усмехнулся:

– А ты проверь.

– Мы на «ты»?

– Как хочешь, Нонна... или... как хотите... один черт...

– Знаете, Георгий... А ведь я вас... ну то есть именно вас – не помню... Мне виделся какой-то огненный человек... такой красный, пылающий... Так что вполне можно считать, что между мной и вами ничего не было. Я даже смущения перед вами не испытываю. Там... в том дурмане... были не вы...

– А я именно тебя помню, Нонна. Может быть, потому, что именно тебя и хотел.

– Прямо вот так... именно меня?!

– Не совсем... Мне, пожалуй, виделась... птица... Такая... как сирена... с женским лицом. Лицо постоянно меняло выражение, но я точно знал, что это была ты...

– Не может быть... – растерялась она.

– Почему?

– Потому что... это странно... А какого цвета было ее оперение?

– Яркого такого, красного... И вообще, все происходило будто бы внутри пылающего костра...

– Да-а-а... – протянула она. – Пожалуй, ощущения похожи... Но это все равно не дает вам права...

– Конечно, не дает, – согласился сосед. – Правами можешь наделить меня только ты.

– Вы! – сердито поправила его Нонна.

– Ну хорошо... вы...